Загадочная пленница Карибов - Вольф Серно

страх, но и сидящие по бокам головы выпученные глаза — они были огромными, диаметром в пятнадцать дюймов, но ни в какое сравнение не шли с величиной роговых челюстей, похожих на клюв исполинского попугая.

Извивая во все стороны свои щупальца, архитойтис начал ощупывать свою добычу. Его голова показалась из воды возле «Альбатроса», а щупальца обхватили корпус шлюпки снизу и присосались к нему крепко-накрепко. Монстр ударил своим мощным клювом по транцу. Лодка содрогнулась и затрещала.

Витус вынырнул из тяжкой дремы:

— Что? Что это было? — слабо пролепетал он.

Тишина. Он прислушался. Ничего. Только плеск волн и шелест ветра. Его голова снова упала на грудь.

Архитойтис между тем оставил в покое транец — дерево ему было не по вкусу. Он предпочитал живность морских глубин. В другой раз он выслал на охоту длинные щупальца, которые хватали жертву, присасывались к ней и тянули к гигантскому клюву, чтобы тот мог спокойно перемолоть пищу. Они шевелились и извивались на корме, играючи скользнули по парусиновому навесу и заползли под него. Не спеша они ощупывали здесь, проверяли там, и, наконец, их скользкие концы обвили шею и грудь Витуса.

— Ч-чт-то… эт-то?

Витус почувствовал, как непреодолимая сила хватает его и поднимает в воздух, и в то же время кто-то перекрывает ему дыхание. Он вздернул руки к горлу и… ухватился за влажное осклизлое щупальце. Кирургчик дернул за него, рванулся и принялся отдирать изо всех сил, только силы, которыми он обладал, были смехотворно ничтожны. Его руки беспомощно рассекали воздух, а дыхание вот-вот было готово прерваться. Нож! Единственное оружие, которое у них еще осталось! Надо до него добраться, чтобы обрубить эту скользкую конечность. Нож лежит в шкапчике, недалеко от него… Он захрипел. Левой рукой он уцепился за кормовую банку, а правой распахнул створки. Нож, где же этот нож?! Вот! Рука ухватила рукоятку и взметнулась вверх, направляя клинок к горлу. Витус уже мог только хрипеть на последнем издыхании, он вертел головой во все стороны, как будто мог таким образом освободиться от удушающего захвата. Потом собрался с духом и вонзил клинок в ненавистную скользкую плоть, раня при этом и самого себя. Но боли он не чувствовал — колол и резал, собрав последние силы. Неужели тугая петля вокруг шеи никогда не ослабнет?!

Наконец, когда Витус уже терял сознание, хватка ослабла. Он глубоко втянул в себя воздух, он упивался им, захлебываясь огромными глотками. Смертоносное щупальце оставило его и поползло, оставляя за собой слизь, дальше, вперед, к носу, ища менее опасную жертву.

Витус хотел вскочить, предупредить об опасности остальных, которые были так слабы, что даже не заметили случившегося, но при первом же рывке все вокруг него перевернулось, ему показалось, что и сам он куда-то проваливается, и с силой ударился виском о рыбину…

Витус не знал, сколько времени прошло. Он очнулся оттого, что кто-то тряс его за руку. Магистр!

— Гигантский спрут! Гигантский спрут! — Маленький ученый думал, что кричит, на самом деле из его гортани вылетали лишь хрипы, которые можно было с трудом разобрать.

— Знаю… Он меня… — Сознание Витуса было еще слишком замутнено, чтобы складно говорить.

— Там, впереди, у мачты! Амброзиус и Филлис! — широко раскрытые глаза Магистра говорили больше, чем его слова. — Чудовище хочет их задушить!

Витус заставил себя подняться. На мгновение в его голове промелькнуло удивление: на что способен человек, когда решается вопрос жизни и смерти! Но мысль скользнула и ушла, а в неверном свете луны он различил две слившиеся в одну тени: у средней банки, крепко вцепившись друг в друга, сплелись долговязый Амброзиус и хрупкая Филлис.

И в таких же тесных объятьях были сжаты их шеи. Одно из щупалец жгутом перетягивало их и в то же время пыталось утащить за планшир — в утробу прожорливого морского дьявола. Но пока что жуткой удавке сделать это не удавалось, потому что Амброзиус противился изо всех сил некогда могучего тела.

Второе щупальце обвилось вокруг остатка мачты и старалось вырвать его, но тоже безуспешно. Тогда архитойтис пустил в бой другие щупальца. Он отцепил их от корпуса лодки, и теперь они скользили, как немногим раньше другие конечности, по поверхности тента, извиваясь и прощупывая, но — слава Богу! — не обнаружили иссохшие тела внизу.

Витус бросился вперед, отбиваясь от жадно цепляющихся за него конечностей. За ним — маленький ученый, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Дальше, дальше, прочь от вездесущих слизней!

Вокруг обломка мачты все еще кольцами обвивалось второе щупальце. Архитойтис тянул его со страшной силой, и вся лодка кренилась набок. Витус почти потерял равновесие, когда подскочил к Амброзиусу и Филлис и с размаху вонзил нож в удушающее их щупальце. Он начал водить клинком, как пилой, вперед-назад, туда-сюда… Нож был острый, словно бритва, но и конечность оказалась толстая, слишком толстая.

Внезапно он заново почувствовал на своей шее осклизлую хватку. Второе щупальце монстра! Гигантский головоногий выпустил мачту и бросился в атаку на настоящего врага. Витус выскользнул, не прекращая, как одержимый, неловко пилить по первому щупальцу. Он удивлялся, что на том не выступило ни капли крови. А может, этот монстр вообще не с этого света?

Возле себя он слышал пыхтение Магистра, который колол второе щупальце острым обломком мачты. По крайней мере, ему удавалось удерживать монстра на расстоянии. Витус сцепил зубы. «Пили дальше, пили, пили, пока Амброзиус и Филлис не задохнулись! Их надо спасти! После всего, что мы пережили, было бы адской насмешкой, если они сейчас погибнут!» Внезапно щупальце расчленилось, обрубок жгутом взвился ввысь, свился в кольцо, раскрутился, словно взмахнув на прощанье, и исчез под водой вместе с головой монстра.

Дурное наваждение рассеялось. Только конец щупальца, по-прежнему обвивающий шеи Амброзиуса и Филлис, напоминал о нем.

— Эй, Амброзиус, Филлис, он убрался, — прохрипел Витус.

Он размотал потерявший свою силу смертельный жгут и закинул его в море.

— Амброзиус! Филлис!

Они сидели, неподвижные, на том же месте, слившись в объятьях, словно любовники.

— Амброзиус! Филлис! Да вставайте же!

Витус ткнул их, встряхнул за плечи. Ничего… И наконец они пошевелились. Их торсы в кольце рук откинулись назад, на банку.

Они были мертвы.

Стойкий в своей вере монах-августинец и хрупкая уличная девчонка испустили последний вздох бок о бок, плечом к плечу, лицо в лицо, глаза в глаза.

«Может, оно и к лучшему, — печально подумал Витус. — В жизни им никогда бы не стать парой. А смерть соединила их».

ПИЛЬЩИК ХАЙМЕ

Хочешь поесть? У меня