Вороны Чернобога - Ульяна Каршева

нему, так чего ж напрягаться? И Данияр остановился за его спиной и тем же слабым голосом осведомился:

- Степан, ты что тут затеял?

Упырь поворачивал голову вечность…

Он то ли всхлипнул, что ли охнул, когда на половине оборота в его спину вошли два ножа. Удар кастетом в ухо заставило его упасть… Из кустов вылетел Александр Михайлович – и одним махом отсёк ему башку.

- Мобильный! – напомнил Данияр, руками в перчатках хватая башку, которая поскакала было по покатой поверхности насыпи.

Вспышка включенного телефонного экрана была не особенно яркой. Но сердце ворона дрогнуло: неужели хоть какой-то просвет? Неужели появилась возможность хотя бы определить, откуда берут трупы для поднятия упырей?! Старший ворон быстро сделал пару снимков, а потом, по-детски открыв рот, наблюдал, как голова упыря оплывает в нечто, больше похожее на желе, чем… Сравнения Данияр не подобрал. Некогда было. Он отбросил башку в кусты, ногой оттолкнул тело упыря от погибшего бомжа…

- Прости, - прошептал Данияр, склоняясь над бродягой. – Не успели…

- Бежим! – напомнил Александр Михайлович. – Нам ещё надо на вокзал успеть. Может, там предотвратим… И ещё… Таксофон находится в остановке отсюда. Успеем сделать звонок в полицию – насчёт этого бедолаги.

И они побежали на мост.

Глава 16. Данияр

На привокзальную площадь железнодорожного вокзала их машина влетела, когда горизонт на востоке уже вовсю светился будущим восходом, мягко переливая из голубого в выцветшее зелёное. Чуть прохладный по-утреннему воздух не напугал: все были здорово взбудоражены и нервничали, а потому предрассветного холодка не чувствовали.

Старшие выскочили из машины так, что открывший рот Митя сказать ничего не успел, потому как Данияр на мгновения обернулся и рявкнул:

- Русю – сторожить!

Быстро вышедшая из машины Карина аж отпрянула от этого рявканья – и выяснять, кто именно должен сторожить посредницу, никто не стал. Минуты не прошло, а старшие скрылись за зданием вокзала.

Александр Михайлович поставил машину за рядом дремотных такси, ближе к зданию. Багажником она чуть не упиралась в аккуратно подрезанные кусты на длинном газоне, хаотично испещрённом узкими асфальтовыми дорожками в самые разные стороны. Руся эти кустарники знала – снежноягодник, листочки его ей всегда нравилось рассматривать: светло-зелёные, да ещё в белую полоску. А чуть за ним, за снежноягодником, высились дикие, декоративные яблони. Руся посидела, посидела немного в тепле машины, да и вышла подойти к газону, чтобы хоть полюбоваться на ветви яблонь, оттянутых книзу довольно увесистыми яблочками. Эх, не поесть этой кислятины, так хоть помечтать, что приедет домой и парочку купленных бабулей нормальных, сладких яблок схрумкает… Девушка прекрасно понимала, что всеми силами пытается отстраниться от происходящего сейчас за зданием вокзала, чуть слева за железной дорогой, где и находится нужное воронам место. И потому упрямо таращилась на яблочки, прячущиеся среди седовато-зелёных листьев.

Потревоженные было на большой скорости влетевшей на площадь машиной, полусонные таксисты снова расслабились, а кое-кто спрятался в машину. До следующего поезда ещё несколько часов. С пригородных обычно мало кто из пассажиров пользовался такси – все старались бежать на остановку с общественным транспортом. Так что вскоре возле ряда из двух десятков машин торчали теперь всего две-три фигуры – не более…

- Ты не слишком далеко отошла? – бдительно спросил за спиной Митя.

- Да нет. Я тут постою, - ответила Руся, не оглядываясь. – Мне хочется увидеть рассвет – от начала до конца. А то сколько мы по ночам бегаем, а в рассвет я всё время дрыхну, когда возвращаемся. А тут – такая оказия, как бабуля говорит.

- А я думал – ты кого-нибудь увидела, - с неожиданной усмешкой сказал он.

Руся не сразу поняла, о чём он. Народу везде полно, несмотря на ранний час. И, конечно же, она, стоя у края длинного газона с многочисленными дорожками. Потом дошло, и девушка тоже усмехнулась.

- Ну, кого-то здесь и в самом деле многовато.

- Новенькие есть? – поинтересовался Митя и встал рядом. Он был в курсе, что Руся хочет увидеть крылья воронов. Сами-то они не видели – может разглядеть эти призрачные крылья, а потом постоянно их замечать только человек (и они, вороны, тоже – в зеркале), встретивший однажды на своём пути несколько разных нечистиков.

- Маловато для моей мечты, - вздохнула она. Но улыбнулась. – Мить, посмотри, какой рассвет! Краешек начинает краснеть.

- Ветреный день будет, - значительно объявил парнишка-ворон, который уже успел нахвататься по мелочи всяких сведений от старших. А потом его голос стал немного глуше – он оглянулся. – Карина, а ты куда? Мы же договаривались стоять здесь!

- Я ненадолго, - откликнулась воронушка. - Только дойду до края площади – и назад. Устала на одном и том же месте болтаться. Нас всё время старшие бросают просто так, как будто мелюзгу в нас видят и потому нам не доверяют… Так что… В общем, походить хочется, а не торчать на месте.

- Только и в самом деле недолго! – бросил ей в спину Митя и обернулся к Русе. – Ух, ты… Смотри-ка… Эх, жалко, я не художник… Как переливается…

А переливалось и впрямь не просто завораживающе – притягательно. Смотрели Руся и Митя на горизонт в небольшую брешь между деревьями, и краски на нём не пропадали, а становились всё ярче. Трудно было оторвать взгляд от узкой линии горизонта, которая словно закипала – причём, если вглядеться, так и чудилось, что она плавится холодной алой волной, то