Взломщики кодов - Дэвид Кан

Некоторые историки, незнакомые с криптоанализом, были склонны считать эти криптограммы непреодолимым препятствием, и относились к ним как к навсегда пропавшим частям архивных документов. Другие рассматривали криптограммы в качестве средства для испытания своих интеллектуальных способностей. К последней категории ученых-историков принадлежал немец Густав Бергенрот.

Бергенрог родился 26 февраля 1813 г. в небольшом городке в Восточной Пруссии. Закончив Кенигсбергский университет и поработав некоторое время на литературном поприще, Бергенрот увлекся историей Англии. Увидев, что имеющихся материалов недостаточно, в возрасте 40 лет Бергенрот отправился в город Симанкас, расположенный в северо-западной части Испании, где находилось громадное хранилище архивных документов. Предварительно от хранителя архива Англии Бергенрот сумел добиться выделения ему стипендии для того, чтобы отыскать, скопировать и оформить в виде отдельного тома документы, хранившиеся в Симанкасе и имевшие отношение к английской истории.

В сентябре 1860 г. Бергенрот приехал в Симанкас и поселился там в гостинице. Один англичанин, посетивший Симанкас, так описал этот город:

«Симанкас – это скопление жалких лачуг, наполовину засыпанных песком и пылью. В городе нет ни одного приличного дома. Дом, в котором живет г-н Бергенрот, имеет два этажа, все стены оштукатурены, а полы выложены кирпичом. Ни в одной комнате не камина, а поскольку зима здесь очень суровая и стены полны дыр, то ничто, кроме очень сильного желания послужить истории, не смогло бы примирить человека с такими большими лишениями».

Более того, Бергенроту пришлось столкнуться с довольно необычными явлениями, которые вряд ли когда-либо еще сопутствовали дешифрованию. Его комната выходила на площадь, всегда заполненную крикливыми извозчиками. На эту площадь часто приходила одна женщина, чей «резкий голос, постоянно исполнявший одну и ту же арию из „Травиаты“ и одну испанскую мелодию, и ничего больше», по признанию самого Бергенрота, доводил его «почти до сумасшествия». Более того, служанка Бергенрота регулярно вешала сушить белье на его балконе, а затем «с похвальной решимостью» гладила это белье прямо на письменном столе немецкого ученого.

Но с еще большими затруднениями Бергенрот столкнулся в архиве. Этот архив размещался в старинном замке с зубчатыми стенами, окруженными глубокими рвами с перекинутыми через них подъемными мостами. В.46 комнатах замка хранилось более 100 тысяч мешков, в каждом из которых содержалось от 10 до 100 тысяч документов, а всего их насчитывалось несколько миллионов. Из этого громадного собрания бумаг Бергенроту предстояло отобрать лишь имевшие отношение к теме его исследования. Сначала ему пришлось затратить много сил и времени на то, чтобы научиться разбирать шрифт эпохи Возрождения, поскольку даже хранитель архива иногда не мог его правильно прочесть. Затем из чувства зависти хранитель архива начал умышленно мешать работе Бергенрота, отказывая ему в доступе к имевшимся шифровальным ключам. В таких случаях Бергенроту приходилось искать эти ключи самому.

Картину кропотливого труда Бергенрота по дешифрованию архивных документов можно восстановить на основании его собственных заметок:

«Прежде чем поехать в Испанию, я тщательно подготовился к моей работе. Я потратил много времени на дешифрование старых испанских документов, обнаруженных в библиотеках Лондона и Парижа…

В Симанкасе… я счел необходимым самым доскональным образом изучить не только испанскую орфографию того периода, но и особенности почерка каждого государственного деятеля, который мог предположительно написать какое-либо из писем. Даже этого было недостаточно. Я должен был изучить склад мышления, любимые слова и выражении каждого государственного деятеля…

Занимаясь переписыванием, я постоянно рассчитывал натолкнуться на слабое место, будучи убежденным в том, что ни один человек не может в течение какого-то длительного времени столь полно скрывать свои мысли и что он каким-либо образом должен выдать себя внимательному наблюдателю… Сотни раз мои усилия были тщетны, но, наконец, я восторжествовал…

Брешь была пробита, и до 3 часов утра следующего дня я вскрыл 83 знака, представлявшие буквы алфавита, и 33 отдельных слога, означавшие слова. Ключ был далеко не полный, но больше не существовало непреодолимых трудностей… Этот шифр является самым трудным и в то же самое время самым важным из всех, так как большая часть непрочитанных сообщений зашифрована этим шифром, а не каким-либо другим…

Могут спросить, заслуживают ли доверия дешифрованные мной сообщения? Я отвечу с полной уверенностью утвердительно. У меня больше, чем у кого-либо другого, имеется оснований утверждать так. После того как я дешифровал эти сообщения, я обнаружил в некоторых случаях, что они являются зашифрованными копиями проектов, написанных открытым текстом. Так у меня появилась возможность сравнить мои дешифровки с подлинниками, и я нашел, что по всем существенным пунктам они идентичны…»

За 10 месяцев Бергенрот превзошел в искусстве дешифрования многих профессиональных криптоаналитиков, вскрыв 19 номенклаторов – в среднем по одному в каждые две недели. К тому же он еще и сам переписывал часть своих бумаг, контролировал работу переписчика, искал документы в архиве и вел отчаянную борьбу с бюрократией. Заниматься дешифрованием Бергенроту не нравилось. В одном из писем домой он написал:

«Ничто, кроме абсолютной необходимости, не заставило бы меня взяться за решение такой задачи, которая, я думаю, является одной из самых трудных, когда-либо взятых на себя человеком».

Однако 23 июля 1861 г. Бергенрот смог гордо рапортовать домой:

«Все шифрованные сообщения переписаны и дешифрованы, за исключением двух небольших писем, которые я намерен дешифровать в Барселоне или Лондоне. Сейчас я слишком устал для работы, требующей столь большого умственного напряжения, как вскрытие ключей к неизвестному шифру».

В Симанкасе Бергенроту оказывал помощь один странствующий архивариус по имени Поль Фридманн, который собирал для Французской национальной библиотеки коллекцию шифров, применявшихся различными французскими политическими деятелями XVI века. В 1868 г. Фридманн заинтересовался шифрованными сообщениями Джованни Микеля, венецианского посла при дворе английской королевы Марии, сестры и предшественницы Елизаветы I. Никто из архивных работников в Венеции не мог прочесть эти сообщения. Фридманн исследовал переписку Микеля и «вскоре пришел к убеждению, что этот шифр не относится к категории чрезвычайно трудных шифров, что им не всегда пользовались с достаточной осторожностью и что если приложить небольшие усилия, то можно раскрыть смысл переписки».

Фридманн писал, что «переписка Микеля представляет значительную ценность. Она исправит многие ошибки и заполнит многие пробелы в изложении фактов…». Например, до этого историки считали, что будущая королева Англии Елизавета была освобождена из тюрьмы и переведена в Хэмптон-Корт91 в июне 1554 г., когда у католички Марии пропала всякая надежда родить ребенка и ей уже не нужно было больше содержать под стражей предполагаемую наследницу-протестантку. Однако письма Микеля, дешифрованные Фридманном, свидетельствуют как раз об обратном. Переезд состоялся не в июне, а в апреле, и это было отнюдь не освобождение. Просто в Хэмптон-Корт в отношении Елизаветы можно было принять более строгие меры безопасности, учитывая рост народного недовольства по поводу намерений посадить на английский трон отпрыска короля Испании Филиппа и Марии. Так криптоанализ помог уточнить трактовку важного эпизода в биографии Елизаветы.

В XIX веке вскрытием венецианских дипломатических шифров 300-летней давности занимался также итальянский архивариус Луиджи Пазини. Он пришел на работу в государственный архив в Венеции в 1855 г. в возрасте 20 лет. Благодаря незаурядным криптоаналитическим способностям Пазини достоянием исторической науки стали сообщения шести венецианских послов, написанные под впечатлением таких значительных событий, как первые религиозные войны в Европе.

Другой итальянский архивариус – аббат Доменико Габбриелли – был поистине неиссякаем в своем усердном труде на ниве криптоанализа. Габбриелли вскрыл или восстановил в общей сложности 1755 номенклаторов, относящихся к периоду 1414-1742 гг. Их описание, выполненное аббатом, насчитывает 16 томов.

Однако, несмотря то что во славу богини Клио трудились многие талантливые криптоаналитики, самая известная историческая криптограмма остается до сих пор недешифрованной. Она представляет собой громадную безымянную книгу, называемую самой таинственной рукописью в мире. В 1962 г. торговец книжными раритетами из Нью-Йорка Ганс Краус привлек к ней внимание всего мира, купив за огромную по тем временам сумму.