Полунощная Чудь - Оливер Джонсон

Таласса потащила Имуни вперед, чувствуя, что Жнецы наседают сзади. Остановившись на мгновение, она посмотрела назад. Аланда стояла, повернувшись к Жнецам и, держа посох над головой, что-то громко крикнула: земля затряслась, камни стали падать с потолка и со стен, давя их преследователей. Те исчезли под дождем из черного камня. Потом Аланда быстро подошла к Талассе, держа посох, как щит. Одно из созданий Ночи кинулось на нее сверху, но, как если бы ударившись о твердую стену перед посохом, превратилось в пузырящуюся грязь, его внутренности растеклись по полу, как у раздавленного таракана.

— Создания Теней, одна иллюзия, — проворчала Аланда, шагнув вперед и закручивая посох перед собой. В то же самое мгновение все твари вокруг Фарана и Голона начали таять, превращаясь в лужи слизи, и только Весельчак сумел спастись, прыгнув в разинутый рот гаргульи.

В следующее мгновение меч Джайала едва не рассек Фарана и Голона, и они, тоже, отступили. Джайал давил, он сражался как берсерк, его лицо перекосила боевая ярость и ненависть. Он хотел отомстить за всех тех, кто погиб на поле Тралла, и за тех, кто был убит потом. И только темный жезл Фарана сдерживал его, несмотря на ослепляющий свет.

— Магия, Голон, — сквозь сжатые зубы приказал Фаран, отбивая еще один удар Зуба Дракона. — Добудь мне еще магии.

Голон стоял с сосредоточенным лицом и изучающе глядел на посох собирателя пиявок. На его пожелтевшем лбу выступили капли пота, а руки пытались придать форму заклинанию, которое не хотело приходить. — Посох, — крикнул чародей. — Он слишком силен. — Фаран отступил еще на один шаг, потом еще. Вместе они добрались до входа в рот статуи. Потом упали внутрь. Джайал хотел прыгнуть за ними, на внезапно верхняя челюсть стала падать. Джайала чуть не раздавило, но в последний момент он успел отпрыгнуть. Камень ударился о камень с раздирающим уши грохотом, в воздух поднялась туча пыли. Когда все прояснилось, они увидели, что рот плотно сжат. Фаран, Голон и Весельчак сбежали.

Горцы хором радостно заорали, их глаза горели сумасшедшим боевым огнем. Они еще не потеряли ни одного человека, хотя в руку одного из них вонзился коготь одного из созданий Тени. Аланда быстро подошла мужчине и приложила посох к неприятно пахнувшей ране. Человек вскрикнул, когда вспыхнувший конец посоха прижег рану, но Аланда не обратила на это никакого внимания.

Джайал медленно поднялся на ноги с каменного пола. — Так близко, — вздохнул он. — Я был так близко к тому, чтобы убить его.

— А он нас. И только посох собирателя пиявок спас нас всех, — сказала Таласса. Она вся дрожала. Фаран увидел, кем она стала. А в конце месяца она будет как он.

Джайал какое-то мгновение глядел на чудовищный рот горгульи, как если бы хотел взглядом пробуравить твердый камень и найти Фарана.

Но Аланда не собиралась дать им отдохнуть. — Быстрее, — крикнула она. — Темнота вокруг нас — мы еще не в безопасности. — Она подняла посох высоко над головой и повела их дальше, в глубину горы.

Во рту горгульи Фаран мрачно глядел на запечатанный вход. Единственный телохранитель-вампир и горстка Жнецов — вот и все, что осталось, а сам он едва не погиб от руки молодого Иллгилла. И он стал ругаться, вспомнив все ругательства, которые узнал за двести лет жизни; проклятия как желчь текли и текли из его рта. Потом он повернулся к Весельчаку. Тварь спокойно стояла; широкая щель на горле, как всегда, была открыта в насмешливой улыбке.

— Ну, человек, Светоносица сбежала из Равенспура — Хозяину это не понравится, — сказал Весельчак.

Фаран вплотную подошел к нему и угрожающе взглянул прямо в глаза. — Твои приятели, зараза, оказались не больше чем слизью и туманом. Возможно и ты такой же.

Весельчак только усмехнулся. — О, я достаточно материален. Кроме того, что ты собираешься делать? Напасть на меня? Здесь, в этих тоннелях? Да без меня ты никогда не найдешь дороги в них.

Фаран еще какое-то время глядел на него, потом неохотно кивнул. — Да, хорошо, мы хотим одного и того же. Мы пойдем за ними, и нападем тогда, когда они расслабятся.

— Тогда иди за мной, — сказал Весельчак. — Мастер спустил с поводка волка, он сейчас на равнине. Мы пойдем с народом из Колючего Леса. Наши враги не должны добраться до Лорна.

Фаран опять медленно кивнул. — Хорошо, — сказал он. — Во второй раз им от нас не убежать. — Но в глубине сердца он уже решил, что убьет проклятую тварь. Весельчак хочет Талассу мертвой, а ему самому она нужна живой. Ничего, рано или поздно он и Голон навсегда сотрут улыбку с этой противной рожи.

ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА. Равнина Волков

После шума боя на Талассу и ее товарищей опустилась зловещая тишина. Они быстро вышли из зала, в котором была битва, и пошли вперед по дороге, прямо через сердце горы. Дорога была отчетливо видна, и пока не было необходимости в помощи Аланды и посоха.

Только отходившие в стороны боковые туннели говорили им, что они действительно забираются все дальше и дальше в Сломанные Вязы. Из туннелей слышались странные, шуршащие звуки, а они все шли и шли по казавшейся бесконечной темноте главной дороги. Опять и опять из боковых коридоров вылетали клубы тумана. Туман колыхался над ними, то становясь чем-то материальным, то снова превращаясь в бесформенную массу, которую уносил прочь ледяной ветер, дувший вдоль дороги. Даже каменные стены, казалось, угрожающе нависали над ними. Тем не менее никакого признака более реального врага. Возможно Чудь — не более чем тени? Или посох собирателя пиявок уничтожил всякую опасность? Но если кто-нибудь из них и питал такую надежду, вслух никто этого не говорил. Все сердцем знали, что Чудь так просто не сдастся, а Фаран вообще не сдается никогда. Эйфория, которую они почувствовали после битвы, быстро испарилась.

Была глубокая полночь, когда они увидели впереди себя неровное отверстие в северном склоне горы. Они прошли под Равенспуром! Здесь они остановились, сомневающиеся, не осмеливаясь поверить, что они так близко от безопасного Леса Лорн.

— Как далеко до Лорна? — спросил Джайал у Аланды. Старуха, которая показала столько огня раньше, прислонилась к стене туннеля, совершенно изнеможенная. У нее не было силы даже ответить на вопрос Джайала.

Таласса повернулась и посмотрела на свою старую подругу. — Аланда, — сказала она, осторожно касаясь рукава плаща старой дамы. Аланда слегка пошевелилась и подняла голову. Ее голубые глаза помутнели, взгляд затуманился, лицо было мертвенно бледным, тем не менее она сумела едва заметно улыбнуться.

— Я слышала его, дитя, — сказала она, с трудом отрывая себя от стены. Она стояла, слегка покачиваясь. Потом глаза прояснились, взгляд сконцентрировался на посохе. — Недалеко. Перед нами еще одна равнина. Нам потребуется несколько часов, чтобы пересечь ее, а потом мы окажемся в лесу.