Белый плен. Двое во вселенной - Катрин Корр

права? – предположила Кристина, глядя на вполне очевидное тому доказательство.

Недалеко от террасы располагался настоящий каток с воротами, деревянными ограждениями и даже трибуной.

– Мы играли в одной команде, – усмехнулся Кристиан, глядя на ныряющего в сугробы сына. – А вот с серьезностью ты промахнулась. Он тот ещё балбес. В хорошем смысле, разумеется. – Открыв раздвижные стеклянные двери, Кристиан громко крикнул: – Хочешь сыграть со мной?

– Конечно! – заверещал мальчишка, пытаясь выбраться из кучи снега. – Очень хочу!

– Тогда иди в дом! Нам нужно переодеться! Сыграешь с нами? – спросил он Кристину.

– Я лучше буду объявлять счет. Выйду на лед с картонкой, сделаю круг и буду болеть за вас на трибуне.

– Насколько я помню, с картонкой в руках выходят на ринг полуобнаженные девушки, – засмеялся Кристиан. – А у нас среди игроков есть ребенок.

– Очередное доказательство, что я и спорт – вещи несовместимые, – посмеялась Кристина, протянув сыну руку. – Не замерз?

– Мама, на мне теплый комбинезон, а под ним – весь мой зимний гардероб. Меня с капустой не отличишь. Кристиан, надеюсь ты отнесешься ко мне более гуманно, чем моя мама? Во что мы будем переодеваться?

– Обещаю, – как можно серьезнее ответил ему Кристиан, – что в вопросах гардероба буду относиться к тебе более человечно, чем твоя мама. – Они с Кристиной переглянулись. – Твоя комната наверху. Там есть всё необходимое.

– И форма?

– И форма, – улыбнулся Кристиан, стянув с сына вязаную шапку. – Разувайся и пойдем переодеваться.

Наспех сбросив сапоги и не заметив укоризненный взгляд мамы, Рома поспешил к лестнице, где каждая ступенька загоралась от его шага.

– Я не знал, будете ли вы с Ромой спать вместе или нет… В общем, на всякий случай подготовил для вас отдельные комнаты, а там сами смотрите.

– Ты подготовил?

– Линда, – ответил он неохотно. – В твоей так же есть всё, что может тебе понадобиться.

– А что ещё мне может понадобиться? Всё необходимое я уже привезла с собой.

– Я забыл упомянуть о том, что в доме есть бассейн. Ты ведь наверняка не взяла с собой купальник.

– А Линда об этом позаботилась. Кажется, ей частенько приходится подбирать гардероб для твоих… гостей. Однажды, она уже подготавливала вещи, которые идеально мне подошли. Не сомневаюсь, что и сейчас справилась на все сто. Сделаю себе кофе, пока вы собираетесь, – сказала Кристина сквозь натянутую улыбку. – Будешь?

– Чуть позже, – ответил он, проводив её улыбчивым взглядом. – Будь, как дома.

– Не беспокойся, – ответила она сквозь зубы. – Буду.

* * *

Разумеется, у него были женщины. Это нормально, естественно и логично. А вот, что совсем не нормально и не логично, так это рассуждения об этом. И кофе получился таким же крепким, как сама невозможность от этих проклятых мыслей отделаться.

– Мама, смотри на меня! – спустился маленький хоккеист в настоящей форме. В руках коньки, на лице довольная улыбка. – Это форма клуба, в которой играл Кристиан!

«Кристиан Алмазов – центральный нападающий, капитан „Волков“! Он лучший игрок!» – вдруг раздался голос Игната в её голове. Теперь он казался ей детским и безобидным.

– Мама? – смотрел на нее сын. – Тебе не нравится?

– Ну, что ты! – спохватилась Кристина и заключила его в объятия. – Ты потрясающе выглядишь! Тебе так идет всё это обмундирование, слов нет!

– Правда? – засмеялся мальчишка. – Может когда-нибудь я тоже буду играть за «Волков»?

– …Всё может быть. Ты не замерзнешь? Что у тебя под формой?

– Всё то же, что и на мне, – ответил Кристиан, появившись в своей хоккейной форме. – Термобельё, в котором невозможно замерзнуть даже, если сильно вспотеешь. Поверь мне.

Она вспомнила плакаты с его изображением, которыми была увешана вся комната Игната. Со всех на нее смотрел молодой и яркий парень, его дерзкая улыбка сводила с ума девчонок, а хоккейная форма сидела на нем феерично идеально. Мальчишки обожали его, он был их кумиром, примером для подражания. За него болели, его обожали, в него верили. Однажды она увидела его вживую, и он назвал её «маленькой грубиянкой». Тогда для нее его внешняя привлекательность не имела никакого значения. Ей было всего одиннадцать и заботили её совсем другие вещи. Но теперь…

– Мама, скажи же, Кристиан в форме кажется таким страшным? Он большущий, как великан! – голос сына вернул в реальность.

– Не страшным, а устрашающим, – исправила она, встретившись с Кристианом взглядом. – Но в одном ты прав. Он действительно большущий.

А ещё эта форма повышает степень его сексуальности. И доказательство тому поспешило обнаружиться спустя два часа, когда большой и маленький хоккеисты вернулись в дом. У обоих были красные щеки, мокрые волосы, пустые желудки и широченные улыбки.

– А теперь в душ, парень! – сказал Кристиан, стягивая с себя форму. – Переодевайся и спускайся на перекус!

– Я сейчас к тебе поднимусь! – поспешила сказать Кристина в след убегающему мальчишке. – Вот же маленький негодник! А кто все эти вещи собирать будет?

– Прости, мама! Я очень хочу в туалет!

Улыбнувшись, Кристина наклонилась за разбросанными детскими носками, а когда выпрямилась с целой кучей холодных и влажных вещей в руках, застыла на месте, как мамонт в смертельный мороз. Кристиан поднимал с пола свои вещи, оставшись в черном термокостюме, облегающем каждую выпуклость его рельефного тела. И ведь она уже видела его без одежды. Не далее, как в прошлом месяце, черт возьми! Тащила его на покрывале, затаскивала на кровать, избавляла от мокрой и ледяной одежды! Но что-то именно в этом его образе – в обтягивающей, как вторая кожу, ткани, было нечто такое, от чего во рту моментально пересохло! А где-то даже наоборот.

– Где здесь… сушилка? – спросила она отчего-то заикнувшись. – Или… Где я могу развесить одежду, чтобы она высохла?

– Постирочная под лестницей. Там ты найдешь всё, что тебе нужно.

– Здорово. – Что ещё за «здорово»?! – То есть, я поняла.

Кристиан проводил её подозрительным взглядом, после чего направился следом. Обругав себя с головы до ног, Кристина распахнула серую дверь, над которой возвышалась лестница, зашла в компактную и оснащенную всем необходимым комнату и небрежно положила вещи сына на стол, примыкающий к каменной песочного оттенка мойке. Её шея пылала, лицо адски горело, словно несколько часов запекалось под палящим солнцем. Быстро-быстро помахав перед собой руками, она вдруг ощутила знакомое чувство… Очень похожее на то, что донимало её на протяжении всего аукциона в Швейцарии.

– Ты себя неважно чувствуешь?

– Господи, я так заикой могу остаться! – резко обернулась Кристина. В дверях стоял Кристиан. Черный цвет идеально сочетался с его глазами и подчеркивал без того острые углы нижней челюсти. – Что?

– Принес свою одежду, – показал он на смятые вещи в