Прошел караван столетий (сборник) - Клара Моисеева

– А может быть, нам сначала доставить товары Насиру и избавиться от груза, который нуждается в охране и требует забот, – предложил Абдулла, – а потом пойдем к Омару Мансуру.

– Нет, нет, я не могу откладывать, – возразил Якуб. – Мне нужно поскорее увидеть продавца драгоценных камней и отобрать все лучшее, что у него будет. Ведь меня могут опередить?

– Могут, – согласился старик.

Маленькая лавчонка продавца драгоценных камней была похожа на шкатулку. Оконце, заделанное резным алебастром, пропускало нежный розоватый солнечный свет, который позволял видеть камни во всей их красе и великолепии. Омар Мансур был очень удивлен, узнав, что Якубу поручено отобрать столь дорогие камни.

– Ты пользуешься таким доверием у отца? – удивился купец. – Ведь эти камни стоят целое состояние.

– Наш Якуб понимает в камнях больше самого Мухаммада, – вмешался в разговор Абдулла. – Может быть, ты слыхал о знаменитом ученом Гурганджа Абу-Райхане ал-Бируни?

– Не слыхал. А кто он?

– Большой знаток драгоценных камней, – ответил Якуб. – А я, будучи его учеником, кое-чему научился.

Когда купец Омар поставил на низенький столик свой заветный ларец, Якуб с нетерпением ждал, скоро ли он откроет замысловатый замок. Потом он услышал нежный, мелодичный звон, и наконец крышка поднялась. Омар стал осторожно вынимать из ларца свои сокровища.

– Ну, вот рубины цвета пылающих углей. Посмотри, юноша.

Якуб положил себе на ладонь несколько крупных рубинов.

– Они разных оттенков, – сказал он, рассматривая их на свет. – Вот этот, побольше, и в самом деле таит в себе маленький костер, а вот этот, продолговатый, – более густого цвета, а этот вовсе свекольный. И шлифовка здесь разная. Они по цене должны быть разные. Как ты их оценил? – спросил он Омара.

– Я оценил их по величине, а они почти равные, – ответил купец с усмешкой. – Твои познания, юноша, даже чрезмерны. Не знаю, почему ты посчитал этот великолепный рубин менее ценным, чем тот, в котором ты увидел пылающие угли. Я не вижу здесь свекольного оттенка. Это твоя выдумка.

Они долго спорили и торговались, прежде чем Омар уступил, и Якуб, довольный тем, что не допустил оплошности, бережно спрятал рубины в мешочке на груди.

– А теперь покажи мне оникс. Мне хотелось бы получить у тебя сорт, называемый «албакрами». Это трехцветный оникс. Один слой коралловый или красный, над ним белый непрозрачный, а поверх него прозрачно-хрустальный.

– Вот чего захотел! – удивился Омар. – Ты захотел редкий, самый ценный сорт. Но у меня есть еще более удивительный оникс – с черным слоем. Посмотри.

– О! Это биссинский оникс! – воскликнул Якуб. – Я куплю его. Здесь черные и белые полосы очень красиво чередуются.

Якуб провел в лавчонке Омара полдня. Абдулла потерял всякое терпение и про себя уже бранил молодого хозяина, хотя видел, как умело, со знанием дела он выполняет поручение Мухаммада.

Прощаясь с Якубом, Омар признался, что никак не ожидал встретить такого молодого знатока драгоценных камней.

– Пожалуй, и сам Мухаммад ал-Хасияд не смог бы так верно, с таким пониманием отобрать камни, – сказал Омар. – Знай, юноша, я продешевил, и это случилось лишь по причине того, что ты знаешь о камнях больше, чем любой мой покупатель. Видно, что учитель твой большой знаток этого дела. Пусть аллах пошлет ему много светлых дней. Но ты впредь будь сдержанней, не кричи на старого человека, когда пытаешься ему доказать, что жемчуга плохо просверлены, а яхонты не самого лучшего сорта. Ведь я не знал, что ты делаешь покупку для самого бухарского хана.

Абдулла с трудом увел Якуба от ларца с драгоценностями. Он боялся, что его молодой хозяин забудет о своих делах и потерпит убыток. А главное, купит то, что не следует сейчас покупать для дела.

Базар уже пустел, когда погонщики привели верблюдов и Якуб разложил наконец перед купцом Насиром привезенные им ткани. Но что случилось с Насиром? Уж очень безразлично он разворачивает куски, хмурится и пренебрежительно бросает:

– Пожалуй, сейчас мне уже не нужно всех твоих товаров. Я кое-что купил в течение дня, с меня хватит. Разве если отдашь за полцены. Тогда возьму про запас.

– Как ты можешь? Я для тебя привез эти ткани, – сокрушался Якуб. – Почему же ты раздумал? Я не могу продать тебе с таким убытком.

– Не уступай ему, – шепнул Абдулла хозяину. – Не продешеви. Насир хитер. Разве ты не видишь, как прячутся от нас его маленькие хитрые глаза! Так и бегают, словно шарят.

Торговались долго, до хрипоты. Абдулла дважды вьючил верблюдов и делал вид, что уводит их. А Насир все уверял, что назначенная им цена самая высокая, что он не прибавит и медного дирхема. Только после того, как вьюки уже в третий раз оказались на спинах верблюдов, купец хлопнул Якуба по плечу и предложил сходную цену. Он знал, что и так покупает с большой выгодой для себя. И как было не воспользоваться доверчивостью молодого купца?

В караван-сарай Якуб возвращался уже в сумерках, когда вечерняя прохлада привлекла на улицы города множество людей. Одни сидели на крышах домов, другие плыли на лодках, озаренных факелами, по реке Тигр. Люди пели, смеялись, бранились.

Якуб устал, он испытывал удовлетворение, оттого что в первый же день так много сделал. Но впереди было еще много дел, и так хотелось поскорее избавиться от всех забот и пойти на книжный базар.

«Ты смотри, Якуб, – говорил ему на прощание устод, – не забудь побывать в „Доме мудрости“, там собраны редкие книги. К тому же там есть возвышение, откуда можно наблюдать за звездами. Там собраны лучшие астролябии».

Пока ему еще не удалось узнать про этот «Дом мудрости», но он непременно узнает и побывает там.

«Раз уж я в Багдаде, – думал Якуб, – мне следует увидеть все примечательное, связанное с науками. Многие говорят, что ученые Багдада знамениты на весь свет. Но это неудивительно. Должно быть, халиф приблизил их к себе так же, как постарался это сделать хорезмшах, приблизив к себе ученых Бухары, Самарканда и Нишапура».

Целые дни Якуб проводил на базарах Багдада. Абдулла всюду следовал за ним. Старик здесь бывал уже не раз и мог ответить на многочисленные вопросы Якуба, которому было одинаково интересно узнать, кто эти люди, одетые в пестрые, так непохожие на бухарские одежды, кто эти женщины с колокольчиками в длинных косах и золотыми обручами на ногах.

– Посмотри, Абдулла, – заметил как-то Якуб, – на эту женщину, что покупает финики: на ней удивительное ожерелье из агатовых палочек. Посмотри, как искусно сделано. Я такого никогда не видел.

– Здесь не такое еще увидишь, – махнул рукой Абдулла.

Старика все это мало занимало. Ему хотелось поскорее вернуться в Бухару и отдохнуть на крыше своей глиняной хижины. А Якубу все нужно знать, и так его все развлекает и занимает, что он даже не вспоминает о доме, о больном отце. «Странный юноша, – думал Абдулла. – Мне казалось, он добрый человек, а он черствый, к отцу равнодушен. И для чего тогда растить сыновей? И почему аллах создает их такими?..»