В начале было Слово. Проповеди - Иоанн Павлов

Нелишним здесь будет вспомнить и о том, как писали святые отцы свои сочинения. Не нужно думать, что они писали их из одного только своего ума, как, например, пишут научные труды профессора и ученые. Нет, святые писали не просто мысли и умозаключения, но выражали на человеческом языке то, что было открыто им Богом. Будучи движимы Духом Святым, они ясно видели те Божественные тайны и смыслы, которые, находясь в естественном состоянии, человек не видит. Старец Иосиф Исихаст говорит об этом следующее: «Человек, очистивший сердце, получает Благодать и просвещение ведения. Он становится весь — светом, весь — умом, весь — сиянием. И источает богословие, так что если трое будут писать за ним, то не будут успевать». Отсюда видно, что писания святых отцов — это слова откровения, слова Святого Духа. Совершенно бесспорно, что к этой категории принадлежат и творения святителя Григория Паламы. Тем более что писать их он начал не по своей воле, а по прямому повелению Ангела, как и повествуется об этом в его житии.

Итак, проводя подвижническую жизнь, святой Григорий уже не думал ни о чем другом, как только чтобы в удалении от мира и пустынном безмолвии достойно завершить свой монашеский путь. Однако Бог судил иначе и Своим непостижимым Промыслом призвал его совсем к другой деятельности и другому подвигу.

В то время в Церкви возникли очень бурные споры о природе фаворского света, или, по-другому, о природе Благодати. Вопрос стоял следующий: был ли свет, осиявший апостолов во время Преображения Христа, обычным физическим светом, или же он имел какую-то другую природу? Православное богословие утверждало, что фаворский свет был светом нетварной, то есть несотворенной природы. Обычный солнечный свет имеет тварную природу, он есть одно из творений Бога. Тогда как свет Преображения — это совершенно особый свет, которого в сотворенном мире нигде нет. Это свет, исходящий от Бога, он другой природы по сравнению с чем что бы то ни было в нашем мире. Этот свет часто называется в Священном Писании словом «Благодать», а богословы еще называют его нетварной энергией Божества.

Фаворский свет, или Благодать, человек может принимать в себя, и, когда это происходит, естество человека преображается, подобно тому как преобразился Христос и апостолы на Фаворе. Человек тогда становится новым творением — святым, совершенным, богоподобным. Отцы Церкви даже употребляют термин «обожение», который означает, что тот, кто изнутри осиян этим светом, становится как бы богом по Благодати. Так учат святые отцы и православное богословие.

Однако с этим мнением были не согласны еретики, во главе которых стоял некто Варлаам. Это был грек итальянского происхождения, очень ученый, профессор, монах. Он приехал в Византию из Западной Европы и преподавал богословие в Константинопольском университете. Когда возникли споры о природе Благодати, он стал утверждать, что фаворский свет имеет обычную природу, как, например, солнечный или любой другой свет, видимый физическим зрением. У Варлаама нашлись влиятельные покровители, и лжеучение стало быстро набирать силу. В Церкви начались споры, разделения и смута. Вот тогда и был как бы самим временем, самим историческим моментом востребован святой подвижник и богослов Григорий Палама.

Еще и еще раз следует подчеркнуть, братия и сестры, что православное учение о Благодати имеет огромное значение для нашего спасения и для всей христианской жизни. Можно даже утверждать, что без него христианство вообще невозможно и что если бы ересь Варлаама восторжествовала, то оно было бы ниспровергнуто. Ведь в споре с Варлаамом вопрос фактически стоял так: доступно ли для человека реальное, живое, опытное соединение с Богом или нет. Святитель Григорий говорил: да, такое соединение доступно, — его получили апостолы на горе Фавор, будучи осияны исходящим от Бога нетварным светом. Этот же свет и это соединение получили и прочие святые угодники Божии. Также и мы можем его получить, и именно в этом заключается смысл христианской жизни. Вот что утверждал святой Григорий.

Из учения же Варлаама вытекало, что апостолы на Фаворе стали причастниками всего лишь обычного физического света. Ну, может быть, более яркого, более сильного, но все равно естественного и земного. Поэтому ни о каком реальном их соединении с Богом не могло быть и речи. Если же апостолы не соединялись с Богом, то, конечно, и святые не соединялись с Ним, а значит, и для остальных людей это тем более невозможно. Если же соединение с Богом невозможно, то уничтожается главный смысл христианства, который как раз и заключается в таком соединении. О достижении христианами единства с Богом молился Христос Небесному Отцу: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино». Ересь же Варлаама отрицала возможность такого единства, ниспровергая таким образом христианство в самом глубочайшем его основании.

Та несомненная истина, что христианство невозможно без православного учения о Благодати, очень хорошо видна на примере западной Церкви. После того как на Западе отвергли учение святителя Григория, там быстро начинает набирать силу так называемое Возрождение. Между прочим, очень символично, что Варлаам, уехав на Запад, стал там учителем поэта Франческо Петрарки, по праву считающегося родоначальником эпохи Возрождения и Гуманизма. В чем суть возрождения и гуманизма? Если сказать в двух словах, то эта суть — в отходе человека от христианства, от Бога и в обращении его к земле и земным благам. И это очень логично вытекает из ереси Варлаама: раз небо и небесное богатство для нас недоступны, значит, нам не остается ничего другого, как приобретать землю и земное богатство — славу, власть, красоту, удовольствия мира сего, а в конечном итоге — просто деньги, потому что с их помощью все перечисленное легко приобретается. И вот за истекшие со времени Варлаама века Запад полностью утвердился и весьма преуспел на этом пути. Христианство же западными людьми было оставлено, если не на словах, то на деле.

Конечно, произошло это не сразу, а в несколько этапов. Сначала душа Запада отвернулась от неба и обратилась к земле: идеал небесный был заменен идеалом земным. Какое-то время этот новый идеал пытался быть возвышенным и благородным — это были высокое искусство, развитая культура, поиск научной истины. Но очень скоро земной идеал стал катастрофически снижаться и падать. Искусство перестало быть высоким, культура превратилась в индустрию развлечений, а наука перестала искать истину и стала искать практическую выгоду. Христианский же идеал был забыт и отодвинут куда-то в самый дальний угол европейской жизни и европейской души.

Конечный результат этого длительного процесса сегодня совершенно очевиден: кризис христианства на Западе достиг того последнего предела, за которым само его существование становится невозможным. Вести, приходящие иногда из Европы, способны потрясти любого человека, у которого сохранились хоть какие-то остатки христианского мировосприятия. Приходилось, например, неоднократно слышать, что часто даже те, кто считает себя там верующими людьми — католиками и протестантами, не верят в такие основные христианские истины, как Воскресение или Вознесение Христа или Его непорочное зачатие. В эти и другие основополагающие догматы не верят даже многие профессора, преподающие на богословских факультетах и в семинариях. Нужно ли говорить, что, отвергая эти истины, западные люди отвергают христианство? И можно ли после этого удивляться, что в Европе в настоящее время наблюдается столь катастрофический упадок церковной жизни? Согласно статистике, за последние четверть века число людей, посещающих церковь, сократилось в западных странах на треть, а где-то даже на половину. Храмы закрываются за ненадобностью, и их выставляют на продажу. Сейчас в Западной Европе наблюдается настоящий всплеск торговли бесхозными храмами и монастырями. Многие сотни древних прекрасных храмов и монастырей распродаются под рестораны, клубы, гостиницы, общежития и тому подобное. Похожее было разве что в коммунистической России, с той лишь разницей, что там это делалось принудительно и по причине гонений на веру, а здесь все происходит добровольно — по причине равнодушия к вере и отхода от нее.

Такой кризис, такая плачевная картина имеют место сегодня на Западе. И истоки этой беды можно видеть в том далеком XIV веке, когда Западная Церковь отвергла учение о Благодати, соединяющей человека с Богом. Ибо именно с этой эпохи набирает силу катастрофический процесс падения христианства на Западе, приведший за истекшие века к полному забвению веры, бездуховности и атеизму.

Что же касается Православной Церкви, то она, по милости Божией, избежала такого падения, и обязаны мы этим святителю Григорию Паламе, который все свои силы посвятил борьбе с лжеучением Варлаама. Борьба эта не была быстрой и легкой, она продолжалась около четверти века, до самой смерти святителя. У Варлаама имелось много сторонников среди высокопоставленных церковных и государственных людей. Даже Патриарх Константинопольский Иоанн поддерживал его лжеучение. В борьбе с еретиками святителю Григорию пришлось пережить много скорбного, много гонений и преследований. Пережил он и тюремное заключение и, самое страшное из всего, — отлучение от Церкви. Однако итогом его многолетней борьбы стало полное торжество истины. На нескольких созванных церковных соборах богословие святителя Григория было признано истинным и православным, а учение Варлаама осуждено как ересь и предано анафеме. Варлаам с позором уехал из Константинополя в Италию, где римский папа сделал его католическим епископом. Святой же Григорий был возведен на архиепископскую кафедру города Фессалоники, где продолжал писать сочинения в защиту православия до самой смерти.