Все дороги нового мира - Ольга Табоякова

- Это же был заем! Мы должны были пустить это все в дело! - Мортирос колыхался из стороны в сторону от своих воплей и эмоций. Для того, чтобы опомнится и симулировать тяжелый припадок ему понадобилось довольно много времени. Когда было объявлено, что казначей слег в тяжелом приступе, на сцене появился злой Шляссер.

- Искать! Не найдете всех казню, - тихо пообещал начальник разведки и тайной канцелярии.

- И меня? - поинтересовался первый министр.

- Вас в первую очередь, - Шляссер не был настроен на шутки.

- За что? - Язон слегка струхнул под таким напором.

- За все вообще и для поправки настроения. Должно же быть что-то хорошее в этой ситуации, - Шляссер постарался улыбнуться.

Язон поморщился, и не задавая больше дурацких вопросов, министр удалился в свои покои. У него было много своих дел. Первый министр подумал, что Шляссер сам со всем разберется.

В то самое время, как во дворце и в его окрестностях проводилось спешное расследование по поводу кражи части золотого запаса, Тьямин гулял по улицам и смотрел на этот город. Насколько Тьямин пребывал в умиротворенном состоянии, настолько Шляссер дергался и сходил с ума. Сентенус застал своего непосредственного начальника в состоянии близком к тяжелому припадку ярости. Усевшись на край стула, Сентенус подумал, что и как спросить, но под тяжелым взглядом Шляссера молчал.

- С тех пор как король объявил тебя наследником, по моему ведомству начались одни проблемы, - сумрачно и сухо Шляссер выдвинул свои претензии.

Сентенус в принципе был с ним согласен, но в слух это не рискнул произнести.

- Какие, например? - вместо этого спросил он, желая переключить начальника с причины его ярости на другие не менее заслуживающие внимания вещи.

Не будь Шляссер на таких нервах, он бы никогда не попался в эту простую ловушку переключения внимания.

Первым делом Шляссеру вспомнились приведения, потом кодры, потом башни, потом активизация разведсетей соседей, потом птицы и актеры, потом маленькие человечки, потом уже дом с красной крышей и суета в преступных кланах города, а закончил он свое выступление словами о беспрецедентном проведении в городе уже двух расследований такого масштаба.

- Это мало, что мы колдуна из Белого дома потеряли, так нас еще и ограбили. И ведь ни один ясновидящий... Зачем им платить? Ни один ничего не предсказывал.

- А что сейчас говорят? - Сентенус понадеялся, что начальник выплеснул основной комок гнева.

- Сейчас говорят, что у кого-то пробит ход в нашу сокровищницу и что нас обирали регулярно, но понемногу, а теперь вот взяли треть всего, что было, - нездоровая краснота у Шляссера прошла и вернулось более трезвое мышление.

- А найти другой конец хода? - Сентенус знал, что задавал дурацкий вопрос.

- Хррр, - Шляссер зарычал. - Эти неучи ничего не могут. Колдуна нет и все.

- А про колдуна что-нибудь? - понадеялся Сентенус.

- Ничего, пока. Вроде бы ритуалы провели, где-то он здесь, но ничего пока нет. Мы все обыскали, но нет, - Шляссер развел руками.

- А не мог он сам? - Сентенус подумал, что если это колдун их обчистил, то концов не найти.

- Мог, - Шляссер враз помрачнел. - Про колдуна мы ничего вообще не знаем, так, что мог.

- И что будем делать? - Сентенус пожалел, что спросил про колдуна из Белого дома.

- Искать, - рявкнул Шляссер. - Эти самоучки говорят, что ход находится в пределах столицы.

- Опять обыски? - Сентенус представлял, какие слухи поползут по столице. - Нам это сильно повредит.

- Слабо сказано, - Шляссер закрыл глаза. - Со старыми Ляками скандал. Возмещение мы, конечно, найдем, но никто в нас больше вкладывать не захочет.

- Что делать мне? - Сентенус понимал, что это почти катастрофа, но с другой стороны, может хоть его не привлекут к трону.

- Счастливую рожу при бодяжных обстоятельствах, - Шляссер поднялся, пора было выслушать очередные доклады, что ничего, до сих пор не найдено. - Скандал тебе придется улаживать. Главрик совсем спятил на твоих кодрах. Ему плевать на корону. Дед твой не в себе, хорошо, что кота нет. А куда кстати его дели? Надо объявить тому благодарность. Вечером у тебя какой-то прием. Я не помню, там возьми бумаги на этих послов.

Сентенус кивнул. К приему следовало подготовиться. Информация по ведомству Шляссера выручала его не раз. В государственных делах получалось так, что либо Сентенус брал собеседников за горло с помощью известных ему тайн, либо те брали Сентенуса за горло.

Далеко отсюда еще один тип пытался объяснить дочери принципы успешного властвования. Орк Грандиеза закрылся с дочерью в комнате. Они спорили до хрипоты и до криков. Грандиеза знал, что надо обязательно заручиться поддержкой родной дочери. Впереди предстоял самый главный этап переговоров. Своим неверием Маришка уже сделала достаточно хорошего, теперь от нее нужна была вера. Грандиеза просчитал, что тайное сопротивление его дочери представит узкоглазым возможность подумать, что же не так. А дальше должен вступить в действие план Грандиезы, вернее не план, а лишь маленькая деталь в этом плане, но добровольное и искреннее согласие дочери необходимо, как воздух.

- Девочка моя, - этот обычно громоподобный жесткий голос настоящего правителя, сейчас дышал нежностью. - Ты посмотри на все это дело с нашей стороны. Ты же должна понимать, что невозможно смотреть на жизнь с точки зрения обывателей. Правители тем и отличаются от обычных смертных орков, что в состоянии оценить ситуацию и использовать ее всегда на благо своего народа.

- Папа, кому вы говорите? - Маришка уперла руки в боки и картинно возмутилась, но дальше не смогла выдержать тон оскорбленной невинности. - Ты же все деньги положишь в свой карман.

- Не в свой, а в наш. А во-вторых, - Гранидеза пожелал бы, чтобы дочь не так громко об этом кричала. - Я сделаю что-нибудь хорошее для народа и вообще буду в хорошем настроении.

- И что даст твое настроение? - Маришка готова была зафырчать.

- Моим поданным достанется меньше оплеух, - довольно просто выкрутился Грандиеза.

- Ох! - Маришка закатила глаза, давая понять, что это не разговор.

Грандиеза воздел руки к потолку:

- Нет, дочь моя, ты меня не слушаешь. Пойми ты, что всегда так было и будет. Владеющие чем-то надувают тех, кто этим не владеет и хочет завладеть. Я же продаю им землю достаточно дешево, и я уверен, что они в курсе наших сложностей, - здесь Грандиеза врал, но угрызений совести не испытывал.

- Папа, я уже не девочка, - Маришка злилась на отца. - Папа, так поступать нельзя. Мы перестанем держать эту землю, и проклятие пойдет по ней.

- И что? Думаешь только мы можем держать проклятия? - Грандиеза был в этом абсолютно уверен, но спокойно задавал такие вопросы.