Смертельная опасность - Селина Розмарин

совсем другой. Я никогда прежде не встречала такого странного запаха, такого неистового воздуха… — поняв, что магистр этого точно не поймет, она остановила описание. — В общем, это место я никогда прежде не встречала.

— Тогда вряд ли еще когда-то встретишь.

— О чем вы? — девушка медленно убрала свою ладонь с его руки, е отрывая от него глаз.

— Когда я прибыл на место, ты была без сознания, над тобой нависала Кайсиль, а арка была разрушена.

— Разрушена? — словно не расслышав, переспросила ведьмочка.

— После того как кокон тьмы перенес тебя обратно, ты потеряла сознание, а после, по рассказу стражи, арка треснула и завалилась на землю частями. К моменту моего прибытия, на земле валялись лишь ее расколотые части.

— Вы ничего не трогали?! — Сетия подскочила с места, ей совсем не хотелось терять такую важную нить с новым, неизвестным ей местом, ведь там был враг… Там было ее первое настоящее сражение, в котором все могло закончиться. Она могла победить и прекратить все эти бесчинства! Но Кайсиль… эта непутевая стражница, словно нарочно помешала этому случиться, совершить месть, правосудие, о котором она так мечтала. Внутри все еще теплилась надежда.

Магистр утвердительно кивнул, и Сетия резким движением схватила его за руку и потянула на себя.

— Идемте!

— Маленькая ведьма еще не восстановилась. — отрезал он, но она притянула его ближе и сбивчивым от нетерпения голосом проговорила.

— Маленькая ведьма сейчас сама туда отправится, и тогда вам же проблем будет больше, Ва-аа-ше Темнейшество-о-о. — и озорно так блеснула глазами, что у магистра просто не осталось шансов. Он понял, что ему не остановить, и что ему еще многое предстоит узнать об этой девушке.

***

Когда она лежала в белых простынях вся такая мертвенно-бледная, в магистре бушевали смешанные чувства. С одной стороны он был зол на то, что чтобы он ни делал, эта серая мышка все равно все делала по своему, а с другой, она сейчас лежала перед ним вся такая нежная, слабая и беззащитная, что ему хотелось к ней прикоснуться, провести по ее коже рукой… Это раздражало его еще больше. Что же с ним происходило? Почему его тянуло к такой маленькой крохе? Он же взрослый мужчина, проживший не одну сотню лет. У него за столько времени было много женщин, что не сосчитать и по их с Киртом рукам, но его никогда прежде так не тянуло ни к одной женщине. А тут … эта необъяснимая тяга к почти что ребёнку… Сколько ей? Ректор говорил, что семнадцать. Совсем еще дитя, а у него к ней были такие недвусмысленные желания. Стоило только посмотреть на нее, внутри все сразу закипало то ли от злости, то ли от желания. Как же это раздражало. Никак не удавалось справиться с проблемами мира, с врагом, а теперь еще и с самим собой, со своим сердцем, которое порождало в нем какие-то бредовые мысли.

Он о многом хотел ее спросить, хотел отчитать ее за своеволие, ждал, когда она проснется, чтобы высказать ей за ее безрассудство. Но как-только она открыла глаза, все мысли улетучились. Голова вдруг настолько опустела, что выветрились все, даже самые сильные эмоции. Им на смену пришел восторг и восхищение. Он снова почувствовал, как волнительно колотится его сердце. В ушах он слышал его стук, и казалось, прямо сейчас его услышит и она.

Какой же она оказалась красивой. Даже с этими растрепанными волосами цвета вороньего крыла и четко разделяющими белесыми прядями, которые еще больше придавали ей очарования. Ее радужные глаза переливались всеми оттенками и словно пронзали его насквозь, затягивали его сознание, погружая его в омут, забирая все негативные эмоции, накипевшие за долгое время. Прямо сейчас он не видел в ней ребенка, он видел перед собой соблазнительную девушку с кукольным округлым личиком, ровным носиком, чуть припухлыми розовыми губами и чарующими глазами. Казалось, она колдовала над ним даже без магии, вводя в ступор и какое-то оцепенение. Он смотрел на нее, и совсем не слышал, что она ему говорит. Когда ее холодные пальчики коснулись его лица, по телу прошла новая волна, он спросил у нее, что она делает, но в мыслях совсем не хотел прерывать ее действия.

Но кто бы мог подумать, что великий магистр, демиург — создатель мира мог дрогнуть перед маленькой девочкой, мог испытать страх от вызванных в нем эмоций, заставивших его отдернуться назад. Он прервал это приятное касанием и вышел из помутнения, больше не смотря ей в глаза, наказав себе при этом больше не смотреть в них.

С неуспокоенными эмоциями он ворвался на кухню, где хозяйничала кухарка, и строго наказал приготовить еду на две персоны и принести к нему в кабинет. При этом все нужно было сделать в кратчайшие сроки. Еда все еще готовилась, и нужно было больше времени, но магистр только махнул рукой. Тамари же, как очень ответственная повариха, не любила такое халатное пренебрежительное отношение к своей работе, потому хоть и была человеком отходчивым, эмоций в ней за последнее время его агрессии, поднакопилось. Женским чутьем Тамари чувствовала, что при мисс правитель ей точно ничего не сделает, по какой-то только ей известной причине, владыка менялся перед ведьмочкой, пусть пока еще этого и не осознавал.

За столькие годы кухарка начала испытывать радость от жизни только после появления этой хрупкой, но очень стойкой девушки, что очень подкупала своей искренностью и жизнерадостностью. Она была полной противоположностью правителю, но ей удавалось останавливать его порывы злости и мощной жажды крови, которая однажды пробудившись, уже не сможет утихнуть никогда. Поэтому зная, что он ничего ей не сделает, не стала скрывать своей обиды и не вербально дала понять, что он ее обидел и надо бы подумать над своим поведением. Все же она была с ним с самого его детства. Хоть по ней и не скажешь, но ей было лет больше, чем правителю и на своих веках она повидала не мало. И именно потому, что она когда-то еще была его нянюшкой и знала его прежнюю жизнь, была рада наблюдать за тем, как он меняется.

***

Рамка и правда была разрушена. То тут, то там на каменистой земле лежали ее осколки, которые были размером в метра полтора. Она и