Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1 - Александр Дюма

– Да, и они освещают прекрасное лицо воина, – отвечала принцесса, решившая противоречить каждому слову.

Рочестер поклонился.

– Это одна из тех мужественных физиономий, какие можно видеть только во Франции, – прибавила принцесса с настойчивостью женщины, уверенной в безнаказанности.

Рочестер и Бекингэм переглянулись, как бы спрашивая друг друга: «Что с ней сделалось?»

– Герцог Бекингэм, – бросила Генриетта, – узнайте, зачем пришел Парри. Ступайте!

Молодой человек принял это приказание как милость, ободрился и побежал навстречу Парри, который вместе с д’Артаньяном не спеша двигался по направлению к принцессе. Парри шел медленно потому, что был стар. Д’Артаньян шел медленно и с достоинством, как должен был идти д’Артаньян, владеющий третью миллиона, – то есть без чванства, но и без застенчивости. Когда Бекингэм, спешивший исполнить приказание принцессы, которая, пройдя несколько шагов, села на мраморную скамью, подошел к Парри, тот узнал его и сказал:

– Не угодно ли вам, милорд, исполнить желание его величества короля?

– Какое, господин Парри? – нахмурился молодой вельможа, немного смягчая тон в угоду принцессе.

– Его величество поручает вам представить этого господина ее высочеству леди Генриетте.

– Кого же? Кто этот господин? – спросил Бекингэм высокомерно.

Д’Артаньяна, как известно, легко было взбесить; тон герцога Бекингэма не понравился ему, он пристально взглянул на придворного, и две молнии сверкнули под его бровями. Однако он овладел собой и произнес спокойно:

– Я шевалье д’Артаньян, милорд.

– Извините, сударь, но я узнал только ваше имя, не более.

– Что это значит?

– Это значит, что я вас не знаю.

– Я счастливее вас, сударь, – сказал д’Артаньян. – Я имел честь знать ваше семейство и особенно покойного герцога Бекингэма, вашего знаменитого отца.

– Моего отца!.. Да, я начинаю припоминать… Вас зовут шевалье д’Артаньян?

Д’Артаньян поклонился.

– Может быть, вы один из тех французов, которые тайно сносились с моим отцом?

– Да, милорд, один из тех французов.

– Позвольте сказать вам, сударь: странно, что отец мой до самой смерти не слышал больше о вас.

– Это правда, но он слышал обо мне в минуту смерти. Я передал ему через камердинера королевы Анны Австрийской предупреждение о грозившей ему опасности; к несчастью, предупреждение явилось слишком поздно.

– Все равно, – кивнул Бекингэм, – теперь я понимаю. Вы хотели оказать услугу отцу и потому ищете покровительства сына.

– Во-первых, милорд, я не ищу ничьего покровительства, – отвечал д’Артаньян флегматично. – Его величество король Карл Второй, которому я имел счастье оказать некоторые услуги – надо вам сказать, что услуги королям – главное занятие всей моей жизни, – король Карл Второй, которому угодно быть ко мне милостивым, пожелал, чтобы я представился сестре его, принцессе Генриетте, так как впоследствии я могу быть ей полезен. Король знал, что вы теперь при ее высочестве, и послал меня к вам вместе с Парри. Вот и все. Я у вас ровно ничего не прошу, и если вам не угодно представить меня принцессе, то я, к моему прискорбию, обойдусь без вас и осмелюсь представиться сам.

– Надеюсь, – сказал Бекингэм, любивший, чтобы последнее слово оставалось за ним, – вы все же не откажетесь от объяснения, на которое вы сами вызвали меня?

– Я никогда не отказываюсь от объяснений, – отвечал д’Артаньян.

– Если вы находились в тайных сношениях с отцом моим, то должны знать некоторые подробности.

– Много времени прошло с тех пор, как кончились эти отношения, и вас тогда еще на свете не было. Не стоит тревожить старые воспоминания из-за нескольких несчастных брильянтовых подвесок, которые я получил из его рук и привез во Францию.

– Ах, сударь, – обрадовался Бекингэм, протягивая д’Артаньяну руку, – так это вы! Это вас так упорно искал отец мой! Вы многого могли ждать от нас!

– Ждать! Тут я мастер. Я всю жизнь свою ждал!

Между тем принцесса, которой наскучило дожидаться, пока незнакомец подойдет к ней, поднялась со скамьи и направилась к разговаривавшим.

– По крайней мере, – сказал Бекингэм д’Артаньяну, – вы недолго будете ждать услуги, которую требуете от меня.

Он повернулся и, поклонившись леди Генриетте, начал:

– Его величество король, брат ваш, желает, чтобы я представил вашему высочеству шевалье д’Артаньяна.

– Дабы вы имели, ваше высочество, в случае необходимости, твердую опору и верного друга, – прибавил Парри.

Д’Артаньян поклонился.

– Больше вам нечего сказать, Парри? – спросила принцесса старого слугу, улыбаясь д’Артаньяну.

– Король желает еще, чтобы вы, ваше высочество, свято сохранили в памяти имя и заслуги господина д’Артаньяна, которому его величество, как он сам изволит говорить, обязан своим возвращением в Англию.

Бекингэм, принцесса и Рочестер переглянулись с удивлением.

– Это тоже маленькая тайна, – сказал д’Артаньян, – и я, вероятно, не стану хвастать ею перед сыном короля Карла Второго, как я не хвастал, говоря с вами, герцог, брильянтовыми подвесками.

– Ваше высочество, – заметил Бекингэм, – шевалье во второй раз напоминает мне о происшествии, которое столь меня интересует, что я попрошу у вас позволения похитить господина д’Артаньяна на минуту и переговорить с ним наедине.

– Извольте, милорд, – отвечала принцесса, – но, смотрите, не удерживайте его долго и возвратите мне поскорее друга, столь преданного моему брату.

И она подала руку Рочестеру.

Бекингэм отошел с д’Артаньяном.

– Ах, шевалье, – начал герцог, – расскажите мне всю историю с брильянтами; никто не знает ее в Англии, даже сын того, кто был ее героем.

– Милорд, один человек в мире имел право рассказывать эту историю, как вы выражаетесь: то был ваш отец. Он счел нужным молчать; прошу позволения последовать его примеру.

И д’Артаньян поклонился с видом человека, на которого не подействуют никакие убеждения.

– Если так, сударь, – сказал Бекингэм, – простите мою нескромность; и если я когда-нибудь поеду во Францию…

Он обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на принцессу; но она, казалось, вовсе не думала о нем, увлеченная разговором с Рочестером. Бекингэм вздохнул.

– Что же? – спросил д’Артаньян.

– Я говорил, что если я когда-нибудь поеду во Францию…

– Вы поедете туда, милорд, – сказал д’Артаньян с улыбкой, – я вам ручаюсь.

– А почему?

– О, я хороший пророк, и когда я предсказываю, редко ошибаюсь. Итак, если вы поедете во Францию?..

– Осмелюсь ли я попросить у вас – чья драгоценная дружба возвращает троны королям, – осмелюсь ли я попросить у вас частицу того участия, какое вы оказывали моему отцу?