Призрак неведомой войны - Михаил Михеев

Однако ее попытки следовать моде гомункулус не оценил совершенно — внимания не обратил, да и все. Широко улыбнулся во все свои двадцать восемь идеально белых зубов, бросил поводья расторопно подскочившему конюху, в два шага преодолел разделяющее их расстояние и, легко подхватив девушку на руки, крутанулся с ней на месте. В первый раз Карина услышала его смех — не ту пародию, от которой бросало в дрожь врагов, а настоящий, живой человеческий смех. И никакого смущения, хотя пялится на них практически весь замок.

Поставив ее обратно, как показалось Карине, с точностью до миллиметра на то же место, откуда поднял, Артур пожал руку Варгу, хлопнул по плечу Вольфгана и громогласно поинтересовался, будут его кормить в этом доме или ему самому кого-нибудь съесть? Что эта шутка, случись нужда, может в два счета перерасти в суровую прозу жизни, Карина знала не понаслышке. Впрочем, как оказалось, волноваться было особенно не о чем — процесс подготовки к празднику уже завершался, и подождать надо было совсем немного. Узнав об этом, Артур довольно рассмеялся и, приказав слугам обеспечить ему горячую воду, направился к себе в комнату привести себя в порядок после возвращения с трудов ратных.

Выполнять его распоряжение по поводу воды, да и вообще всего к ней прилагающегося, народ кинулся с невиданным энтузиазмом, еще раз подтвердив старую истину, что от страха до любви один шаг. Особенно суетилась та мимоходом обласканная Артуром служанка, внезапно снова вызвав у Карины острый укол неприязни. Интересно даже почему, особенно с учетом нынешних обстоятельств… Тем не менее показывать свои чувства она, разумеется, не стала, даже улыбнулась одобрительно и отправилась к себе переодеваться. В том платье, что сейчас было на ней, хорошо выходить к подданным, но сидеть в нем за столом — упаси боже, неудобна эта модная конструкция была до жути.

За столом Артур преобразился так, словно не было никакой усталости, — чистый, бодрый, веселый. Карина даже удивилась, насколько хороший из гомункулуса актер, а в том, что он играл, сомнений не было — уж она-то успела его изучить. Но то она, для остальных же киборг был сейчас воплощением победителя, готового в любой момент сорваться на новые подвиги. Даже для Вольфгана и Варга — вряд ли они заметили хоть что-нибудь. Кстати, как раз эти двое разместились возле Артура, а ей приходилось сидеть во главе стола. Ничего не попишешь, традиция, хозяин или, как в данном случае, хозяйка должна была на таких праздниках, подразумевающих совместную трапезу всех, кто живет в замке, сидеть именно здесь. Да еще и демонстрировать образец добродетели, изображая для подданных отца родного. Ну, или мать, а это в свете того, что большая часть присутствующих были заметно старше Карины, оказалось для девушки занятием весьма затруднительным. В результате вынужденное пребывание за столом превращалось для нее в несусветную скуку. Как отец мог терпеть это издевательство? Впрочем, у него и опыт в таких делах большой, и авторитет, позволяющий, случись нужда, спокойно пренебречь надоевшим делом и, к примеру, напиться, а то и вовсе смыться, оставив за себя жену. Однако сейчас деваться было некуда, и Карина сидела с каменным лицом, наблюдая, как веселятся другие.

Одно радовало. Артур, улучив момент, незаметно ушел, как полагала Карина, спать. Правда, вместе с ним исчезли три служанки, что немного погодя вызвало бурю смешков, но уж кто-кто, а хозяйка замка понимала — девчонкам сегодня ничего не светит. Нет, Артур, конечно, мужчина, видела она его в голом виде, он ведь так и не отучился мыться у колодца — все на месте. Конечно, у нее самой опыта был круглый ноль, однако, как шептались те же служанки, все там было о-го-го. Кстати, как бы они ни хвалились друг перед другом, ни одной затащить гомункулуса в койку пока что не удалось, но не суть. Главное, что сегодня он, как бы ни повернулось дело и кто бы к нему ни пришел, отправится спать. Разумеется, Артур могуч, но к здоровью своему относится аккуратно и тратить остаток сил на женщин не будет точно. Вот когда выспится — может быть что угодно, но вначале придет в себя после тяжелого похода. Ну а раз так, неприятный разговор вновь на какое-то время откладывался. Так что нет худа без добра, как говорили в старину, и, успокоенная этой мыслью, Карина наконец-то расслабилась. Тем более, в замке сегодня играла музыка, и это была не какая-то местная самодеятельность, которую и так можно каждый вечер услышать — на посиделках многие и поют, и играют, любой деревенский мальчишка справится, к примеру, с дудочкой. Правда, ни особой изысканностью, ни богатством репертуара деревенские горе-музыканты не блистали. Но сегодня музыканты были самыми настоящими — мимо замка проезжала труппа странствующих актеров, и хорошо, что их заметили издали. Карина успела выключить орудийную батарею, а то незадачливых артистов растерло бы в мелкий порошок, Все-таки замечательная штука — пушки, а еще замечательнее, что Артур научил, как с ними управляться.

Новое воспоминание о киборге снова немного испортило настроение, однако Карина усилием воли заставила себя переключиться на музыку. Пусть она и не была слишком уж изысканной, но хоть что-то. Впервые с момента, как войска ныне покойного герцога Адамса осадили их замок, в нем был праздник, и девушке совершенно не хотелось портить его хоть чем-то. Однако, как оказалось, радовалась она зря.

Киборг не ушел спать. Как и откуда он появился, осталось для Карины загадкой, только что его не было — и вот он уже есть, стоит и ухмыляется. А в руках у него — гитара, старинный музыкальный инструмент, технология изготовления которого давно утеряна. Конкретно этот раритет висел на стене в комнате отца Карины, но играть на нем покойный герцог так и не научился — не было ни слуха, ни, чего уж там, желания. Да и со стены-то на памяти Карины ее ни разу не снимали. Однако все бывает впервые. Сейчас Артур осторожно подкручивал колки, чуть заметными движениями пальцев трогая струны. Больше всего это напоминало какое-то священнодействие, не похожее ни на одно, демонстрируемое священниками, но от этого не менее интересное. А потом Артур поднял голову, улыбнулся и осторожно взял первый аккорд…

Карина никогда до этого вечера не слышала такой музыки. Она слышала и военные марши, резкие, как удар боевого топора, и тяжелые, как боевой молот. Заезжие музыканты вроде этих играли, чаще всего, баллады, длинные, как змеиный хвост, и заунывные, как волчья песня. Бывали разухабистые и не совсем приличные песни вроде тех, что поются в кабаках, но музыка, которую сейчас играл Артур, не была похожа ни на что из этого и в то же время включала в себя все слышанное ей до того разом. Пальцы гомункулуса бегали по струнам с такой скоростью, что их было трудно разглядеть, и точность движения была нечеловеческая. Это завораживало сильнее, чем любая магия, и все замерли, слушая звуки, которых не было в стенах этого замка уже огромное количество лет. А еще, и это девушка поняла удивительно отчетливо, музыка эта предназначалась ей — и только ей.