В аду любят погорячее - Мэри Блум

class="p1">— Мы хотим, — вклинилась Ида, подтягивая к себе за клешню краба, — чтобы все было незабываемо!

— Мозг лопнет, — огрызнулся я, — если все будет незабываемо!

— Так что раздевайся, — цинично бросила Волчица, подцепляя вилкой пластик сырого мяса. — Покажи, чем будешь нас ублажать.

— Я бы тоже хотела узнать, — снова влезла местная “звездочка”, - что там получает Лера…

Хмурясь с каждой секундой все больше, я сцепил руки на груди. Хоть застолье и было в самом разгаре, прикасаться ни к чему не хотелось. Да и этот стол явно накрыли не для меня — я здесь не гость. А кто? Приглашенный стриптизер на их междусобойчике? Хотя, судя по голодным взглядам, тыкающим в меня с трех сторон как вилки, я скорее напоминал тут лобстера, которого они уже мысленно разорвали по своим тарелкам.

— О, как классно придумали! — я с досадой пробежался глазами по всем трем. — А меня спросить не забыли?

Вместо ответа у краба с треском сломалась клешня.

— Терпеть ненавижу их ломать! — причитающе протянула Ида. — Почему все всегда так сложно?..

— И правда, почему? — Виви повернулась к Волчице. — Упрямый или глупый?

— А может, просто верный? — вновь влезла Ида, выковыривая мясо из оторванной клешни.

— Не, какой верный, — Волчица небрежно махнула вилкой, — трахается со всеми подряд! Своими, чужими — ему без разницы…

— Значит, и с нами трахнется, — довольно подытожила Ида. — Цену себе набивает…

В комнате словно шел спектакль, где три ведьмы, стараясь казаться крутыми и опасными, на три голоса выносили мне мозг. Самое ироничное, что я был для них не зрителем и даже не актером, а просто декорацией, как стол или кровать. Мобильной секс-игрушкой, которая сама сюда пришла.

— С чего вы вообще решили, что я буду вас трахать? — сухо спросил я.

Маленькая ложечка проскрипела по разломанному панцирю. Собрав остатки, Ида отправила содержимое себе в рот и скривилась, будто проглотила слизь.

— А вообще не очень приятный… И что в нем особенного? — она оттолкнула от себя тарелку с истерзанным крабом. — Может, у него член огромный?

— Обычный, — Волчица наколола на вилку еще один пластик сырого мяса. — Я с ним трахалась.

— Ну может, тогда трахается хорошо? — не унималась ее коллега.

— Обычно, — лениво отозвалась Волчица. — Он вообще весь обычный с головы до ног.

В их интонациях не было ни капли интереса — они будто перечисляли набор качеств, обсуждая меня как вибратор из каталога перед покупкой.

— Ну обычные лучшими не становятся, — Виви сделала глоток мутной красной жижи из своего бокала. — Значит, есть в нем что-то. Хоть с виду и не скажешь…

— А если ему просто повезло? — Волчица отправила мясо в рот. — Сейчас же везет, а он, дурачок, не понимает…

С каждой их фразой я все больше чувствовал себя Алисой, попавшей на безумное чаепитие. Правда, вместо чая тут пили черт пойми что. Пора уже выбираться из этой Страны Чудес.

— Дай мне какое-нибудь нормальное задание, — уперевшись глазами в Виви, с нажимом произнес я, — и я все сделаю!

В комнате мгновенно повисла тишина, а затем вилка со звоном упала на тарелку.

— А чем это ненормально? — холодно спросила Волчица.

— Ты что, нас не хочешь? — Ида игриво надула губки. — Мы что, тебе не нравимся?

Их хозяйка молча прищурилась. На меня словно смотрели три хищницы из полумрака, отслеживая каждый мой жест. Чем дольше я препирался, тем сильнее жег медальон на груди, даже несмотря на все показное безразличие их интонаций. Казалось, они в любой момент были способны наброситься и уволочь меня за собой. Красное покрывало на кровати уже напоминало огромную лужу крови, где мне не особо хотелось очутиться.

— Ну вообще-то да, — ответил я, — не нравитесь.

— И чем? — тут же спросила Виви.

Ее голос прозвучал абсолютно спокойно — так же спокойно, как опытный охотник ставит капкан. Время в комнате будто застыло. Три пары глаз все глубже впивались в меня, подгоняя с ответом. Предложи они просто потрахаться, я, возможно, и согласился бы — но меня тут явно хотели поиметь. Уже то, как все это подавалось, само по себе было унизительно.

— Потому что мы су-ки!.. — Волчица почти пропела. — А он не трахается с суками. У него принципы!

Она вытянула из кармана мятую пачку сигарет и, чиркнув зажигалкой, затянулась — так глубоко, словно кончила от собственных слов.

— Жизнь — сука, — бросила Виви, постукивая фиолетовыми ногтями по столу, — поэтому и я тоже.

По воздуху расползся удушливый табачный дым, показавшийся в свете бордовых ламп кроваво-красным. Я небрежно развеял его ладонью. С чего это жизнь-то — сука? За себя учись отвечать.

— К счастью, — продолжила демоница, — у нас есть кое-что, чтобы бороться с принципами…

Она слегка кивнула. Железный стул лязгнул по полу. Вскочив с места, Ида подхватила пустой бокал и щедро плеснула в него вязкой красной жижи из стеклянной чаши в центре стола. А затем в полной тишине подвинула мне хрустальную ножку. Не прикасаясь, я со скепсисом уставился на этот мутный коктейль — нечто среднее между перебродившим вином и недоваренным киселем. Пробовать это ведьмовское зелье на вкус не было ни малейшего желания.

— Не люблю напиваться, — я отодвинул бокал.

— Пришел на вечеринку и совсем не хочет развлечься… — Ида со вздохом закатила глаза. — Может, он девушек боится?

Меня уже бесило, как они говорили обо мне в третьем лице. Но больше всего бесил не прекращающийся жар медальона, который уже не просто грел, а царапал кожу — болезненно и грубо, как ногти неласковой любовницы во время секса.

— Ну если вам так нужен член, — не выдержал я, — может, найдете себе какой-нибудь другой? Тут их до хрена!

— А может, просто сомневается, что сможет нас удовлетворить? — Волчица выпустила облачко дыма в мою сторону.

Тут она ошибалась. Как ее удовлетворить, я уже прекрасно знал — а даже если бы и забыл, этот гадкий удушливый запах сам все напомнил.

— А чего тут сложного? — я отправил ее дым обратно к ней. — Тебе скажи, что я ничтожество, а этой, — я кивнул на их “звездочку”, - что она лучше Леры — и все! Обе кончите, даже трахать не надо!..

— А мне что? — раздалось с другой стороны стола.

Не спеша с ответом, я перевел взгляд на демоницу. На ее губах играла улыбка легкого превосходства, однако глаза за тонкими стеклами смотрели холодно и цепко, раз за разом сканируя мою голову — и раз за разом безрезультатно. Что-то подсказывало, что читать мои мысли она не может — и это ей не особо нравится.