Красный дракон - Томас Харрис

Дед и бабка мальчика называли его только "мистер Грэхем".

– Мамочка первая услышала, что он убит! Она как раз смотрела по телевизору Донахью, а тут передачу прервали и передали экстренное сообщение. Вам чертовски повезло, что не пришлось ловить его. Да и нам, налогоплательщикам, не оплачивать больше эти бесконечные расследования. Скажите, (c)н что, на самом деле белый?

– Да, сэр. Блондин скандинавского типа.

Дед и бабка Уилла были родом из Скандинавии.

– Позовите, пожалуйста, Молли.

– Вы что, уже собираетесь возвращаться во Флориду?

– Скоро. Медли дома?

– Мамочка, он хочет поговорить с Молли. Она в ванной, мистер Грэхем. Вы только посмотрите, этот мальчишка второй раз уплетает завтрак. Вот что значит кататься верхом на свежем воздухе. Вы не узнаете этого сорванца, мистер Грэхем. Держу пари, он набрал у нас десять фунтов, не меньше. А, вот и она.

– Привет, желанная.

– У тебя хорошие новости, да?

– Похоже на то.

– Я в это время была в саду. Выходит мамуля и говорит мне: "Иди скорее, передают по телевизору!" Когда это стало известно?

– Ночью.

– Почему ты не позвонил мае сразу?

– Было поздно. Все, наверно, спали.

– Нет, мамуля смотрела Джонни Карсона. Не могу передать тебе, Уилл, как я рада, что тебе не пришлось самому ловить его.

– Мне вроется еще немного задержаться тут.

– Дня четыре?

– Пока не знаю. Может, и меньше. Я хочу видеть тебя, детка.

– Я тоже же, когда ты освободился.

– Сегодня среда. К пятнице хорошо бы…

– Ой, Уилл, мамуля на следующей неделе собирает всех тетей и дядей Уилла из Сиэтла, и…

– К черту веек! И вообще, что еще за "мамуля"?

– Когда Уилли был совсем крошка и как следует не выговаривал…

– Поедем домой вместе.

– Уилл, я думала ты приедешь к нам. Пойми, они так давно не видели мальчика!

– Приезжай одна. Оставь парня у них. Через неделю твоя бывшая свекровь посадит его в самолет. И знаешь что.., давай махнем в Новый Орлеан? Там есть одно местечко, называется…

– Ничего не получится. Я тут решила подработать в магазине. Неполный день, конечно, но все равно должна предупредить их заранее.

– Молли, говори прямо, что случилось?

– Ничего. Ничего особенного. Мне так грустно, Уилл. Ты знаешь, я приезжала сюда после смерти отца Уилли. – Она всегда говорила о своем первом муже именно так, "отец Уилли", не называя его по имени. – Мы собрались тут, и это помогло преодолеть мне горе. Вот и сейчас: мы собрались, и это…

– Есть небольшая разница: я пока еще не умер.

– Не будь таким.

– Каким?

– Сумасшедшим.

Грэхем на мгновение прикрыл глаза.

– Алло! Алло!

– Нет, Молли, я не сумасшедший. Поступай, как считаешь нужным.

Я позвоню тебе, когда у меня что-нибудь прояснится.

– Почему бы тебе не приехать к нам?

– Это невозможно.

– Но почему? Места здесь достаточно. И мамуля будет…

– Молли, ты прекрасно знаешь, они меня не любят, и знаешь, почему. Они смотрят на меня, а сами думают о…

– Это неправда. Ты к ним несправедлив.

Грэхем почувствовал, как его охватывает усталость.

– О'кей. Если тебя это не устраивает, тогда пускай они просто старые маразматики, от которых меня тошнит. Это тебе понятно?

– Прошу тебя, не говори так.

– Им нужен мальчик. Вполне возможно, к тебе тоже неплохо относятся. По-видимому, так оно и есть. Но нужен им только мальчик. Тебя они тоже заберут у меня. А вот я им совсем ни к чему, но мне на это глубоко наплавать. Потому что мне нужна ты. Во Флориде. Уилли тоже, когда ему надоест возиться со своими пони.

Тебе нужно выспаться. У тебя нервы не в порядке. Не думаю. В общем, позвоню, как только у меня появятся новости.

– Непременно, – сказала она и повесила трубку.

– Бред, – пробормотал Грэхем, – полный бред.

В дверь просунулся Крофорд.

– Если я не ошибаюсь, ты тут что-то сказал насчет бреда?

– Не ошибаешься.

– Не вешай нос. Звонил Эйнсворт с объекта. У него есть кое-что для тебя. Просит, чтобы мы сами приехали. Надо утрясти проблемы с местной полицией.

Когда Грэхем с Крофордом подъехали к почерневшим развалинам дома, Эйнсворт был занят тем, что аккуратно ссыпал пепел в жестяные банки.

Весь в саже и копоти, Эйнсворт походил на трубочиста. Возле уха у него набухал волдырь от ожога. В разрушенном подвале в данный момент работал агент по особым поручениям Янович из отдела взрывчатых веществ.

Высокий, долговязый тип суетился возле покрытого грязью "олдсмобиля", перегородившего подъездную дорожку к дому. Он пошел навстречу прибывшим.

– Вы Крофорд?

– Да, это я.

– Роберт Л. Дьюлейни, коронер. Я должен приступить к исполнению своих обязанностей.

Он продемонстрировал им карточку с надписью "Голосуйте за Роберта Л. Дьюлейнти".

Крофорд выжидательно молчал.

– Ваш сотрудник располагает вещественными доказательствами, которые отказывается передать мне. Он заставил меня прождать целый час.

– Извините за причиненные вам неудобства, мистер Дьюлейни. Он действовал по моему приказу. Я все выясню. Посидите пока в машине.

Не обращая внимания на слова Крофорда, Дьюлейни потащился за ними.

– Мистер Дьюлейни, подождите, пожалуйста, в машине, – не терпящим возражений голосом бросил Крофорд через плечо.

Начальник отдела взрывчатых веществ Эйнсворт приветствовал их белозубой улыбкой, сиявшей на чумазом лице. Все утро он просеивал пепел.

– Как начальнику отдела, мне доставляет особое удовольствие… – в самых изысканных выражениях начал он, выбираясь из преисподней.

– Знаем, знаем, шеф, – заверил его Янович, – опустить копье, обагренное кровью противника.

– Молчать в строю, краснокожий Янович!

Доставить сюда интересующие нас предметы!

Он бросил подчиненному ключи от машины.

Из багажника фэбээровского седана появилась на свет длинная картонная коробка. В ней лежал привязанный к днищу проволокой обрез винтовки с обгоревшим прикладом и покореженными стволами. В другой коробке, поменьше, находился почерневший пистолет.

– Пистолет сохранился лучше, – заметил Эйнсворт. – Ребята из отдела баллистики еще поработают с ним. Давай, Янович, приступай к главному.

Эйнсворт принял у своего агента три пластиковых мешочка.

– Равнение на середину, Грэхем!

На мгновение лицо Эйнсворта приобрело непривычно серьезное выражение. Церемония передачи вещественных доказательств походила на древний ритуал, а Грэхем ощущал себя первобытным охотником, которому должны смазать лоб кровью жертвенных животных.

Эйнсворт протянул Грэхему свою добычу.

В одном пакете была часть обгоревшего тазобедренного сустава дюймов пяти длиной. Это оказалась головка бедра. В другом – наручные часы. В третьем пакете находилось главное – зубной протез. От зубного протеза осталась только половина, но именно в ней сохранился характерный боковой резец, крепившийся на штифте.

Грэхему лезли в голову какие-то глупости, вроде "Большое вам спасибо".

Странное оцепенение охватило Грэхема, и на несколько секунд сознание его отключилось. Когда он пришел в себя, голос Эйнсворта доносился, словно из туманной дали:

– ..Настоящий музейный экспонат, – рассказывал Эйнсворт. – Так что, Джек, мы должны теперь отдать все это местным деятелям?

– Вообще-то, да. Здесь есть неплохие специалисты. Попробуем пригласить их, пусть сделают слепки при нас, а оригинал мы оставим себе.

Фэбээровцы направились к машине старшего следователя Сент-Луиса.

Грэхем остался наедине с домом. Он слушал, как завывает ветер в трубах. Хорошо бы Блум приехал в логово Дракона как только понравится. Он должен приехать…

Грэхему хотелось представить себе, каким был Долархайд. Доискаться до самых корней происшедшей здесь трагедии, узнать, что вызвало к жизни Красного Дракона. Но пока с него хватит. Пока.

Пересмешник опустился на кончик трубы и завел свою трель.

Грэхем посвистел в ответ.

Он возвращался домой.

Грэхем не смог сдержать счастливой улыбки, когда огромный лайнер взмыл в небо, унося его прочь из Сент-Луиса. Самолет лег курсом на юг, навстречу солнцу, а затем круто взял на восток. Домой!

Дома его ждут Молли с Уилли.

– Прекратим эти дурацкие разбирательства, – сказала она ему по телефону. Какая разница, кто кого обидел? Словом, я встречу тебя в Маратоне, малыш.

Пройдет время, и он будет вспоминать радостные моменты, связанные с этим делом, а главное – удовлетворение, которое получаешь от работы профессионалов высокого класса. Наверное, людей безоглядно преданных своему делу можно найти в любой другой профессиональной сфере. Все зависит от того, кто ищет, рассуждал он сам с собой.

Ему казалось бестактным выражать благодарность за сотрудничество Ллойду Бауману и Биверли Катц, поэтому он просто поверил им и сказал, что рад случаю, который снова свел их вместе.