Карусель памяти - Диана Чемберлен

Рэнди казался изумленным, когда она позвонила ему поздно утром, чтобы сообщить, что Джон попросил ее уйти. Она поняла, что он старается не показывать свою радость, обеспокоенный тем, что получает что-то за счет другого. Он задавал заботливые и искренние вопросы относительно Джона. Обдумал ли он все тщательно, или же просто действовал на поводу у эмоций в тот момент? Сильно ли он огорчен? Сможет ли он обойтись без нее?

Она разделяла его заботу и даже позвонила Джону около полудня, чтобы спросить, не передумал ли он.

– Вовсе нет, – ответил Джон. – Я хочу, чтобы ты оставила меня. И пожалуйста, не звони больше сегодня.

Она повесила трубку со смешанным чувством свободы, граничащей со страхом, чувствуя благодарность до слез к своему мужу. Это был подарок, который он ей подарил. Она понимала это и была уверена, что и он это прекрасно осознает.

И все же она волновалась, оставляя его одного. Она накупила полуфабрикатов и забила ими кладовку и холодильник. Приготовила и заморозила две запеканки и огромную сковородку лазаньи. Подробная записка ожидала его на кухонном столе, напоминая о приеме лекарств и сообщая, где хранятся номера телефонов нужных служб и дубликаты ключей. Она пропылесосила весь дом и сменила постельное белье.

Обрывки воспоминаний постоянно преследовали ее, пока она работала по дому, но она блокировала их, снова и снова закрывая дверцы кухонных шкафчиков. Уже скоро. Скоро она будет с Рэнди и сможет дать волю этим образам возникать, когда им вздумается.

– Мне нужно найти место, где остановиться, – сказала она Рэнди по телефону. Она чуть не произнесла «место, где жить», но это звучало слишком определенно, слишком постоянно.

– Ты можешь остаться у меня сегодня ночью, – предложил Рэнди. – У меня есть комната для гостей. Я помогу тебе решить, как поступить дальше.

Ее машину занесло, когда она повернула на стоянку рядом с его городским домом. Не задумываясь, она нажала на тормоза, и задние колеса поменяли направление. Она отняла руки от руля, отказавшись от управления автомобилем, и была несколько удивлена, когда машина спокойно остановилась посреди парковочной площадки. Она глубоко вздохнула и поехала дальше, припарковавшись рядом с № 167.

Дождь перестал. Фонарь с автостоянки освещал белый камень, как и в тот раз, когда она заходила в этот городской дом. Она взяла свой чемодан с заднего сиденья и взошла по ступенькам к двери, где подняла и опустила тяжелый медный молоток.

Через минуту Рэнди отворил дверь. На нем была надета красная фланелевая рубашка и брюки цвета хаки. Улыбался он несколько натянуто.

– Вот, – сказала она. – Я пришла.

Он на мгновенье заколебался, прежде чем безмолвно распахнуть дверь настежь, а она вошла в дом, почувствовав, как тепло комнаты окутало ее. Рэнди поставил ее сумку на пол рядом с лестницей, а потом, не говоря ни слова, подошел к ней, чтобы обнять. Она закрыла глаза, обвив вокруг его плечей свои руки, вдыхая его запах. Его сердце учащенно билось рядом с ее грудью. Это было сильное, ровное биение, и она почти могла чувствовать, как оно набирало скорость, когда он прижимал свои ладони к ее спине. Прикосновения его были немного лихорадочными. Она легко отстранилась, и его руки бессильно упали по бокам.

– Я приготовил ужин, – сказал он. – Его щеки горели. – Ты ведь еще не ела, правда?

– Нет, хотя я не уверена, что смогу есть. – Она не брала в рот ничего за целый день, кроме крошек запеканки, когда укладывала ее в холодильник.

Его кухня удивила ее своими современными белыми шкафчиками, но во всех других отношениях она отвечала вкусу Рэнди. Блестящие медные котелки и кастрюльки были подвешены к потолку, полочки для специй бежали вдоль стойки бара, а сами специи располагались в алфавитном порядке. Пол был из твердой древесины – темного дуба – прямо в центре кухни чурбак для разделки мясных туш. Все было в порядке. На стойке бара ни единой крошки.

Медный отблеск кастрюль и сковородок наполнял помещение мягким светом. Рэнди приготовил цыпленка в винном соусе. Она сама удивилась, съев две порции, и улыбалась ему через стол, пока ела, уверенная в его поддержке, которую она чувствовала, поддержке, которой она была лишена в эти последние две недели, когда отдалилась от него.

– Я постелил постель в комнате для гостей, – сказал он, когда они почти покончили с едой. – Я бы предпочел, чтобы ты провела ночь со мной, но мне помнится, ты говорила обо мне как о своем потерянном брате или нечто в этом роде. – Он улыбнулся ей горько. – К сожалению, я не думаю, что ты пришла сюда, чтобы провести со мной ночь.

– Комната для гостей прекрасно подойдет, – сказала она.

Поднимаясь по ступенькам на второй этаж, она почувствовала волну тоски по дому, от которой поспешила отмахнуться. Она мельком увидала спальню Рэнди, когда шла наверху по коридору в комнату для гостей. Его комната была освещена неярким светом от невидимого источника. Широкая, похожая на сани постель, незастланная, но и не в сильном беспорядке, изящно изгибалась около дальней стены. Постельное белье и теплое стеганое одеяло были с зеленым растительным рисунком, что, казалось, подходило и к комнате, да и к самому Рэнди. Темнота. Было так темно, что она с трудом разглядела рисунок на расстоянии, из коридора.

Комната для гостей также купалась в бледном свете от лампы с желтым абажуром, стоящей на ночном столике. Кровать была медной, покрывало – в кремовых и персиковых тонах. Она поставила свой чемодан на сундук в углу.

– Тебе еще что-нибудь нужно? – спросил Рэнди, стоя в дверях.

– Нет, – сказала она. – Все – отлично.

Когда она забралась в высокую постель, сон, казалось, вот-вот проглотит ее, но как только голова коснулась подушки, сирены и хлопающие звуки опять завыли в ее ушах. Она села, перепуганная, и звуки начали исчезать. Отодвинув газовую занавеску от окна рядом с постелью, она уставилась на автостоянку. Мокрая щебенка блестела в лунном свете.

Как только ее дыхание пришло в норму, она опять забралась под одеяло. Мысли о Джоне пытались пробраться в ее сознание, но она боролась с ними, называя штаты в алфавитном порядке, а потом их столицы. Она утомила себя настолько, что почти заснула, когда опять раздались хлопающие звуки. Кровавое полотенце пронеслось в ее воображении, как парус тонущего корабля. На этот раз она спрыгнула с постели, незнакомая комната вращалась вокруг нее, когда она надевала на себя халат, и ее трясло, когда она выскользнула в коридор и направилась в комнату Рэнди.

Его дверь была открыта, комнату освещал лунный свет. Она постучалась в незакрытую дверь, чувствуя себя глупо, по-детски.

Рэнди перевернулся на бок.