Гарри Поттер и Дары смерти - Джоанн Роулинг

— Что ты увидел? — резким тоном переспросила Гермиона.

Они стали рассказывать ей о том, что случилось. Гермиона хмурилась, переводила взгляд с одного на другого и слушала так сосредоточенно, что забыла держать скрещенными руки и ноги.

— Это явно был чейто Патронус! — воскликнула она. — Ты так и не видел, кто ее создал? Вообще никого не видел? И лань привела тебя к мечу? Даже не верится! А потом что было?

Рон рассказал, как увидел, что Гарри прыгнул в озерцо, стал ждать, когда он вынырнет, потом сообразил, что чтото не так, бросился в воду и вытащил Гарри, а потом нырнул еще раз, за мечом. Дойдя до того, как открылся медальон, Рон замялся, и Гарри закончил за него:

— И тогда Рон как даст по нему мечом!

— И он… уничтожился? И все? — прошептала Гермиона.

— Ну… Он здорово орал, — ответил Гарри, покосившись на Рона. — Вот.

Он бросил ей на колени бывший крестраж. Гермиона опасливо взяла медальон и осмотрела разбитые окошечки.

Гарри наконец решился убрать щит и повернулся к Рону:

— Когда ты удирал от егерей, у тебя вроде образовалась лишняя волшебная палочка?

— Что? — отозвался Рон, глядя на Гермиону, рассматривавшую медальон. — А, ну да.

Он расстегнул пряжку на кармане рюкзака и вытащил короткую палочку из темного дерева.

— Вот, я подумал, что невредно будет иметь запасную.

— Как ты был прав! — сказал Гарри, протягивая руку. — Моя сломалась.

— Серьезно? — сказал Рон, но тут Гермиона поднялась на ноги, и он испуганно съежился.

Гермиона спрятала обезвреженный крестраж в расшитую бисером сумочку, забралась в кровать и молча укрылась одеялом.

Рон передал Гарри новую палочку.

— Кажется, обошлось, — пробормотал Гарри.

— Угу, — согласился Рон. — Могло быть и хуже. Помнишь, как она на меня птичек натравила?

— Я и сейчас еще не исключаю такой возможности, — раздался изпод одеяла приглушенный голос Гермионы, но Гарри видел, что Рон потихоньку улыбается, вытаскивая из рюкзака свою бордовую пижаму.

Глава 20. КСЕНОФИЛИУС ЛАВГУД

Гарри не ожидал, что гнев Гермионы утихнет за одну ночь, и потому нисколько не удивился, что на следующее утро она общалась с ними обоими в основном посредством демонстративного молчания и зловещих взглядов. Рон при ней держался неестественно скорбно, как бы в знак глубокого раскаяния. Пока они втроем сидели в палатке, Гарри чувствовал себя единственным бестактно бодрым гостем на небогатых похоронах. Зато когда они вдвоем отправлялись за водой или за грибами, Рон начинал беззастенчиво радоваться жизни.

— Ктото нам помогает! — повторял он. — Ктото прислал ту серебряную лань. У нас есть союзник. С одним крестражем разделались, дружище!

Воодушевившись победой над медальоном, они принялись вычислять, где могут находиться другие крестражи. Хоть они уже сто раз все это обсуждали, Гарри был полон оптимизма. За первой удачей наверняка последуют другие! Мрачный вид Гермионы не мог испортить ему настроения. Внезапный поворот к лучшему, таинственная лань, обретенный меч Гриффиндора, а главное — возвращение Рона… Гарри был так счастлив, что с трудом сохранял серьезное выражение лица…

Во второй половине дня Рон и Гарри снова удрали от свирепой Гермионы, якобы искать среди голых кустов мифическую ежевику, и продолжили обмен новостями. Гарри наконецто рассказал Рону об их с Гермионой странствиях, включая все подробности событий в Годриковой Впадине, а Рон теперь излагал Гарри известия из внешнего мира. Он рассказал, как отчаявшиеся волшебники из семей маглов скрываются от Министерства, потом спросил:

— А откуда ты узнал о Табу?

— О чем, о чем?

— Вы с Гермионой наконецто перестали называть Сами-Знаете-Кого по имени!

— Ну да, просто поддались дурной привычке, — сказал Гарри. — Но я спокойно могу его называть и В…

— Молчи! — заорал Рон так, что Гарри свалился в колючие кусты, а Гермиона, сидевшая с книгой у входа в палатку, сердито посмотрела на них издали.

— Извини, — сказал Рон, вытаскивая Гарри из ежевичного куста, — только его имя теперь заколдовано, они через него выслеживают людей! Если произнесешь его имя, все защитные заклятия разрушаются. Оно вызывает типа магические помехи. Так нас и отловили тогда, на Тотнем-Кортроуд!

— Изза того, что мы произнесли его имя?

— Ну да! Вообщето логично. Надо признать, они не дураки. Это имя не боялись произносить только самые сильные его противники, вроде Дамблдора, а с тех пор, как на него установили Табу, всякого, кто так говорит, можно легко отследить. Простой и удобный способ выявить всех членов Ордена! Кингсли вот чуть не поймали…

— Серьезно?

— Ага, Билл рассказывал. Пожиратели смерти навалились на него целой толпой, но он ушел и теперь в бегах, вроде как мы. — Рон задумчиво почесал подбородок волшебной палочкой. — Слушай, может, это Кингсли прислал тебе лань?

— У него Патронус в виде рыси. Мы же видели на свадьбе, помнишь?

Они двинулись вдоль кустов, подальше от палатки и Гермионы.

— Гарри… а как ты думаешь, вдруг это Дамблдор?

— Что — Дамблдор?

Рон слегка замялся, но всетаки выговорил, понизив голос:

— Дамблдор… эта лань? Я в том смысле… — Рон краешком глаза наблюдал за Гарри. — Он последним держал в руках настоящий меч, правда?

Гарри не поднял Рона на смех, потому что очень хорошо понимал, какая тоска прячется за этим вопросом. Никакими словами не описать, насколько было бы легче жить, думая, что Дамблдор какимто образом вернулся и оберегает их.

Гарри покачал головой:

— Дамблдор умер. Это случилось у меня на глазах. Его больше нет. И потом, его Патронус — феникс, а не лань.

— Ну всетаки… Патронусы иногда меняются, — не отступал Рон. — У Тонкс изменился Патронус, нет?

— Если Дамблдор жив, почему он не показывается? Взял бы и просто передал нам меч.

— Я откуда знаю? — огрызнулся Рон. — Потому же, почему он тебе его не передал, пока был жив. Почему оставил тебе в наследство старый снитч, а Гермионе — детскую книжку.

— Так почему? — Гарри круто повернулся к Рону. Ему до смерти хотелось услышать ответ.

— Не знаю… — протянул Рон. — Я, когда злился, думал иногда — он просто насмехается, а может, нарочно усложняет нам задачу. Только теперь я так не думаю. Он знал, что делал, когда оставил мне делюминатор — скажешь, нет? Он… — Уши Рона запылали, он, вдруг ужасно заинтересовался пучком травы у себя под ногами и принялся ковырять его носком ботинка. — Он, наверное, знал, что я вас брошу.

— Нет, — поправил Гарри, — он знал, что ты обязательно вернешься.

Рон посмотрел на него благодарно и смущенно. Гарри поторопился сменить тему:

— Кстати, ты слышал, какую книгу о нем настрочила Рита Скитер?

— А, да, — кивнул Рон, — все о ней говорят. Дамблдор дружил с Грин-де-Вальдом — большая была бы новость, если бы не все эти дела. А так — просто небольшой плевок в лицо общественности: оказывается, он не такой безупречный, как все считали. А помоему, ничего тут нет такого ужасного. Он тогда был совсем молодой…

— Как мы, — сказал Гарри.

Точно так же он ответил раньше Гермионе, и чтото, вероятно, было в его лице, отчего Рону не захотелось продолжать разговор.

На кусте висела замерзшая паутина, в центре ее сидел паук. Гарри прицелился волшебной палочкой, которую дал ему Рон, а позднее Гермиона милостиво согласилась осмотреть и пришла к выводу, что палочка сделана из терновника.

— Энгоргио!

Паук слегка дернулся и подпрыгнул в своей паутине. Гарри попробовал опять. На этот раз паук чутьчуть увеличился.

— Прекрати! — занервничал Рон. — Ну извини, что я сказал — Дамблдор был молодой…

Гарри и забыл, что Рон не переносит пауков.

— Прошу прощения… Редукто!

Паук не стал меньше. Гарри посмотрел на терновую палочку. Он успел испробовать с ней несколько простеньких заклинаний, и все они выходили хуже, чем с волшебной палочкой из пера феникса. Новая палочка казалась агрессивно непривычной, как будто ему пришили чужую руку.

— Просто надо поупражняться, — сказала Гермиона. Она неслышно подошла сзади и наблюдала за попытками Гарри увеличить, а потом уменьшить паука.

— Тут самое главное,— уверенность!

Гарри понимал, почему ей так хочется, чтобы с новой палочкой все оказалось в порядке: Гермиона все еще чувствовала себя виноватой, что испортила прежнюю. Он промолчал, хотя ответ напрашивался сам собой — пусть она тогда отдаст ему свою, а себе оставит замечательную терновую. Гарри удержался, чтобы не заводить лишних ссор. Ему страшно хотелось, чтобы все они наконец помирились, но, когда Рон рискнул улыбнуться Гермионе, она тут же отошла прочь и снова уткнулась в книгу.

Когда стемнело, все вернулись в палатку, и Гарри взялся дежурить первым. Сидя у входа, он старался с помощью терновой палочки заставить левитировать мелкие камушки, но магия попрежнему не слушалась. Гермиона лежала у себя на койке и читала, а Рон сперва все косился на нее, потом достал из рюкзака маленький деревянный радиоприемник и принялся крутить ручки.