Доспех духа. Том 5 (СИ) - "Фалько"

— Это у меня аллергия, — быстро сказал я, пытаясь платком вытереть глаза.

— Только размазываете, — княгиня недовольно покачала головой, отнимая его. Пройдя к столу, куда унесли чайник, она вынула из рукава небольшой кружевной платочек, чтобы намочить. К этому времени вернулась Мария, неся в руках небольшую аптечку.

— Аллергия, говорите? — уточнила Императрица, решившая не мешать дочерям.

— Простите, — виновато сказал я.

— Ничего, — она улыбнулась. — Такое случается, особенно у сильных людей.

Я как-то упустил из виду, что Императрица тоже достигла уровня мастера. Только произошло это не так давно и не из-за тренировок, а по причине хорошей наследственности. И противостояние силы, пару минут назад, она наверняка почувствовала в полной мере. И нервы у неё стальные.

— Запрокиньте голову, — попросила меня Елизавета, вооружившись мокрым платочком.

«Засада», — подумал я, сдержавшись, чтобы не вздохнуть печально.

Глава 14

Первые полчаса после происшествия было удивительно тихо. Рядом с дворцом всего один раз прозвучала сирена скорой помощи и всё быстро стихло. Из коридора не доносилось звуков, словно комнату отрезали непроницаемым барьером. По-моему, так оно и было, судя по слабому отголоску силы. Кто-то из мастеров решил отгородить императорских особ от волнений и переживаний. Я развлекал их рассказом нашего знакомства с маркизом Сальви. Великие княжны держались хорошо, улыбались и к середине рассказа немного оттаяли. Всё-таки не каждый день за твоей головой приходит «дьявол», проникая в неприступную, как им всегда казалось, крепость. Этот страх нужно сразу разбить, иначе он будет мучить очень долго, может даже превратиться в ночные кошмары. Поэтому я пытался показать, что ничего страшного не произошло.

Когда рассказ дошёл до того момента, как наш корабль пытались арестовать, в гостиную заглянул Николай. Он пропустил в комнату пару женщин в белых фартуках и косынках, толкающих перед собой тележку с красивым чайным сервизом. Младшая княжна обрадовалась появлению брата и тут же повисла у него на шее.

— Ага, вот кто забрал Кузьму, — улыбнулся он, погладив младшую сестру по голове. — А мы его потеряли.

— Кузьма с нами чай пьёт, — важно сказала она. — А ещё рассказывает, как с маркизом Сальви познакомился.

— Он знает маркиза? — удивился Николай, аккуратно отпустив сестру.

— Доброе утро, — поздоровался я, вставая с кресла.

— Доброе утро, — кивнул он, улыбнулся маме и старшей сестре. — Садись, Кузьма, давайте чай пить. Я даже позавтракать не успел, когда суматоха началась. Вы как, не сильно испугались?

— Не успели, — сказала Елизавета. — Кузьма Фёдорович прогнал незваного гостя.

На столе появилась двухъярусная подставка для пирожных, куда прислуга расставила кусочки яблочного и творожного пирогов. Они оставили тележку за ширмой, коротко поклонились и поспешили удалиться, чтобы не мешать. Младшая княжна вопросительно посмотрела на маму, дождалась утвердительного кивка и поспешила к тележке, чтобы забрать с нижнего яруса небольшую коробочку, на которой красовался знак кондитерской и год 1876.

— А Вы любите сладкие заварные пирожные? — спросила Мария у меня.

— Какой же мастер сладкого не любит, — я улыбнулся. — Нам надо где-то брать энергию, а пирожные — это и вкусно, и полезно.

— Полезно? — обрадовалась Мария.

— Для мастера, — добавила Елизавета. — Вот станешь мастером, кушай пирожные сколько влезет.

Старшая сестра демонстративно взяла кусочек творожного пирога. Младшая же печально вздохнула, доставая из коробочки пару продолговатых золотых пирожных.

— Спасибо, — я принял из её рук тарелочку. — Очень вкусный чай, необычный.

— Индийский, — сказала Елизавета. — Многие сравнивают его с китайским улуном, но мне индийский нравится больше. В нём чувствуется крепость и аромат, а также медовые нотки. Один из редких сортов, которые не подлежат экспорту.

Николай тайком улыбнулся, пригубил чай, выбрав яблочный пирог в качестве десерта. Ещё минут сорок мы неспешно пили чай, разговаривая на отвлечённые темы. За это время я ни разу не почувствовал себя неуютно или лишним в подобной компании. Княжны охотно поддерживали разговор и об учёбе, и о предстоящем дне рождения Николая, а вот политику и недавнее происшествие старательно избегали. Чувство такое, словно меня пригласила на чаепитие хорошие знакомые, а никак не царственные особы. Мария под строгим взглядом Императрицы позволила себе скушать только одно сладкое пирожное, а остальные отдала мне. Кстати, они были очень вкусные. При этом княжна не выглядела грустной, даже, наоборот, радовалась, что ей досталось хотя бы одно. Видно, что сладкое не только мне повышает настроение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Идиллию прервали фрейлины Императрицы, заглянувшие в гостиную и передавшие Николаю, что его ждут важные дела и ещё более важная встреча. А мне сказали, что Алексей Павлович уже как полчаса ждёт отчёт. По-моему, мы вздохнули с одинаковой обречённостью и пошли готовиться. Николай отправился переодеваться и читать отчёт, который ему поможет на встрече, я на пост охраны. Пока шёл по коридору на втором этаже, подивился тому, как тихо вокруг, да и на первом этаже праздно шатающихся не наблюдалось. У спуска с лестницы мимо промчались двое мужчин в костюмах и с бейджиками на шнурках, едва не сбив и скрылись в коридоре для слуг. Охраны стало больше, чем утром, хотя толку от неё сейчас немного.

Когда я добрался до комнаты охраны, Алексей Павлович разговаривал по телефону и пару минут пришлось подождать. При этом в очереди к нему на приём стояло ещё человек десять, но меня он вызвал первым. Я запоздало вспомнил о наушнике, так и лежащем в кармане.

— Доктор тебя уже осмотрел? — едва я шагнул на порог кабинета, спросил он.

— Нет.

— Почему?

— Да я особо и не пострадал. Перенапрягся немного, и всё.

— После нашего разговора зайди, — сказал он, затем поморщился. — Надо было сразу тебя отправить, но там такой бардак был. Валентин Михайлович сказал, что тебе досталось, но не смертельно.

— Неприятный тип. Анархист этот. И способности у него необычные.

— Старицкий Леонид Арсентьевич — террорист и лидер радикальных анархистов. Его способности можно классифицировать как «подавление жизни».

— Только недавно читал, что у таких внутренняя сила настолько токсична для окружающих, что даже в небольших количествах может быть смертельна. Их же должны изолировать от общества?

— На кол его посадить, а не изолировать, — серьёзно сказал начальник охраны. — Или отдать в научный центр, чтобы выпотрошили как обезьяну ради науки и человечества. Таких не жалко.

— Много жертв? — уточнил я, догадываясь, что без них не обошлось.

— Девять человек из охраны, восемь подсобных рабочих и три фрейлины Её Величества.

Я удивлённо поднял брови. Даже опустился на стул, представляя, как эта падла идёт по этажу, и все встречные просто падают замертво.

— Надо было его догнать, — нахмурился я, опуская взгляд и сжимая кулаки. — Побоялся отойти далеко от…

— Ты всё сделал правильно, — успокоил меня Алексей Павлович. — Можно тебя в пример остальным ставить. Надо бы сегодняшние дела наследника отменить и закрыть на день дворец, но сверху давят. Прямо сейчас зайди к доктору. Знаешь где медицинский кабинет на первом этаже?

— Да, Дмитрий показывал вчера.

— Если доктор даст добро, то поедешь вместе с наследником в Александровский дворец. Там пройдёт встреча с послами иностранных государств. Сейчас времени нет, поэтому о мероприятии почитаешь по пути туда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Медицинский кабинет во дворце представлял собой три смежные комнаты: приёмная, процедурная и комната экстренной помощи. При необходимости придворный медик, тот самый, что ехал с нами на поезде, мог оказать особо важным персонам практически любую помощь, включая и простые экстренные операции. Что под последним подразумевалось, я не представлял, но когда Дмитрий рассказывал, то на всякий случай впечатлился.