Ханы и князья. Золотая Орда и русские княжества - Юрий Мизун

Напомним, что в то время Киев входил в состав Польско-Литовского государства. Покровители царевича Дмитрия обратили внимание своего подопечного на запорожских казаков. Григорий Отрепьев в образе царевича Дмитрия пошел на прямой контакт с казаками. Ярославец Степан, который держал иконную лавку в Киеве, свидетельствовал, что Отрепьев в монашеском платье вместе с казаками захаживал в лавку. Позднее старец Венедикт свидетельствовал, что Отрепьев будучи «разстрижен» в пост ел с казаками мясо и «назывался царевичем Дмитрием». Григорий Отрепьев общался с запорожскими протестантами. В Запорожской Сечи Отрепьева с почестями принимали в роте старшины Герасима Евангелика.

В 1603 году в Запорожье стала формироваться повстанческая армия казаков. Казаки быстро вооружились. Польский король особым указом от 12 декабря 1603 года распорядился запретить продажу оружия казакам.

Донские казаки послали гонцов к царевичу Дмитрию. Они предложили вместе идти на Москву. Григорий Отрепьев послал на Дон своих послов. Они несли штандарт царевича – красное знамя с черным орлом. Послы царевича выработали «союзный договор» с донскими казаками. Положение в стране было тяжелым. Третий год свирепствовал страшный голод. Шайки недовольных и разбойников росли как грибы после дождя. Вся эта неустойчивость была на руку самозванцу.

Русская армия под командованием воеводы Ивана Бутурлина была разбита на Кавказе. Польский король Сигизмунд III всеми фибрами души стремился на восток. Он увидел в Лжедмитрии нужную ему стратегическую фигуру. Между ними был заключен тайный договор. Лжедмитрий обязывался передать Польше Чернигово-Северскую землю. Псков и Новгород Лжедмитрий пообещал своим непосредственным покровителям – семье Мнишек. Но все это делалось по возможности тайно. Открыто в походе Лжедмитрия польская королевская армия не принимала участия. Ставку делали на казаков, поскольку у Лжедмитрия было всего около двух тысяч наемников, да и они не были воинами. Это был всякий сброд, который привлекала только жажда наживы.

После первого же сражения с русским войском наемники покинули Лжедмитрия. Сражение состоялось под стенами Новгород-Северского. В от рядах царевича Дмитрия находились и поляки. Главнокомандующим войска Лжедмитрия был его тесть Юрий Мнишек. После сражения он также бросил зятя.

Дальнейшие военные действия Лжедмитрия связаны прежде всего с казаками. Его победы были обусловлены не силой и доблестью его воинства, а тем, что бояре желали успеха самозванцу. Именно поэтому самозванец торжествовал победу над царскими войсками. Бояре предавали свою страну за иллюзию власти. Они считали, что главное для них – победа над Борисом Годуновым. Они обрадовались смерти царя Бориса и стали капитулировать перед самозванцем. Царем стал сын Бориса Федор. Но сделать что-либо уже было невозможно. Воевода Басманов с царским войском перешел на сторону самозванца. Все высшие боярские роды признали Лжедмитрия настоящим царем. Во главе триумфального шествия он направился в Москву.

От самозванца в Москву прибыли послы Пушкин и Плещеев. Это было 1 июня 1605 года. Они стали распространять среди москвичей грамоту самозванца с придуманной легендой о его спасении. Грамота содержала много обещаний москвичам. Грамоту самозванца читали в разных московских слободах. Наконец толпы людей заполнили Красную площадь. Собравшиеся потребовали Василия Шуйского, который возглавлял комиссию по расследованию смерти царевича Дмитрия. Напомним, что комиссия пришла к выводу, что имело место непроизвольное самоубийство царевича Дмитрия. Эти документы сохранились до наших дней и первая подпись на них – Василия Шуйского. Однако теперь Шуйскому было выгодно другое. Он вышел к народу и полностью отрекся от своих прежних показаний. Более того, он утверждал, что именно Борис Годунов послал людей в Углич убить царевича Дмитрия. Сам царевич Дмитрий спасся, а убитым нашли поповского сына. Это была чистой воды клеве та, ложь. Но в борьбе за власть все средства хороши – так считал Василий Шуйский, так считали бояре.

Утверждения В. Шуйского разогрели народ. Толпа ворвалась в Кремль. Царь Федор с матерью и сестрой были изгнаны из Кремля. Их доставили в прежний боярский дом Годуновых. На этом толпа не остановилась. Она стала грабить иностранцев, оправдывая себя тем, что «иностранцы» были «приятелями» Бориса Годунова. Через некоторое время от самозванца в Москву прибыли новые послы – князь Голицын и Масальский. Их задача была весьма деликатной – «покончить» с Годуновым. С этой задачей, которую им поставил самозванец Григорий Отрепьев, уважаемые московские авторитеты с правились достойно. Федор Борисович и его мать были убиты. Родню Бориса Годунова подвергли ссылке и заточению. Патриарха всея Руси Иова также не оставили в покое. Его сослали в Старицу.

История была несправедлива к Борису Годунову. Вначале его старались замарать бояре. Они убили его семью. Пришедшие к власти Романовы официально поддержали версию, что Борис Годунов был злодеем и цареубийцей. На эту наживку клюнули Карамзин, Пушкин и многие другие. Да и в наше время выступают по телевидению ученые-публицисты и перепевают навязанную нам ложь и клевету на Бориса Годунова. Самое поразительное во всем этом то, что все документы, все факты свидетельствуют о том, что Борис Годунов не был виноват в убийстве царевича Дмитрия.

Так кем же был Борис Годунов на самом деле? Историк С.Ф. Платонов в своих лекциях по русской истории писал: «Борис в глазах русского общества имел определенную репутацию хорошего правителя, потому что его любили московские люди, знали при царе Федоре Ивановиче его праведное и крепкое правление, «разум его и правосудие», как выражаются летописцы. Борис был вообще популярен и ценим народом».

В XVII веке писатели относились объективно к Борису Годунову, несмотря на то что Романовы официально объявили его цареубийцей. Умные люди понимали, зачем это было нужно Романовым. Так, князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский в первой половине XVII века написал по своим личным воспоминаниям сочинение о Смуте. Он объективно относится к Борису Годунову и пишет о нем следующее: «Муж зело чуден, в разсуждении ума доволен и сладкоречив, весьма благоверен и пищелюбив и строителен зело, и державе своей много попечения имел и многое зивное о себе творяще».

Знаменитый деятель и писатель Авраамий Палицын, который дружил с Василием Шуйским, писал о Борисе Годунове так: «Царь же Борис о всяком благочестии и о исправлении всех нужных царству вещей зело печатеся, о бедных и нищих промышляше и милость таковым великая от него бываше, злых же людей моте изгубляше и таковых ради строений всенародных всем любезен бысть». Иван Тимофеев признает в Борисе Годунове высокие достоинства человека и общественного деятеля. В одной из летописей говорится, что «Борис от клеветников изветы на невинных в ярости суетно принимал и поэтому навлек на себя негодование чиноначальников всей русской земли; отсюда много наностных зол на него восстали и доброцветущуго царства его красоту внезапно низложили».

Авторитетнейший историк С.Ф. Платонов так писал о Борисе Годунове: «Если внимательно разобрать первоначальные отзывы писателей о Борисе, то окажется, что хорошие мнения о нем в литературе положительно преобладали. Более раннее потомство ценило Бориса, пожалуй, более, чем мы. Оно опиралось на свежую еще память о счастливом управлении Бориса, о его привлекательной личности. Современники же Бориса, конечно, живее его потомков чувствовали обаяние этого человека, и собор 1598 года выбирал его вполне сознательно и лучше нас, разумеется, знал, за что выбирает… Историческая роль Бориса чрезвычайно симпатична: судьбы страны очутились в его руках тотчас же после смерти Грозного, при котором Русь пришла к нравственному и экономическому упадку».

Во время правления царя Федора Ивановича (фактически правил Борис Годунов) на Руси настала тишина и сравнительное благополучие. Об этом свидетельствует очевидец, который писал следующее: «Умилосердися Господь Бог на люди своя и возвеличи царя и люди и повели ему державствовати тихо и безмятежно… и дарова всяко изобилие и немятежное на земле русской пребывание и возросташе велиего славою; начальницы же Московского государства, князе и бояре и воеводы и все православное христианство начаша от скорби бывшия утешатися и тихо и безмятежно жити».

Автор «Московской хроники» писал, что народ «был изумлен правлением Бориса и прочил его в цари». Голландец Исаак Масса, проживавший в России восемь лет (1601 – 1609) и встречавшийся с Борисом Годуновым и Лжедмитрием I, о времени царя Федора Ивановича, когда фактически правил Борис Годунов, писал так: «Состояние всего Московского государства улучшалось и народонаселение увеличилось. Московия, совершенно опустошенная и разоренная вследствие страшной тирании покойного великого Ивана и его чиновников… теперь, благодаря преимущественно доброте и крепости князя Федора, а также благодаря необыкновенным способностям Годунова, снова начала оправляться и богатеть». Английский дипломат Джайлс Флетчер писал о периоде правления Федора Ивановича и Бориса Годунова в своей книге «О государстве Русском». Он был очевидцем описываемых событий. Флетчер приводит данные о том, что при Иване IV продажа излишка податей, доставляемых натурой, приносила Приказу (Большого Дворца) не более 60 тысяч рублей ежегодно. При Федоре этот доход достиг 230 тыс. рублей. Это же говорил и упоминавшийся выше Палицын. Он свидетельствовал, что Борис «о исправлении всех нужных царству вещей зело печетеся… и таковых ради строений всенародных всем любезен бысть».