Дорога домой - Марья Саттуман

неё сухую серую футболку. Со штанами вышло сложнее. Узкие джинсы, промокшие насквозь никак не хотели сниматься.

С огромным трудом справившись с ними он вытер её сухим полотенцем и надел ей спортивные штаны. Потом взял одеяло, нагретое печью и укрыл её до самого подбородка. Он посмотрел на всё это и решил придвинуть кровать поближе к печке, чтобы было теплее. Закрыл затвор и сел на стул, стоящий рядом. Потом снова подорвался, и сходил налить воды в старый чайник, вернулся и поставил его на печь, чтобы согреть.

Снова сел на стул возле кровати.

«Надо в больницу везти…Если к утру не очнётся, надо будет ехать», – он осмотрел её голову, но ничего страшного не увидел, хотя ранений повидал изрядно. Ехать сейчас по размытым дорогам в темноте, рискуя застрять где-то он посчитал глупым.

Лицо её отекло от слёз, и было без какого-либо выражения. Яромир закурил сигарету.

«Может тоже лечь, погреть её?» – подумал он. Мысль показалась ему логичной, но он почувствовал какую-то неловкость представив это. Потом ему пришло в голову что он и сам холодный, да ещё и так и не снял с себя мокрую одежду и он, снова поднялся со стула и пошёл переодеваться. Когда он вернулся, он налил себе горячей воды в кружку и завал чай. Закурил, вытянул ледяные ноги к печке и стал греться сам. Спустя какое-то время дом прогрелся, как и Яромир. Он подошёл к кровати и взял Айно за руку. «Всё ещё холодная…почему она не согревается?». Он помедлил, и всё же решил: «Как бы это не выглядело, я всё равно уже истопртил всё что мог…так, хотя бы постараюсь не дать ей умереть до утра», он залез под тяжелое ватное одеяло и обнял Айно, положив её голову себе на плечо. Глаза его смотрели на угольки, видневшиеся сквозь узкую щель между затвором и стеной печи.

«Она не умрёт сегодня. За неё решили, когда это будет и как», – говорил себе Яромир. Угольки тепло трещали в печке и Яромир, согревшись под одеялом окончательно, заснул.

Очнулся он ранним утром от того, что Айно закашляла. Он посмотрел на неё и увидел, что она ночью перевернулась на бок спиной к нему.

«Ага… значит просто спит». Он тихонько выбрался из-под одеяла и подбросил подсохшие за ночь дрова в печь. Снова сходил за водой чтобы поставить чайник. Пошёл к машине, пытаясь найти в ней хоть какую-то еду. Он принёс в дом батон, овощи и палку колбасы.

К его возвращению вода в чайнике уже закипела, и он налил чай в кружку, поставил её на печку чтобы она не остывала. Посмотрел на спящую Айно, которая уже не была холодной и такой бледной и решил выйти, набрать ей ягод, чтобы кинуть в чай, как она любит.

«И что я ей скажу, когда она проснётся…Здорова, я передумал, есть другое решение?». Яромир не бежал от проблемы. Он шёл к ней расправив плечи и совершенно не зная, как её решить.

В лесу было мокро, и всё ещё немного темно, но бруснику Яромир отыскал. Когда он зашёл в домик он увидел, что Айно сидит на кровати перед печкой.

– Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросил он, взяв кружку с чаем и ссыпав туда ягоды. Айно ответила бесцветным голосом:

– Нормально, только голова немного гудит, – она открыла затвор и смотрела на огонь. Яромир подошёл к ней и присел на корточки возле кровати. Протянул кружку с чаем.

– Выпей, всё пройдёт, – Айно не посмотрев на него взяла кружку и сделала несколько глотков. Ей действительно стало легче, боль немного унялась, и она почувствовала прилив сил. Посмотрела на Яромир затравленно.

– Ты меня убьёшь?

– Я не сделаю ничего против твоей воли. Ты в безопасности, – ответил он стараясь добавить в голос как можно больше тепла.

Девушка опустила голову. Её волосы спадали на колени.

– Мне нигде нет места…может мне снова родиться заново…– тихим голосом спросила она. Яромир поджал губы, подбирая слова он медлил, чтобы снова не ранить её.

– Здесь, на земле…тебе не станет легче, Алиса. Никогда, – этот приговор прозвучал настолько мягко, на сколько вообще было возможно.

– Если ты убьёшь меня я попаду домой? – слёзы снова катились по её щекам, Яромир смотрел на неё и чувствовал давно забытую боль.

Он покачал головой из стороны в сторону давая понять, что нет. Она кивнула и вытерла слёзы с лица.

– Мне будет лучше? – снова спросила она. И тут Яромир был уверен.

– Да.

Она снова кивнула.

– Ты давно знал, что так будет? – а вот тут уверенность дала трещину. «Если скажу честно, снова выкинет что то, совру и вскроется, будет ещё хуже.»

– Я предполагал, что такой вариант возможен. Я ведь не просто человек.

– А есть разница?

– Конечно. Погибая от моей руки, становишься частью меня, – Айно посмотрела ему в глаза. Лицо её снова отекло, слёзы лились из глаз заливая спортивки.

– Тогда сделай это, – сказала она тихо. Яромир замер. Она смотрела на него не отрываясь.

– Вчера я была в ужасе от того что ты сказал мне. Я была так разочарована в тебе, ты оказался совсем не тем, за кого себя выдавал. Но если иного выхода нет и мне станет лучше только так, то да. Я согласна. Если это освободит меня, то я готова, – она вытерла слёзы. Яромир медленно поднялся со стула. Он пошёл в прихожую и вернулся с охотничьим ножом в руках. Глаза Айно снова наполнились страхом и слезами.

– Ты меня зарежешь? – её трясло от ужаса. Он снова стал так же мрачен, как и был вчера. Подошёл к ней присел рядом и вложил ей в руку нож.

– Это война. Твоя война с волей тех, кто отправил тебя сюда. – сказал Яромир глядя в её заплаканные глаза.

– Порежь меня. – он протянул руку.

Айно не стала задавать вопросов и сделала маленький порез на его предплечье. Он даже не поморщился. Он желал быстрее закончить этот кошмар, который сам и начал.

– Не выпускай из рук нож до последнего, – сказал он девушке и поднялся во весь свой не малый рост над ней.

Он убивал, и немало, но такой острой раздирающей его изнутри боли он ещё никогда не испытывал.

Его руки сомкнулись на её горле так, чтобы полностью перекрыть воздух, но ничего не сломать. Последнее что она видела, это его серые глаза полные скорби. Она как будто падала в них, попадая в вереницу ярких образов и чувств. Глаза её быстро закатились, она потеряла сознание, а потом её дыхание остановилось. Последним остановилось её измученное сердце.

К полудню, начинаясь неожиданно и буйно, как истерика, хлынул холодный ливень. Пасмурное небо низко опустилось над шумящим под струями воды тёмным лесом. Небольшой домик, стоящий на лесной