Пётр Машеров - Владимир Якутов

в огне крепостным стенам, ежедневно приходят сотни и тысячи людей, чтобы поклониться священным реликвиям воинской доблести и отваги, приходят, чтобы запечатлеть в памяти своей бессмертные образцы подвигов защитников бессмертного гарнизона, чтобы принести в сердце своем клятву на верность Советской Родине.

Ярким выражением высочайшего уважения и глубочайшей признательности трудящихся республики и всего советского народа к мужественным и верным солдатам Отчизны стало сооружение Брестского мемориального ансамбля.

И мы счастливы,— продолжал он,— что в знаменательный день открытия мемориала принимаем на Брестской земле прославленных ветеранов, участников героической обороны Брестской крепости. Мы от всей души приветствуем вас, передаем сердечный поклон от всего белорусского народа и горячо желаем вам доброго здоровья, большого счастья и новых дальнейших успехов в трудовой и общественной деятельности. Примите нашу глубокую душевную благодарность, любовь и признательность, герои Бреста. Всенародная слава вам, бесстрашные рыцари беспримерной битвы за честь, свободу и независимость нашей Родины! В вашем лице мы приветствуем всех ветеранов Великой Отечественной войны, солдат фронта и тыла, с честью выполнивших свой долг перед страной — родиной Ленина, родиной Октября, перед всем прогрессивным человечеством…

В крайне невыгодных, тяжелых условиях защитники Брестской крепости проявили исключительную стойкость, отвагу и мужество. Фашисты смогли обойти и окружить крепость, обрушить на нее тысячи тонн смертоносного металла, но они были не в состоянии заставить ее героических бойцов сложить оружие. Верные сыны своей Родины стояли насмерть, продолжали сражаться

Последние защитники цитадели, выполнив до конца свой воинский долг, начертали штыком на стене каземата слова, которые навсегда останутся в памяти поколений: «Умираем, но не сдаемся!»

Речь Машерова была глубоко аргументирована, отличалась высокой эмоциональностью и убедительностью.

В заключение Петр Миронович произнес как клич — предостережение будущим вдохновителям войн: «Крепость-герой над Бугом, ее боевые реликвии, поднимающийся в небо штык-обелиск и другие монументальные сооружения ансамбля увековечивают один из поучительных уроков истории, уроков, которые служат грозным предостережением любому агрессору. Пусть этот величественный мемориал станет одним неиссякаемым источником силы, мужества, непоколебимости духа, школой воспитания социалистической гражданственности, животворного советского патриотизма. Во имя тех, кто погиб за великое дело, во имя живых, во имя будущих поколений!»

При непосредственном участии П. М. Машерова построены и возведены многие другие памятники и мемориалы героям Великой Отечественной войны. Это Хатынь и Курган Славы, площадь Победы в Минске, бюсты и обелиски, музеи… Он хотел запечатлеть на века трагическую, но яркую страницу в истории нашего Отечества. По его инициативе ведется работа по изданию серии «Книг памяти» о подпольной и партизанской деятельности в каждом районе Белоруссии. Всей своей деятельностью на посту лидера коммунистов Белоруссии Петр Миронович Машеров показал образец служения Отечеству и его народу.

ЧУДЕСНОЙ ПРЕЛЕСТИ ОБРАЗЕЦ

I

Одной из лучших черт в характере Петра Мироновича Машерова следует считать его уважительное и заботливое отношение к людям преклонного возраста. Он проявлял исключительное внимание к ветеранам и инвалидам. Сколько он вложил энергии и труда на строительство госпиталя инвалидам Отечественной войны в Боровлянах! А когда корпуса вошли в строй, Петр Миронович стaл негласным шефом над здравницей. По нескольку раз в год он посещал госпиталь, разговаривал с бывшими воинами, интересовался их здоровьем, условиями жизни, лечением. Каждый раз после его посещения госпиталь пополнялся оборудованием, телевизорами, книгами, улучшалось снабжение и многое другое. Но главное, что сами ветераны войны получали заряд бодрости и оптимизма, душевной человеческой доброты. «Кажется, что после встречи с Петром Мироновичем Машеровым,— написал один из инвалидов в госпитальной книге отзывов,— меньше стали болеть раны, легче стало дышать!»

В другой записи: «Петр Миронович Машеров своими словами и личным поведением поднял наш дух, еще раз заставил думать о том, что человек может и должен всегда побеждать. Спасибо, что есть такие люди на земле!»

Искалеченных войной солдат трудно вообще настроить на мажорный тон. Они, как правило, оценивают все очень критически. Однако в оценке личности Машерова у большинства из них мнения не расходились — человек высокой пробы.

Под вышеприведенными словами инвалидов Отечественной войны могли бы подписаться миллионы людей разных национальностей, возраста и занимаемой должности. Предоставим слово известному белорусскому поэту Геннадию Буравкину:

«Для меня Петр Миронович Машеров остается одной из самых ярких личностей, встречавшихся в жизни.

Разница в возрасте, в общественном положении, конечно же, всегда «держали дистанцию» во время наших встреч, но вот теперь, уже с высоты и моего немалого опыта, я могу смело утверждать, что он был очень близким мне человеком, что именно с ним у меня связаны представления о коммунисте-руководителе. Его обаяние было всепокоряющим. Стоило ему при самых многолюдных собраниях появиться в зале, как буквально у всех просветлялись лица от его улыбки и неповторимой благожелательности, от всего его молодого и красивого облика. И это происходило не только у нас, в Белоруссии, где его лично знали очень многие, но и далеко от дома, чему я не единожды был свидетелем и что многократно засвидетельствовал миллионам людей беспристрастный экран телевизора. Ему удавалось непринужденно сочетать доступность, душевную мягкость и непреклонную волю. Прирожденный трибун, он никогда не выступал с «отключенным сердцем», он всегда волновался, горел — и все это передавалось слушателям, которых он страстно звал в единомышленники…

Я часто ловил себя на впечатлении, что Петр Миронович по-юношески безоглядно влюблен в людей. Он много в жизни пережил и видел всякое,— и не сомневаюсь, встречались ему и негодяи, и двурушники, и пустозвоны, да и руководителем он был требовательным, а порою и жестким,— а вот постоянно искал в людях доброе. Иногда обидно и горько ошибался, но скольким помог, в скольких разглядел глубинное, поддержал, а то и подтолкнул к риску, к рывку в неведомое… Еще одну черту Петра Мироновича хочу подчеркнуть и особо отметить — интеллигентность. Она была во всем его поведении, в самой сути как человека, как представителя родного народа. Крестьянский сын, знавший истинную цену земного труда, он искренне тянулся к тонким духовным богатствам, своей немалой властью старался помогать их умножению, заботился о талантах и равноправно, без высокомерия и заискивания, дружил с ними. Я помню его поистине сыновнее, в чем-то даже благоговейное отношение к Петрусю Бровке, его уважительное внимание к Ивану Мележу и Янке Брылю, его спокойную надежду на Василя Быкова в самые трудные периоды его творческой судьбы. А как он радовался звонкому слову Рыгора Бородулина и жалел, что редко его слышит!.. Когда я, склонив голову, стою в печальной Хатыни или у монументных памятников Янке Купале и Якубу Коласу в Минске, каждый раз вспоминаю, как много личных усилий