Прямухин: Особенности Национальной Магии - Максим Злобин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Карл Сергеевич?
— Да? — он повернулся ко мне. — Кхм-кхм. Да, Прямухин, мне всё ясно. Стало быть, поднимаете целину?
— Так точно, Ваша Светлость.
— Это прекрасно. Тогда идите и поднимайте, — Крафтовский снова отвернулся.
— Но Ваша Светлость! — завопил Струканов-Доев. — Мы ведь не можем проверить ни единого из его слов! Нужно ведь послать запрос в Хабаровск! Нужно ведь во всём разобраться!
Сука. Только от одного Чаги избавился, как тут же появился второй. Тебя я, пожалуй, как раз в Хабаровск и отправлю.
— Р-Р-Р-РА-А-А-ААА!!! — на сей раз окна задрожали.
— Есаул, — я прямо вот почувствовал, как Его Светлость удерживает себя от щедрого добренького мата. — Займитесь делом. Мне сейчас не до вас…
* * *
Машины пришлось бросить у ворот. Надеюсь, с рефрижератором ничего плохого не случится; мне его ещё Лёхе Мясорубову возвращать.
Кстати… Лёха ведь в городе.
Надо бы встретиться, раз Торжок всё равно законсервирован. Волна уже третий час осаждает стены и неизвестно, сколько ещё всё это может продлиться. Надеюсь, что не дольше суток.
Пёстрой толпой мои люди прошли по улицам города и подошли к отелю. К моему отелю. На входе в лобби нас встретила ненавязчивая музыка. Что-то джазовое такое, что-то лёгкое. Духовые, ударные и редкие переборы акустической гитары. Мелодия спокойная, гипнотизирующая.
Что это такое, блядь?
Спустя несколько секунд вступил женский вокал, — с хрипотцой, в закос под негритянку:
— Метеорит, — пропела девушка из колонок. — Над зоною лети-ии-и-ит. И видит ночь его полёт прощальный. Метеорит, как жизнь моя сгорит…
Современный джаз. Кавер на какой-то воровской шансон. Бомбожопицы заёрзали под штанами; не нравится им. Ну ничего, потерпят.
— Добрый день, — ко мне подбежала девушка-хостес с круглыми как блюдца глазами. — Прошу прощения, а вы бронировали номера заранее?
— Нет.
— А сколько вас? — тут хостес поняла масштабы бедствия. — А вы что, все желаете заселиться⁉ А кто это с вами⁉
— Это мексиканцы, — ответил я.
— Гильермо-дель-то…
— Да хватит уже! — я рявкнул на Трухильо. — Я вам ещё пиньяту и кепасу называл!
— Си сеньор. Кепаса.
— Боюсь, я не смогу вас разместить и…
— Девушка, — я добродушно улыбнулся. — Позовите Алексея Игнатьевича или Егора Алексеевича. Я думаю, они смогут нас разместить…
* * *
Я лежал на свежих хрустящих простынях в просторном люксовом номере и думал.
Из ванной комнаты доносилось журчание душа, частые всплески и звонкий девичий смех. Брусника впервые за свою жизнь попала в настоящий человеческий санузел, да притом сразу же в такой — с джакузи и душевой кабинкой с функцией массажа.
— Ах-ха-ха-ха! — смеялась дриадка. — Пузырики!
Да о чём говорить, если ей в новинку была даже горячая вода?
— Ах-ха-ха!
Похоже девка крепко подсядет на это дело.
Но сейчас не об этом. Сейчас о моих думах.
Я лежал и размышлял о своей новой жизни. Чего я хочу от неё? Денег? Да. Власти? Несомненно. Высокий чин? Ммм… а вот тут нет. Вот тут идите нахуй. Побывав в приёмной Крафтовского и посмотрев на то, как конопатый карлик грызёт себе ногти в страхе получить по шапке от Императора, я понял, что вот так я не хочу.
Я хочу денег, власти и спокойствия. Я хочу не трястись над деньгами. Я хочу не бояться, что мне прилетит нож в спину из-за абстрактных словечек типа «Барон», «Граф» или «Герцог». И уж тем более мне представляется дикой мысль о том, что какой-то хрен на троне может отобрать у меня всё и сослать в Сибирь.
Итак. Желания понятны.
Теперь о том, что есть.
Вся власть и все деньги в этом мире сосредоточены в руках аристократов. Проблема? Проблема. И ебать какая проблема, если разобраться. Помимо доводов, что я уже привёл, путь наверх по ступенькам иерархии залит кровью. И он, опять-таки, ведёт меня к тому, чего я не хочу. А не хочу я стать импотентом-невротиком, чахнущим над златом и не доверяющим никому.
Но выход должен быть. Должен же быть какой-то путь. МОЙ ПУТЬ. Изящный, элегантный, хитровыебанный.
Пу-пу-пу…
Я лежал, смотрел в потолок и думал. Лежал и думал.
Лежал.
И думал.
От мерного плеска Брусники в ванной я начал проваливаться в сон. Я лишь чутка сомкнул глаза, как белое с синим вновь закружилось перед моим взором и в этот самый момент…
— Эрцгерцог! — вскрикнул я, распахнул глаза и кинулся к телефону.
Нагуглил табель о рангах и принялся читать. Итак. Эрцгерцог — лицо, приближённое к Императору и назначается лично Императором. Эрцгерцогом может быть назначен любой одарённый вне зависимости от его прежнего аристократического статуса. Титул эрцгерцога не надлежит наследованию. К эрцгерцогу не применимо Право Вызова. Эрцгерцог платит десятипроцентный налог со всей своей коммерческой деятельности. Эрцгерцог не обязан защищать и не отвечает ни за один регион Российской Империи кроме своей частной собственности.
— Да это ж про меня! — заорал я во всю глотку.
Резонно спросить, а причём тут белое и синее? Да вот при том! Я найду этого мытищинского бомжа! Я его, блядь, отмою! Я в лепёшку расшибусь, но усажу его на трон! И если после всего того, что между нами было, эта падла сама не додумается пожаловать мне чин эрцгерцога, так я ему намекну! Так намекну, что под ним трон зашатается!
Ну всё, блядь! Решено! Спасибо Боги! Простите, что считал вас душным мудачьём! Всё нормально, не ссыте, сделаем вам нового Императора!
С момента попадания и до сих пор меня несло от одного попадалова к другому попадалову, как какашку по весёлому ручейку. Тут стукнулся, тут прилип, тут поплыл дальше.
Отныне всё будет иначе.
Желания выявлены, вводные данные понятны, цель обозначена. Эрцгерцог Прямухин. Ну не пиздато ли звучит?
От всех этих размышлений и душевных переживаний у меня аж привстал. Я отложил телефон, встал с постели и отправился натирать мыльной губкой Брусникины сисячки…
* * *
ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ. ТОРЖОК. СЕВЕРНАЯ ДОЗОРНАЯ ВЫШКА.
В дозоре стояло трое. Казацкий сотник в экзоскелете, Коля, — начальник службы безопасности барона Мутантина, — и приближённый маг семьи Крафтовского.
Мужчины были расслаблены.
Химеры отошли от города на сто, а то и двести метров. Да, они по-прежнему бесновались от бессильной злобы, но за защитную стену города попасть не могли. Сейчас опасность представляла лишь Жиранья — шея твари поднималась высоко над стеной и чисто технически химера могла куснуть зазевавшихся дозорных.
— Завтра ЧС снимут, — озвучил вслух свою мысль казак.
— Угу, — поддакнул маг семь Крафтовских.
— Скорее бы, — сказал Коля. — Сигареты у кого-нибудь есть?
— Держи.
Дозорные закурили. Солнце уже начало потихоньку клониться к закату. Этот долгий и очень суетной день подходил к концу.
— Пацаны, а знаете как в Татарстане называют пельмени?
— А чо, они не называют их «пельмени»?
— Не, у них там своя система. Они вообще не знают, что такое, блядь, пельмени.
— И как они их называют?
— Они называют их «манты»…
И в этот самый момент земля дрогнула. За спиной у дозорных раздался треск ломающегося асфальта. Все трое кинулись смотреть, что происходит и ужаснулись ужасным ужасом.
Где-то там, внизу, со стороны города, из-под земли вырывались гигантские уродливые твари с телом крота и головой утки. В полнейшую чепуху и каменное крошево, эти твари перепахивали основание стены.
Бы-бых! — не успели дозорные отойти от первой волны шока, как на них тут же накатила вторая. С другой стороны в стену со всей дури влетела тварь на базе носорога, по размерам не уступающая региональной сталинке. Химера тут же отбежала обратно на разгон и: Бы-бых! — ударила снова.
— Бежим! — крикнул Коля.
— Бежим! — крикнул маг Крафтовского.
А сотник ничего не крикнул, врубил реактивный ранец и молча улетел.
Всего лишь через несколько минут защитная стена Торжка обрушилась. Волна химер ворвалась в город…
Глава 3
Про пьяный плейлист
Вой сирен по всему городу, взрывы на соседней улице и апокалиптическая картинка, открывающаяся из окна гостиничного номера — примерно вот так я и узнал о том, что волна прорвалась в город.
Чуть ли не первым делом я установил себе местный новостной агрегатор, — в приложении «Имперские Новости» о Торжке до сих не было ни слова.
Итак. Что я выяснил?
Всё не плохо.
Во всяком случае не так плохо, как могло бы быть. Волна ведь не пришла внезапно;
