Лесной кавалер - Рой Фланнеган

Ланс кивнул и посмотрел на чистую воду с северной стороны судна. Рулевой поймал его взгляд и поворотом штурвала изменил курс на три градуса к северу. Когда они прошли устье Ойстер-Крик, Ланс посмотрел на восток, и снова рулевой чуть подправил направление движения судна. Опытный моряк чувствовал, что юноша прекрасно знает фарватер. Не задавая «пассажиру» вопросов и ничего не обсуждая, он просто использовал его в качестве лоцмана.

Через несколько десятков ярдов от устья фарватер резко изгибался, что, впрочем, не было опасно для небольших судов, но массивная шхуна должна была очень ловко вписаться в поворот. Стоит немного помедлить, и… Ланс промолчал. Като уже наверняка раздобыл лодку. Ветер и прилив помогут ему справиться с течением. Если же удастся немного задержать шхуну… Клейборн взглянул на стену дождя, низвергающегося из грозовой тучи за ними, примерно в лиге от кормы.

Рулевой внимательно следил за Лансом, и тот, улыбнувшись про себя, сделал вид, что снова ищет глазами фарватер. Моряк опять поверил ему и чуть скорректировал курс. Через несколько минут, как юноша и рассчитывал, сначала послышалось легкое шуршание под килем, а затем — скрип и скрежет. Свежий ветер раздувал паруса, загоняя судно все дальше на мель, и оно, вздрогнув всем корпусом, плотно село брюхом на песчаное дно.

Рулевой выругался. Гневные команды Форка погнали матросов на ванты — убирать паруса.

Ланс с безразличным видом взирал на поднявшуюся суматоху и, ловя на себе сердитые взгляды, лишь пожимал плечами. Не меньше шести человек могли подтвердить, что он не давал рулевому никаких советов. Все складывалось как нельзя лучше. Пройдет часа четыре, прежде чем прилив снимет шхуну с мели. А тогда уже совсем стемнеет и их настигнет гроза.

Ланс завернулся в плащ. Корнуэлец смотрел на него с комичным упреком.

Лишь ближе к вечеру следующего дня корабль Форка со шлюпом Клейборнов на буксире бросил якорь в бухте Плантейшн-Крик, недалеко от судна с зажженными сигнальными фонарями.

Настроение Форка было не из лучших, а то, что проливной дождь безнадежно испортил его дорогой красный плащ, лишь усугубляло дело. Их лодка причалила к пристани, полускрытой стволами гигантских сосен. Часовой на пирсе лениво приветствовал Форка, и они прошли около ста ярдов вперед, пока не оказались на вырубке. Здесь пират остановился и испытующе посмотрел на Ланса. Почувствовав что-то неладное, тот посмотрел по сторонам и увидел… импровизированную виселицу, в которую была превращена одна из крайних сосен. На веревке, чуть покачиваясь на ветру, висел труп.

— Кэрвер, — сказал Форк. — Скоро рядом с ним вздернут и остальных.

От гнева у Ланса перехватило дыхание, перед глазами пошли красные круги. Еле сдерживая себя, он молча снял шляпу.

— Да, хороший был моряк, — кивнул Форк. — Именно он, если помните, привез вас в Виргинию в шестьдесят пятом году.

Пират продолжал говорить, но Ланс едва слышал его, направив всю свою волю на то, чтобы держать себя в руках. Беркли пошел на зверство, на открытый террор. Капитан Кэрвер, отвага которого в войне с голландцами принесла ему великую славу и пост верховного шерифа, повешен лишь за то, что был другом Бэкона! Чудовище! Невероятно!

— Железная рука, стальная хватка и решительность! — провозглашал между тем Форк. — Время компромиссов прошло. Терпение Беркли иссякло. Он повесит всех бунтовщиков.

Ланс вздрогнул. Старый дурачок! Осел-подкаблучник! Даже хорошо, что путешествие в Лондон сорвалось. Когда король услышит о страшной смерти Кэрвера, он сам примет меры, без всяких петиций!

— Кэрвер явился пригласить губернатора в, хм, джеймстаунскую тюрьму, — не умолкал Форк. — Они с Блендом потеряли «Ребекку». Теперь там капитан Латимер со своими парнями. А губернатор вернется в Джеймстаун, вот только не в тюрьму, а в свой дворец! Ха-ха!

Ланс ничего не ответил ему.

Снова полил дождь.

Часовые у огромного дома на плантации остановили их, а затем провели в полный москитов вестибюль. Беркли сидел в большой зале у камина, вытянув ноги к огню.

— Явился Форк, ваше превосходительство, — доложил слуга.

— А, Форк! Пусть заходит.

— Со мной молодой Клейборн, — ответил тот.

— Клейборн? — недоуменно поднял брови сэр Вильям. — Ах да! Клейборн! Заходите оба. Рад видеть вас, Клейборн. Очень, очень рад.

Ланс поклонился. Дождевая вода хлынула с полей шляпы на ковер.

— К вашим услугам, — ответил он.

— В самом деле? — с победной ноткой в голосе осведомился Беркли, пристально глядя в лицо юноши. Тот поднял глаза и твердо встретил взгляд губернатора.

Сэр Вильям прихлопнул севшего ему на колено москита и сказал:

— Вас арестовали, Клейборн, за непослушание.

— Простите, сэр. Видимо, я не понял вас. Мне было запрещено ездить на западные земли. Я же плыл на восток, сэр.

— Да, да! И заплыли слишком далеко! Кто дал вам разрешение покинуть колонию?

— Разве джентльмену требуется разрешение, чтобы плавать по реке на своем собственном судне?

— Джентльмену требуется пропуск начальника порта, чтобы отправиться в Англию, мой юный друг!

— Пропуск мне выправил капитан Ивлинг, сэр. Закон соблюден. — Ланс говорил совершенно спокойно, понимая, что в его положении — это единственно возможное поведение. Любая нервозность лишь вызовет подозрение. — Я протестую против моего ареста, сэр, — продолжал он. — Бумага, предъявленная мне вашим агентом, гласит, что я умудрился совершить государственную измену. Ни в чем подобном я не виновен. Я не повинен также ни в нарушении законов, ни в предательстве, ни в нарушении мира. Я требую, наконец, чтобы меня немедленно освободили!

— В самом деле? — не скрывая иронии, спросил губернатор, быстро взглянув на Форка.

— Именно так, сэр, — ответил юноша.

— Так вы ничего не слышали о бунте?

— Бунте?

— Именно так, сэр! — ехидно передразнил его губернатор. — В колонии военное положение, и ввел его я, наместник британской короны! У вас не отобрали шпагу, следовательно, вы дали Форку слово джентльмена. Отлично. Вы останетесь здесь под арестом до тех пор, пока ваше дело не рассмотрит суд.

— Какое дело, ваше превосходительство?

Беркли почти весело улыбнулся:

— Ты еще спрашиваешь, мой мальчик? Видимо, ты принимаешь меня за полного идиота? Чертовы москиты! — рявкнул он, прихлопнув еще одно насекомое, впившееся в его пухлую щеку.

Той ночью, сидя на постели из сухих стеблей маиса, Ланс мрачно размышлял о превратностях женской породы. Своим приключением он был обязан Истер Уокер. Она наверняка рассказала Френсис Беркли о планах его отца послать весточку королю. Черт возьми! Она не просто отдала его в руки ревнивого губернатора, а еще и на милость заклятого врага семьи.