Ни слова правды - Ульян Гарный

— Как и всякие летуны, эти ящеры плохо ходят, а в густом лесу они не продвинутся и на сотню шагов, — объяснил Мычка.

Себия прервала спорщиков:

— Вы забыли, с кем имеете дело. Не удивлюсь, если у них на подобный случай что-нибудь припасено.

— Ладьи, — отстраненно произнес Дерн.

— Не думаю, скорее…

— Нас нагоняют ладьи, — перебив Себию, повторил Дерн с нажимом.

Проследив за взглядом болотника, товарищи нахмурились. Три ладьи, о которых в пылу боя успели забыть, приближались с пугающей быстротой.

— А вот и старые знакомые с площади, — проворчал Шестерня. — Быстро они нас нашли.

— Что будем делать? — сумрачно поинтересовался Мычка. — Втроем они разнесут нас в щепки, даже, если успеем ударить первыми.

— Может, как в прошлый раз, спрячемся под деревьями? — осторожно произнес Дерн.

Шестерня покачал головой.

— Не поможет. В прошлый раз, мы ушли лишь благодаря облакам, сейчас же, как назло, отличная погода. Заметив, куда мы приземлимся, они попросту выжгут лес на сотню-другую шагов вокруг. С таким оружием, — он мотнул головой в сторону орудия, — это не займет много времени.

Зола пожал плечами.

— Значит, пока не поздно, нужно попытаться уйти.

— И потом искать узников неведомо где? — сердито вопросила Себия.

— По крайней мере, останется возможность. Мертвые, мы вряд ли что-то отыщем, — буднично заметил Дерн.

Себия закусила губу так, что выступила капелька крови. Выражение лица подземницы менялось с невероятной быстротой, от слепой ненависти, до полной беспомощности. Друзья глядели на нее выжидательно. Каждый понимал бушующие в груди девушки чувства: преодолеть множество препятствий, несколько раз, едва не погибнуть, почти достигнуть желанной цели и быть вновь отброшенным в самое начало, от такого и у сильнейшего духом пойдет кругом голова, а грудь переполнится яростью. Но также, каждому было ясно и другое — мертвые не достигают ничего, и наемники ожидали от соратницы хоть и мучительного, но единственно верного решения.

С трудом проговаривая слова, словно вкатывая в гору тяжелый камень, Себия произнесла:

— Похоже, вы правы. Я не вижу иного выхода, как…

Ее слова прервал грохот. На палубу, запинаясь о разбросанные вокруг обломки и чертыхаясь, выскочил Маховик, заорал возбужденно:

— Если вы собираетесь преследовать их и дальше, торопитесь.

Пять пар глаз разом уставились на механика. Прервав озадаченное молчание, Дерн произнес осторожно:

— Мы только что это обсудили, и решили…

Маховик отмахнулся, рявкнул яростно:

— Нечего обсуждать. Вот вам канат. Как только спущусь достаточно низко, прыгайте вниз. И не спорьте! — воскликнул он, заметив, что Зола уже набрал в грудь воздуху для вопроса. — Пока я с вами тут буду лясы точить, ладья расшибется в лепешку. И так против всех правил безопасности…

Сбросив с плеча моток веревки, Маховик метнулся назад, пролетев сквозь ведущее в комнату управление отверстие так быстро, что никто не успел и рта раскрыть. Дерн взглянул на товарищей, желая уточнить, что они поняли из сумбурной речи механика, но подземница среагировала быстрее. Метнувшись молнией, Себия подхватила канат, в два прыжка очутилась возле одной из скоб, через равные промежутки выдающихся со внутренней стороны бортика, продев канат в скобу, короткими точными движениями завязала хитроумный узел, затянув, проверила на прочность несколькими сильными рывками.

Заметив, как на лице подземницы появляется плотоядное выражение, как у хищника, напавшего на след добычи, Шестерня озадаченно спросил:

— Я не очень понял, но, что ты собираешься делать?

— Преследовать, — ответила Себия с улыбкой. — Погоня продолжается.

Метнув канат в пропасть, подземница рывком намотала плащ на руку, и, прежде, чем кто-либо успел остановить, бросилась следом.

ГЛАВА 11

Раньше всех опомнился Мычка, одним прыжком достиг каната, перевалился через бортик, так что ноги опасно приподнялись над досками палубы. Следом подскочили остальные, едва не силой втащили вершинника назад, не позволяя вывалиться. Ко всеобщему удивлению, ладья успела спуститься довольно низко, так, что деревья уже не казались травой, и нижний конец каната скользил по вершинам, ласкающее касался разлапистых ветвей, с борта ладьи напоминающие мягкие кисточки, более уместные на ушах диких кошек, чем на вершинах могучих лесных великанов.

Глядя на подземницу, что, ухватившись за канат, оказалась между небом и землей, и постепенно соскальзывала все ниже, Зола задумчиво изрек:

— А ведь девчонка своего добьется. Не удивлюсь, если через год — другой, она займет лидирующее место в гильдии…. Если к тому времени не свернет шею в очередном головоломном предприятии.

Поморщившись, монолог мага оказался не совсем к месту, Дерн произнес:

— Спускайтесь по одному, я подстрахую.

— А почему всегда ты? — неожиданно вспылил Шестерня. — Или, полагаешь, другие справятся хуже?

Мычка открыл рот, чтобы осадить пещерника, выбравшего не лучшее время для пререканий, но Дерн, едва заметно качнул головой, и вершинник остановил, готовую вырваться, брань.

Понимая, что за выступлением товарища кроется робость, Шестерня, как и большинство соплеменников, терпеть не мог высоты, болотник произнес:

— Из всех нас, я самый тяжелый. Если, не приведи Прародитель, веревка не выдержит, пусть лучше разобьюсь я один. К тому же, — он возвысил голос, не давая пещернику вставить слово, — останься вы на ладье — задание не будет выполнено.

Мычка одним движением перемахнул бортик, исчез из виду. Следом, кряхтя и ругаясь, полез Зола. Ладья, меж тем, спустилась еще, замедлила ход, так, что деревья внизу почти остановились. Дерн следил, как товарищи, один за другим, скатываются по веревке, и под конец, разжав руки, скрываются в чаще. Когда Зола исчез в густых ветвях, болотник перевел взгляд на Шестерню, что заметно побледнел, и тяжело дышал, обильно исходя потом.

Закрыв глаза, пещерник взялся за веревку, медленно полез через борт, когда неподалеку полыхнуло. Дерн вскинул голову. Сверху, заходя для нападения, замедленно спускаются ладьи. Расстояние еще велико, и выпущенный преследователями поток огня пронесся далеко.

— Поторапливайся! — рявкнул болотник.

Пещерник охнул, полез быстрее, неловко перебирая руками, но, в этот момент, вновь полыхнуло. Ладью шатнуло, Дерн едва устоял на ногах, а Шестерня, от испуга разжав руки, камнем полетел вниз. Досадливо крякнул, болотник схватился за канат, перепрыгнув бортик, стремительно заскользил следом.

Ладонь отозвалась болью. Шершавая поверхность каната мгновенно содрала кожу, но Дерн выдержал. Сцепив зубы, дождался, пока ноги не уперлись в свернутый на конце узел, после чего, зажмурившись, разжал пальцы. Небо и земля поменялись местами, мир заполнило зеленое марево, лишь далеко, наверху, набирая скорость, стремительно уходит ладья, уводя за собой преследователей. Домыслить, как Маховик сможет избежать гибели, Дерн не успел, в голову с силой ударило, мир перед глазами смазался и мягко погрузился в черноту.

В уши проник далекий, едва слышимый писк, словно, где-то неподалеку вьются, трепеща прозрачными крыльями, стайка комариков-звонцов. Комарики подлетели ближе, писк усилился, щеку обожгло болью, затем еще и еще. Поморщившись, болотник отмахнулся, сгоняя обнаглевших комаров с лица. Рука наткнулась на твердое, рядом обиженно заверещало. Глубоко вздохнув, Дерн замедленно открыл глаза.

Вокруг приятный мягкий полумрак, корявые стволы деревьев подпирают небо, с ветвей свешиваются зеленоватые бороды мха, в проникающих сквозь кроны тонких лучиках солнца мельтешит мошкара, сбоку, закрывая обзор, нависло нечто бесформенное, огненно-рыжее. Дерн сфокусировал зрение, картинка обрела четкость — над головой, недовольно кривясь, застыл Шестерня, огненная борода встопорщилась, на лбу пламенеют свежие царапины, на щеке ярко-красная отметина, словно пещерник хорошенько приложился лицом о твердое.

Всмотревшись в лицо товарища, Дерн произнес хрипло:

— Эк тебя угораздило.

Осторожно ощупывая покрасневшую щеку, Шестерня буркнул:

— Да вот, щит потерял, так бы прикрылся.

Из лесного сумрака выплыло лицо Мычки, ухмыльнувшись, произнесло:

— С приземлением. Уж, с каким треском ты через ветви ломился, мы решили — убьешься.

Рядом возникла подземница, произнесла с нескрываемой радостью:

— Мы уж измучались — не могли тебя в чувство привести. Хорошо, Шестерня помог, вспомнил действенный метод.

Дерн ощупал щеки, горящие, как от прикосновения листьев язвы-травы, вопросительно уставился на пещерника. Тот ответил недовольным взглядом, сказал ворчливо:

— Знал бы, что притворяешься — у Золы бы посох попросил. Им — сподручнее.