Второй встречный - Оксана Зиентек

вышли, я с облегчением вздохнула. Объяснить им, чем меня рассмешили два мешка чечевицы я не могла.

Ближе к вечеру пригодилась и скатерть. Двое молодых парней, чьих имен я, к сожалению, не запомнила, притащили стол и две наспех сбитые лавки. Не роскошь, конечно, но у стеночки стоять теперь больше не нужно. Поскольку другой мебели в доме пока не было, ужин нашим людям пришлось накрывать в парадной комнате.

— О, как новая хозяйка людей привечает! — Пошутил один из мужчин. — За хозяйский стол зовут.

Я не нашлась, что ответить на подначку, да и не знала, нужен ли тут ответ. Меня именно что слегка подначивали, не пытаясь ни специально задеть, ни обидеть. Пока я раздумывала над подходящим ответом, в разговор вступил Йорг.

— Можно подумать, что господин Арвид тебя на скотном дворе держал. — Укоризненно покачал головой он, пеняя товарищу. — Тоже ведь не раз приходилось в походе из одного котла похлебку хлебать.

— Так то ж в походе. — Не сдавался вояка.

— А мы и сейчас — в походе. — Сурово сдвинул брови Йорг. — Ты видел, сколько работы нам тут оставили?

— Видел. — Кивнул тот. — До хозяйского дома, похоже, добираться будем вплавь. Так что придется господину тут зимовать. Что скажете, госпожа Трауте? Как Вам такой замок?

— Неплохо. — Рассмеялась я, решив все же поддаться веселому настроению. — Осаду, может, и не выдержит, зато шторм — точно.

— Ой, да, шторм обещает быть знатным. — Вмешался в разговор еще один молодой парень, от которого, в отличие от Фолькера, я до сих пор не слышала ни слова. — Тут уже даже магии не надо, достаточно воздух вдохнуть. У нас на побережье когда воздух так густеет, жди, что ветер с моря шторм пригонит.

— Но тут ведь рядом нет моря? — Вопросительно повернулась я к мужчинам, признавая свое невежество в географии.

— Почему же — нет? — Йорг улыбнулся. — Тут до Восточного моря недалеко. И Лаба рядом, а по ней шторма с Полночного моря докатывают сюда, словно обозы по торговому тракту.

Мне стало интересно, что же такого «унюхал» в воздухе парень с побережья. Как только мужчины встали из-за стола, я поспешила во двор, пользуясь тем, что убирать со стола Йорг заставил молодежь. Было немного непривычно, что грязные тарелки за мной убирают мужчины, но я не стала спорить, решив наслаждаться хозяйской привилегией.

Первое, на что обратила внимание, выйдя во двор, были сгустившиеся тучи. Они уже полностью закрыли небо с севера и северо-востока, громоздясь одна на другую и создавая причудливые формы, напоминающие то ли замки, то ли холмы. Воздух тоже изменился, из-за порывистого ветра заметно похолодало. Несколько раз глубоко вздохнув, я поняла, о чем говорили воины. Действительно, дома, в Горнборге, когда поднимался такой ветер, оставляющий ощущение влаги на губах, он всегда приносил за собой шторм.

Пройдя вдоль дома, посмотрела, что творится на улице. Селяне все еще суетились возле домов, но выглядело это уже иначе. Это не была уже работа. Так хорошая хозяйка проходит еще раз по дому перед приходом гостей, сметая тут невидимую пылинку, поправляя там уголок скатерти… У меня пока не было хозяйства, о котором надо было бы заботиться, поэтому пришлось снова вернуться в дом и ждать мужа.

За окном быстро темнело. Мужчины, убрав со стола, начали располагаться на ночлег. Пожелав им доброй ночи, решила дождаться Арвида в спальне наверху. Слишком уж неуютным показалось мне одиночество комнаты. Удивилась сама себе, вспомнив, как раньше долгими осенними и зимними вечерами мечтала о возможности побыть одной.

В маленькой комнате под крышей пахло сеном и травами. Небольшая лампа[11], одна из двух, что нашлись в поклаже, дарила неяркий теплый свет. Спать было еще рано. Поэтому я достала из корзинки свое вязание. Рассмотрев многострадальный чулок, порадовалась, что изначально взяла грубые нитки, предполагая использовать его в качестве утепления. Глядя на ряды петель, можно было сразу сказать, какие из них вязались дома, а какие — в дороге, в качающейся повозке. Поразмышляв немного, решила все же исправить пару наиболее грубых ошибок. Поэтому, вздохнув, начала снимать работу с петель. Пока снимала, пока распускала несколько рядов, пока аккуратно, стараясь не пропустить ни одной петли, надевала чулок обратно на спицы, желание что-либо делать пропало совсем.

Решив, что так я много не наработаю, позволила себе немного побездельничать. Переодевшись в рубашку, я свернулась калачиком под теплым пледом и закрыла глаза, пытаясь осознать все изменения, которые произошли в моей жизни за последний месяц. Припоминая вновь и вновь все события, я пыталась понять, правильно ли я поступила в том или ином случае, могла ли что-то сделать лучше? Посоветоваться бы с матерью (уж кому-кому, а ей роль хозяйки поместья удавалась отлично), да не выйдет. До всего придется доходить своим умом. Так рассуждая, я сама не заметила, как задремала. Последней мыслью, которую я еще четко осознавала, было то, что Арвиду опять придется меня будить.

Я спала и мне снился сон. Так бывает порой, когда ты, с одной стороны, переживешь все по-настоящему, а с другой — понимаешь, что все это происходит во сне. И в этом сне я видела нашу деревню так, словно смотрела на нее с возвышенности. Оглядевшись, я поняла, что стою на вершине холма, прикрывающего дома со стороны озера. Ветер нещадно трепал камышовые крыши, ломал и нес по площади ветви деревьев. От потоков дождя площадь и идущая к ней улица выглядели так, словно являлись частью озера. То, что мне самой было не холодно стоять на таком ветру, лишь подтверждало, что все это сон.

Внезапно крыша одного из домов не выдержала, дрогнула под порывами ветра и снопы камыша посыпались вниз, обнажая балку и прикрепленные к ней доски. Из этого дома выбежали люди, я видела мужчину, который отчаянно заколотил в дверь соседнего дома. Следом за ним выскочила женщина, прикрывая двоих маленьких детей чем-то из родительской одежки. Навстречу им уже бежали соседи. Женщина с детьми тут же исчезла в одном из домов, а мужчины, среди которых я заметила и Арвида, бросились внутрь, пытаясь, видимо, спасти хоть что-то из домашнего скарба. Я дернулась было, чтоб тоже