Товарищи до конца. Воспоминания командиров панцер-гренадерского полка «Дер Фюрер». 1938–1945 - Отто Вайдингер

Они вытащили моего водителя и меня из машины, сорвали с нас форму, ударили в лицо и закричали: «СС, сразу капут!», подтвердив это недвусмысленными жестами.

Мы остались только в нижнем белье. В таком виде они столкнули нас с дороги в придорожные кусты. Я был убежден, что они нас сейчас расстреляют, поэтому попытался еще раз заговорить с ними и объясниться. Сначала я обратился к их командиру, высокому, стройному мужчине лет двадцати двух – двадцати трех в милицейской форме, но он, видимо не поняв меня, закричал: «Никс СС! СС капут!» Поэтому я решил обратиться к более молодому мужчине, который довольно хорошо говорил по-немецки, видимо, он был родом из Эльзаса и, казалось, сочувствовал нам. Хотя это никак не отразилось на нашем положении. Тогда я объяснил ему, что являюсь офицером для поручений дивизии и могу сообщить ценные сведения, если они отведут меня к своему командиру. По-видимому, это произвело на эльзасца впечатление; он перевел мои слова своему начальнику. Тот посмотрел на меня и что-то сказал по-французски, но я ничего не понял.

Моего водителя и меня снова подтащили к нашей машине, мы должны были сесть в нее и ехать за грузовиком под присмотром вооруженной охраны. Я видел дорожные указатели с названием деревень, мимо которых мы проезжали, так я мог ориентироваться. Потом я увидел указатель перед въездом в очередную деревню, на нем было написано: «Орадур-сюр-Глан». Мы остановились на главной улице деревни Орадур-сюр-Глан. Нам приказали выйти из машины. Нас окружили маки и толпа любопытных. Я увидел много людей в форме, среди них были и женщины в желтых кожаных куртках и с касками на голове. Агрессивность толпы возрастала с каждой минутой. Поэтому какой-то мужчина в форме приказал снова посадить нас в кузов грузовика. Я увидел, как из сарая рядом с булочной на главной улице Орадур-сюр-Глана вынесли веревки. Моего водителя и меня снова высадили из кузова грузовика и связали нам руки этими веревками. Наши руки оказались крепко связаны за спиной, а узлы для страховки были дополнительно обвязаны проволокой. В таком положении мы простояли еще три четверти часа. Потом на велосипеде-тандеме приехали два француза в гражданской одежде. Они поговорили с населением деревни. Нам было приказано снова залезть в кузов грузовика.

Мужчины, которые взяли нас в плен, тоже сели в кузов и остались с нами в качестве охраны. Мы выехали из деревни Орадур-сюр-Глан, впереди велосипед-тандем, который взял на себя роль охранения и с расстояния около 100 метров постоянно делал нам знаки. Во время поездки мы первый раз остановились перед домом, на фасаде которого был прибит щит с изображением телефона. Оба мужчины в штатском, приехавшие на тандеме, вошли в этот дом и куда-то позвонили. Затем они вернулись к грузовику и дали какое-то указание водителю сопровождавшей нас команды, они говорили на французском языке, который я не понимаю.

Потом мы свернули с главной магистрали налево в незаселенную (мы не видели никаких построек) местность. Проехав три или четыре километра, мы остановились, и нас высадили из грузовика у полевого караула. Нам развязали руки и дали немного поесть. Тем временем грузовик с вооруженной охраной уехал; он вернулся только через два-три часа. После того как нам опять связали руки, нас снова заставили сесть в грузовик.

Мы проехали от восьми до десяти километров до лесной просеки, на углу которой стоял километровый указатель с надписью «6,5 км до Беллака». Мы свернули с шоссе на эту просеку и, проехав еще метров 300, наткнулись на французский грузовик, к которому был прикреплен трехцветный флаг.

Здесь нас снова вытащили из грузовика и жестоко избили. Нас волоком подтащили к молодому маки, по-видимому командиру поста. На нем была голубая форма.

Нас не стали допрашивать; он лишь кричал нам в лицо: «СС нике допрос, сразу капут!» Молодой эльзасец, один из вооруженных охранников, хотел возразить ему, но молодой командир грубо наорал на него. Потом командир поста подозвал к себе нескольких французов, на которых тоже была голубая форма, и приказал им, насколько я мог судить по его мимике и жестам, отвести нас в лес и расстрелять. Мой водитель тоже понял, что они собирались с нами сделать, и попытался вырваться. Стоявшие вокруг него французы яростно набросились на него. Я воспользовался суматохой и бросился бежать в близлежащие кусты, за которыми начинался лесной массив. Я мчался изо всех сил, так как речь шла о жизни и смерти. Я услышал выстрелы; обернувшись на бегу, я заметил, как мой водитель рухнул на землю. Я несся вперед, пытаясь укрыться среди кустов и деревьев, а они преследовали меня и что-то кричали вслед, над моей головой просвистело несколько пуль. Я постоянно менял направление бега, благодаря этому, а также тому, что вскоре стемнело, мне удалось уйти от погони.

Поскольку перед выездом из Лиможа я хорошо изучил карту, то знал, что мне нужно было выйти к железнодорожной линии Беллак – Лимож. Мне удалось сделать это, и на следующее утро, 10 июня, я добрался до командного пункта полка в Лиможе.

Я обратился к командиру моего полка Штадлеру и рассказал ему о происшествии. Он сказал мне, что я был не единственным, на кого накануне напали и похитили. И он рассказал мне о командире 3-го батальона полка СС «Дер Фюрер» Кемпфе, который до сих пор все еще не вернулся и, очевидно, уже убит. Мне же командир полка приказал выспаться, так как нам предстояли еще тяжелые марш-броски.

Когда я проснулся, командир 1-го батальона полка СС «Дер Фюрер», Дикман, попросил меня показать на карте место, где меня взяли в плен, и путь, по которому нас везли до места расстрела моего водителя. Вскоре после этого он направился с 3-й ротой под командованием капитана Кана в сторону деревни Орадур-сюр-Глан…»

Еще до полудня командир 1-го батальона, штурмбаннфюрер СС Дикман, в возбужденном состоянии вбежал в штаб полка и сообщил следующее.

В Сен-Жюньене к нему пришли два француза в штатском и рассказали, что в деревне Орадур-сюр-Глан маки удерживают в плену высокопоставленного немецкого офицера. По их словам, в честь праздника его собираются в этот же день казнить, а труп сжечь. Они утверждали, что все население деревни Орадур-сюр-Глан сотрудничает с маки и что там находится крупный штаб партизан.

Примерно в это же время отдел службы безопасности в Лиможе сообщил, что, согласно сообщениям их французских информаторов, в деревне Орадур-сюр-Глан находится командный пункт маки.

Поэтому штурмбаннфюрер СС Дикман обратился к командиру полка с просьбой немедленно отправиться туда с ротой бойцов, чтобы освободить пленного. По его мнению, речь могла идти только о штурмбаннфюрере СС Кемпфе, его большом друге.

После этого командир полка информировал Дикмана о происшествии в этой же деревне накануне и дал ему разрешение на проведение операции. Правда, командир полка дополнительно приказал штурмбаннфюреру СС Дикману при любых обстоятельствах попытаться привезти с собой взятых в плен командиров маки, если, вопреки ожиданиям, не удастся найти штурмбаннфюрера СС Кемпфе. Он собирался во время переговоров с движением Сопротивления обменять плененных командиров маки на Кемпфе.

В штаб полка пригласили оберштурмфюрера СС Герлаха, который все еще находится в полку. С помощью карты Герлах ввел Дикмана в курс дела.

С французской стороны многократно утверждалось, что деревню Орадур-сюр-Глан перепутали с другим Орадуром. Однако, опираясь на показания оберштурмфюрера СС Герлаха, можно сделать вывод, что перепутать деревни было просто невозможно.

В конце концов Дикман уехал.

В этом месте следует недвусмысленно подчеркнуть, о чем бывший оберштурмбаннфюрер СС Вайдингер давал официальные показания в Постоянном Высшем военном трибунале в Бордо, что ни командир полка штандартенфюрер СС Штадлер, ни командир дивизии СС «Дас Рейх», ни кто-либо другой из германских армейских или полицейских инстанций никогда не отдавал приказ устроить массовую бойню в Орадуре и сжечь деревню дотла, как это первоначально утверждалось французской стороной.

Однако существовал общий приказ главного командования по группе армий «Запад», согласно которому все дома, где было обнаружено оружие, подлежали немедленному сожжению. Приказ по 66-му резервному армейскому корпусу от 08.06.1944 года, которому была подчинена дивизия СС «Дас Рейх», также требовал по указанию руководства вермахта проявлять «крайнюю жесткость без всякого снисхождения» в борьбе против бандитов: «Для восстановления спокойствия и безопасности необходимо применять самые жесткие меры для устрашения жителей этих неспокойных районов, чтобы у них навсегда пропало желание поддерживать группы Сопротивления и подчиняться им, а также для того, чтобы это явилось предупреждением для всего населения Франции. В этот критический момент необходима беспощадная жесткость, чтобы устранить опасность, исходящую от сражающихся в тылу отрядов Сопротивления, и чтобы избежать еще больших кровавых жертв среди войск и мирного населения».