Затемненная серебром. В лабиринте тайн - Алла Соловьёва

– Лес видно, но от него отделяет небольшая лощина, – ответил на мой вопрос Марк. – Закажем номер? – Он закрыл машину и потянулся. – А потом я отправлюсь в город смертных. Возможно, удастся узнать о Елизаре у кого-то из вампиров, живущих среди людей.

Парень неторопливо направился к входу гостиницы.

– Мракауры живут среди людей? – От неожиданности я сбилась с шага. Конечно, Марк сказал, что здесь не охотятся, но представить убийц, мило улыбающихся своим смертным соседям, не смогла.

– Большая часть мракауров и Охотники с этой территории живут в Закрытом городе. Но и среди смертных хватает и мракауров, и созданных вампиров. – Ланбин распахнул металлопластиковую дверь и пропустил меня внутрь.

Уютный светлый холл с мебелью цвета шоколада был пропитан запахом смертных и нежным ароматом цветущих апельсиновых деревьев в высоких вазонах. На время разговоры пришлось прекратить. Симпатичная администратор – девушка в строгом костюме и с тщательно уложенными волосами, – во весь рот улыбаясь обаятельному Марку, протянула ключи. А через сорок минут мы сидели в плетеных креслах на террасе небольшого «люкса» и, продолжив беседу, поглощали заказанный в номер поздний ужин.

– Давай договоримся сразу, Злата. – Прожевав, Марк взглянул на меня. – Пока меня не будет, ты не устраиваешь никакой самодеятельности и ждешь здесь. Если я не вернусь к завтрашнему вечеру, значит, я повстречал кого-то из Охотников и меня узнали. В этом случае ты берешь «порше», включаешь систему выживания и отправляешься в клан верлафов!

Тщательно обглодав последнее баранье ребрышко с душистыми специями, я положила косточку на тарелку, вытерла руки салфеткой и лишь после этого заговорила:

– Ты сам понимаешь, что сейчас сказал? Неужели ты думаешь…

– Если собираешься сказать, что не оставишь меня, то прибереги свои планы по моему спасению для другого случая. – Палец парня предупреждающе взметнулся вверх. – Умирать я не собираюсь. В конце концов я всегда могу сказать, что решил вернуться к Виктору, как и брат. А вот ты к Коншину попасть не должна!

– Мне не нравится этот план. А о том, что я спокойно уеду, даже не думай, – возмутилась я. – Мы приехали сюда вместе и уедем так же или никак. Поэтому лучшее, что ты можешь сделать, – это вернуться!

Не знаю, что было на моем лице, но Марк спорить передумал.

– Я же сказал, что этот план – на крайний случай. Возможно, Елизар здесь и мне уже сегодня удастся передать ему весточку о нас, а завтра он встретится с нами.

Пульс заскакал мгновенно.

– Это было бы лучшим исходом, – тихо сказала я.

Какое-то время разглядывая меня, парень молчал, затем вопросительно изогнул светлую бровь:

– А что дальше?

Догадаться, о чем он спрашивает, было совсем несложно. Дескать, встретишься ты с ним, и что потом?

– Мы с тобой вернемся домой. – Внезапно в горле пересохло, и последнее слово я проронила едва слышно.

Налив из чайничка в чашку обжигающий зеленый чай и избегая сверлящих глаз, я сделала большой глоток. Кипяток обжег гортань.

– Ты же любишь его, – тихо сказал он.

– Это ничего не значит. – Пряча лицо за кружкой, я пожала плечами. Кончики пальцев мелко задрожали. – Я всего лишь хочу знать, что с ним все в порядке. И хватит об этом, Марк!

– И все равно не нравится мне его уход, – задумчиво заговорил Ланбин. – Служить тому, кого ненавидишь, очень сложно. Елизар недавно стал советником Николая, ему нравилась его должность, он ненавидит мракауров. И вдруг – единственное упоминание о том, что он, возможно, вернется к Коншину, а пару недель спустя мне звонит Николай и просит инсценировать его захват Охотниками.

– Что значит «возможно»? – насторожилась я. – Он даже не попрощался с вами?

– Нет, – покачал головой Марк. – Мы с ним не разговаривали. В тот вечер он поужинал, сказал Альбине, что ему нужно съездить в лабораторию, и больше не вернулся. Я думаю, он не хотел расстраивать ее. Елизар очень тепло относится к Альбине, но, несмотря на это, даже не позвонил.

Поднявшись с плетеного кресла, я неторопливо собрала тарелки и сложила на небольшой столик на колесах. Необъяснимое чувство тревоги вновь стиснуло мертвой хваткой.

– Мы должны найти его, Марк, – едва слышно проронила я.

Избегая дальнейшего разговора, я отправилась в ванную, а когда вернулась, Ланбин попрощался и ушел.

Заснуть в логове врага я не смогла бы никогда. Снова надев костюм для трансформации, потушила свет и разместилась на террасе. В темном сумраке силуэты гор почти не просматривались. Где-то в глубинах леса завыли шакалы: заунывно, протяжно, вызывая неприятный озноб. Поежившись от свежего ветра, я плотнее завернулась в прихваченный из номера плед. Гостиница спала. Небо постепенно светлело. Тонкая филигрань расплесканных облаков окрасилась в розовато-лиловые тона, а с первыми лучами солнца я наконец увидела горы. Но сейчас поверить, что где-то там скрывается город мракауров, оказалось сложно. Далекие вершины походили на огромную корону с длинными зубцами, парящую над бело-золотистыми, плотными, клубящимися внизу облаками. Длинные пики каменного венца словно подпирали падающий небосвод, искрились заснеженными верхушками, переливались солнечными бликами.

Вдыхая насыщенный горный воздух, я не шевелилась. А потом потянулись томительные часы бездейственного, напряженного ожидания, где минута подобна часу, час – году, а день – длительной пытке. Завтрак пришлось съесть в одиночестве, а от обеда я отказалась. Тревога, но теперь уже и за Марка, нарастала со скоростью лавины. Постепенно солнце падало за горы, в комнате темнело, но Ланбин так и не вернулся. Забравшись на диван с ногами, я обхватила колени руками и начала покачиваться. Надежда гасла вместе с приближающейся ночью. По щекам побежала прозрачная соленая влага. «Ты обещал вернуться», – мысленно обратилась я к брату Елизара. И тут же почувствовала его силу, которую теперь не смогла бы спутать ни с одной другой. В коридоре раздались тихие шаги. Вскочив с дивана, я понеслась к входной двери.

– Марк! – Едва не сбив парня с ног, я повисла у него на шее, но его вид заставил отступить.

Лицо Ланбина было мертвенно-бледным, будто на кожу внезапно плеснули неразбавленных белил. Он как бы оцепенел и сейчас походил на каменное изваяние – странную прихоть жестокого скульптора, решившего с помощью резца явить миру не красоту, а воплотить в камне ужас, показать, как выглядит безысходность, облечь в материальность отчаяние и боль. Внезапно стало так холодно, что показалось – кровь в венах замерзает с такой скоростью, словно я попала в криогенную камеру.

– Предчувствие тебя не подвело, Злата. Он здесь, в Закрытом городе, в Храме крови, – чужим и мертвым, как у зомби, голосом проговорил брат Елизара.

Сердце глухим толчком ударилось о ребра и застыло, хотя я ничего не поняла. Храм крови? Мозг, как заржавленный механизм, пытался что-то осмыслить, но мысли перемешались, как рассыпавшиеся пазлы.

– Это очень плохо? – Последний слог оборвался на высокой ноте, отдался звоном в ушах и замер на губах.

– Это значит, что мы не сможем ему помочь. – Обняв одной рукой, Марк потянул меня в номер и усадил на диван рядом с собой. – Никто из мракауров, которых я расспрашивал, ничего не слышал о Тагашеве, а потом в одном из кафе я разговорился с барменом. Он и поведал, что слышал разговор двух Охотников о том, что Виктор пытается подчинить Елизара. Его заперли в Храме крови, держат на грани комы и принуждают уничтожить смертного. Не знаю, что произошло. Не понимаю, почему Елизар не сопротивлялся, ведь удержать его где-то невозможно, но точно знаю, что нам не вытащить его оттуда. Храм крови расположен глубоко под землей прямо под особняком Коншина. Обычно Виктор держит там смертных – живой запас крови, как он это называет. Сам особняк находится в центре Закрытого города и наводнен Охотниками.

Рассказ Марка прозвучал не как смертный приговор: каждое слово разрывалось в голове, как выстрел, приводящий этот приговор в исполнение. Словно в одно мгновение Ланбин подставил оружие к моему виску и безжалостно жал на курок, опустошая не только обойму, но и черепную коробку, на дне которой остались только твердые, сухие факты, и опровергнуть их уже невозможно. Огненным клеймом в сознании вспыхнуло самое первое видение, навеянное девушкой-вампиром…

Длинный, уходящий в темноту подземный коридор с серыми стенами, покрытыми ржавой плесенью. Я понимаю, что это не ржавчина, а застарелая кровь. Глаза выхватывают из темноты серебристый блеск незнакомого металла. Такое чувство, что он светится изнутри (теперь я знаю, что это приний). В стенах – решетки, а за ними люди…

«Это и есть Храм крови», – поняла я. И в данный момент Елизар там. Все это время Тагашев находился в ловушке врага, мучился, страдал, а я наивно ждала от него вестей. Стиснув зубы, я заплакала: тихо, исступленно, зло. «Что же ты натворил, Елизар? – мысленно обратилась я к нему. – Зачем вернулся к Виктору и почему не слушал меня? Поступил так, как счел нужным, а ведь девушка-вампир предупреждала об опасности. Ты сам себя загнал в капкан, из которого, как выразился Марк, тебя не вытащить». Пальцы сжались в кулаки: сильно, до хруста и боли в костях, до расцарапанной ногтями кожи. Решение я приняла мгновенно. Написав Ирине письмо о самом безрассудном поступке в своей жизни, я еще не знала, что сделаю еще более сумасшедший шаг: отправлюсь в логово Виктора, надеясь только на свою трансформацию и горстку способностей. Поднявшись с дивана, я выпрямила плечи.