Консул Содружества - Александр Зорич

Подобный тон не допускает возражений. Подобный тон означает, что у его обладателя полный рукав козырей. Секретных пакетов и кодов доступа. Мандатов Генштаба и предписаний Верховного Командования.

Так изъясняются адмиралы, члены Действительного Правительства и Консулы Содружества.

Сегодня «Юнгер» празднует свой трехлетний юбилей. По меркам боевого корабля – это молодость, расцвет сил и потенции. И в этом смысле мы с «Юнгером» ровесники.

Текущее рейдерство «Юнгера» – не самое затяжное, но самое тяжелое. Это откровение я услышал от флаинг-офицера Бышковица. Впрочем, и без него было ясно, что рейдер устал.

Дальность и частота прыжков втрое превысили стандартный оперативный режим. Запасы конвертируемых веществ – главного горючего межзвездного корабля – подходили к концу. А самым мрачным было то, что гвоздь программы по-прежнему ожидал нас впереди. Торчал из стула где-то посреди Виндхайма, если уж разводить литературщину.

Цель приближалась. Но не так быстро, как нам, измотанным вынужденным бездельем, того хотелось бы.

Если бы мне кто-то сказал, что корабль Содружества безнаказанно провел семь суток в планетной системе, оккупированной кровернами, я бы двинул в рожу брехуну, честное слово.

Вторжение кровернов – это смешанные с радиоактивным пеплом батальоны, вычеркнутые из боевых списков эскадры, выжженные климоклазмами колонии… С такими вещами не шутят.

Рейдер «Юнгер» находился в системе Рубрука уже сто семидесятый стандартный час. Если не считать обстрела с замаскированного модуля ПКО, нас пока что и пальцем не тронули.

Решение было найдено. Мы стали невидимками.

Система Рубрука среди бывалых космофлотчиков известна как «кометный суп». В ней одна звезда, семь планет, два пояса уникальных железных астероидов и – слабонервным усесться поудобнее! – свыше одиннадцати тысяч комет.

Кометы, как и положено кометам, в основном состоят из замерзшей воды, углекислого газа и метана. Иногда имеют мелкодробные каменные ядра. Они мотаются по эллиптическим орбитам вокруг центральной звезды, то бишь Рубрука, и довольно часто, по космическим масштабам, сталкиваются с планетами и друг с другом.

Благодаря всезнающему астрогатуму «Юнгера», который обсчитывает в реальном масштабе времени все крупные и мелкие небесные тела исследованной части Пространства, Голдсмит удалось быстро подыскать подходящую комету. Это было внушительных размеров небесное создание с коротким, но пушистым хвостом.

Хвост, правда, с каждым часом становился все длиннее и разгорался все ярче. Склонные к поэтизации непоэтизируемого, офицеры «Юнгера» с легкой руки Иштвана Радуля окрестили комету Лорелея.

Комета обращалась вокруг местного светила под углом всего лишь в полтора градуса к плоскости орбиты Виндхайма и ближайшего, внутреннего пояса астероидов. Сейчас Лорелея стремительно неслась «снаружи» орбиты Виндхайма «внутрь», поближе к Рубруку, отчего, собственно, ее хвост и удлинялся-пушился.

В свою очередь, Виндхайм несся из своего «лета» в свою «зиму», навстречу комете.

Благодаря этому удачному обстоятельству, скорости убегания кометы и Виндхайма суммировались. Сближение космических тел происходило с более чем пристойной скоростью девять миллионов километров в стандартный день.

Когда мы совершили прыжок от Рубрука-7 к Лорелее, комету и Виндхайм разделяло солидное расстояние, примерно равное дистанции от Земли до Марса в период противостояния. При этом точка актуализации рейдера вновь была подобрана с таким расчетом, чтобы целый рой комет прикрыл «Юнгер» от наблюдения с Виндхайма.

Ясно, все равно оставался риск, что нас обнаружат с борта одного из кораблей кровернов, которые патрулировали сферическую зону безопасности вокруг захваченной колонии.

И все-таки маневр Голдсмит удался. Бывалая сукина дочь, что там говорить!

Из-за обилия комет и астероидов система Рубрука напоминала огромный архипелаг, в котором один верткий кораблик с умелым экипажем может прятаться от целого флота. Но благодаря тому, что все острова местного «архипелага» были, как бы это сказать, плавучими, кораблик мог не только прятаться, но еще и подкрадываться к своей цели, прикрываясь облюбованным островком.

Ядро кометы, уже начавшее под напором здешнего солнечного ветра активно истекать пылищей и ионизированным газом, надежно укрыло нас от самых проницательных вражеских глаз.

Смертельный трюк заключался в том, чтобы предельно быстро и в то же время предельно осторожно сблизиться с ядром кометы, уравнять скорости по модулю и направлению и временно «стать одним».

Трюк этот Голдсмит провернула столь же виртуозно, как и прыжок к самой комете.

«Юнгер», конечно, потрясло немного. И даже раскокало один из планетарных двигателей вместе с пилоном. Ну, камушками еще по обшивке настучало. И лифт между зоной маршевых двигателей и обитаемым модулем изрешетило, будто из стрекошвейки.

Но в целом ничего. В целом Голдсмит выполнила маневр филигранно.

Между прочим, это была первая в истории намеренная стыковка боевого корабля Содружества с ядром кометы. И, надеюсь, последняя…

– К вам можно? – сдержанно осведомился я у интерфейса каюты капитана Вальдо. Признаться, сдержанность стоила мне немалых усилий: меня распирало новой сенсацией.

– Мм-м… Серж? Входи.

Эверт лежал на диване. Он оторвался от какой-то бумажной книги и вперил в меня отсутствующий взор. Мысли его, похоже, были очень и очень далеко.

– Разрешите сесть?

– Конечно.

После того как я в этой самой каюте устроил тушение несуществующего пожара, залив пеной Вока и Кокамеля, шикарный интерьер утратил большую часть привлекательности. Обиталище Эверта было теперь похоже на наспех подчищенное стойло хурманчианских болотных пони.

Среди четырех выехавших из стен кресел я присмотрел себе самое чистое и опустился на краешек.

– Капитан, я только что говорил с Шбаланке. И можно сказать невзначай, сам того не желая, узнал такое!

Эверт нехотя переменил лежачее положение на полусидячее.

– Ну-ну.

– Майянцы не были завезены на Грин кровернами или какой-либо другой цивилизацией.

– Вот как? – Мне почудилось, что удивление Эверта было деланным. Так отец «удивляется» сообщению сына о том, что, оказывается, у всех жуков и бабочек одинаковое число лапок. – И каким же образом они попали на Грин?

– Население двух древних городов майя переселилось туда… самостоятельно!

– Пешком дошло?

– Нет! Шбаланке клянется молоком своих нерожденных дочерей и семенем зачатых сыновей, что майя перенесли на Грин… парусники! Причем по приказанию тогдашних Хозяев Слова и Хозяев Знания, а не по чьему-либо еще!

И вот тут Эверт – вместо того чтобы заорать: «Как я раньше не догадался?!» или: «Да это же открытие всемирно-исторического масштаба!» – нагло улыбнулся и изрек:

– Ну и брехуны эти наши новые союзнички.

Словно ушат ледяной воды на меня вылил.

– Паа-пачему брехуны?

– А папачему нет? – передразнил Эверт.

– Потому что Шбаланке поклялся! К тому же мы ведь знаем, что предыдущий Хозяин Слов, его «раб» и Северина были переправлены на Глокк на борту, точнее, в брюхе у парусника…

– Это мы «знаем» со слов Воинов Обновления. Хоть одна запись, подтверждающая данный факт, есть?

– Вам виднее.

– Нет записей. А клятвы Шбаланке – в той форме, как ты их воспроизвел, – вообще не имеют никакой доказательной силы. И ладно бы только это! Главное: я уже несколько раз имел возможность убедиться, что наши попутчики при внешней открытости и эдакой архаической наивности в действительности многого недоговаривают. А порой и просто лгут. Чего стоил один только спектакль с узнаванием в тебе «человека, прикасавшегося к Вукуб-Цикин»!

– А что? Им боги рассказали…

– Угу. Боги с Девятого канала глобальной информации. Ты представляешь, сколько раз повторяли на всю Галактику тот замечательный сюжет: небритый рядовой Серж ван Гримм со спасенной малюткой на руках?

– Представляю… Но откуда у Воинов Обновления видео? И разве есть возле Грина наши телебакены?

– А откуда у них «Циклон»? Пусть даже и учебный? А как это Вок, интересно, летал на Эсквемелин, чтобы воочию насладиться кувырканием «ежиков» в сочной травке?

– Снова же – на паруснике!

– А почему не на центаврианском фрегате?

– Это невероятно.

– Это более чем вероятно. Потому что, по МОИМ данным, существует – и уже довольно давно – большая центаврианская программа. Называется она скромно: «Перспективные исследования». Руководит ею некто Хормейг Авар Ойгаш. Между прочим, доктор общего богословия. Тебе это имя ни о чем не говорит?

– Нет.

– Разумеется. Потому что программа – закрытая. «Перспективным исследованиям» принадлежит не менее десяти боевых и коммерческих кораблей Центавра, а общая численность персонала, по нашим оценкам, достигает двух тысяч человек. Чем все они заняты? Шпионажем в обитаемых мирах Содружества – это можно сказать совершенно определенно. Кстати, твой друг Йом Хоми работал именно на «Перспективные исследования».