Сестра Рока - Яна Алексеева

Что я делаю? Зачем иду туда? Если я права и в царящей впереди неизвестности меня ждет голодная душа принцессы… это верная смерть. Но неизвестность порой куда хуже.

Сквозняки остужали горящее лицо. Тело, казалось, погрузили в ледяную воду. Даже легкое прикосновение кончиками пальцев к стене вызвало вспышку жгучей боли в руке и шее. Бродящий по крови яд медленно делал свое дело. Все тяжелее и тяжелее становилось просто передвигаться, увеличилась чувствительность кожи. Крови кукловода, кажется, недостаточно, для того чтобы изгнать отраву полностью.

Тяжелым шагом я преодолела короткий коридор, растянувшийся в моем сознании на сотни миль ледяной пустыни и горячечного бреда. Остановившись на пороге небольшой комнаты, поняла, что ошибалась. Бред начался именно сейчас.

Именно здесь принцесса проводила время, пока я занимала ее образ…

Темнота мягко обнимала высокий круглый стол, стоящий посреди небольшой комнаты. Тусклые желтые огни двух лампадок на противоположной входу стене не разгоняли, а скорее порождали ее. На каменной столешнице, исчерченной звездами и кругами, стояли фигурки людей, выполненные с необычайной точностью. Я шагнула вперед, чувствуя, как впиваются в ладони ногти. Сведенные судорогой пальцы заныли. Мастерские куклы были вполне узнаваемы, их призрачно сияющие в темноте лица были вылеплены безупречно точно, как и одежда. Пошитые по последней моде камзолы и плащи, шпильки шпаг и капли драгоценностей – именно такие, какие носили образцы. И расставлены они только на первый взгляд хаотично, но если приглядеться…

Вот принцы, регент и прочие лорды. Стоят, окруженные фигурками соратников, в трех пересекающихся кольцах, часть из них, охраняя границы, выстроилась на широких линиях. Рядом – шестилучевая звезда, кончиками лучей касающаяся алых кругов. В центре – укутанная в серебряную ткань фигурка верей-аали. С ее лица осыпалась белая эмаль, обнажая черную, замешенную на крови глину. Даже здесь она была королевой, а все прочие только безжизненные статисты, которыми можно пожертвовать в любой момент. Щит и меч, выставленные на острие атаки, туда, где лучи звезды вонзались в круги влияния соперников. Граф Рилан, Грей, наемники… Она никого не забыла. Даже меня! Гневно нахмурившись, я шагнула вперед и протянула руку, желая схватить и разбить собственный образ.

Над столом на миг вспыхнуло багровое сияние, и я отшатнулась назад, испугавшись обжигающего пламени зачарованных духов, хранящих это место. Огонь жадно потянулся следом, но резко замер, врезавшись в невидимую стену, пару мгновений недовольно колебался и погас, не оставляя после себя ни единого пятна копоти. Он не смог выбраться, на мое короткое счастье… Я посмотрела под ноги…

За тонкую белую черту, окружающую стол.

Что это за игра?

И тени поспешили дать ответ на незаданный вопрос.

Фигурка принцессы налилась призрачным сиянием, затмевая им соседей. Свет медленно выдавливал темноту к краям стола, позволяя разглядеть все больше подробностей. Например, прозрачные кристаллы, установленные в лучах звезды, на гранях которых заплясали искры. И темно-красный, почти черный рубин на подставке из переплетенных серебряных проволочек.

Вспомнив маленький амулет, тот, зачарованный королевской кровью и разрушенный Пологом Покоя, я мысленно застонала. Боги мои, за что? За что мне все это? Разгадки чужих тайн, неожиданные странные подарки, доставшиеся от Сестры Рока?

Риторический вопрос.

Ругать за непредусмотрительность и отсутствие должных предположений остается только себя, но и мне уже все равно.

Хотя можно и нужно было предположить… Амулет Крови, чары на наемниках, Кристалл душ. Это звенья одной цепи, которую, не поленись я просто задуматься, можно было проследить и избежать нежелательного узла в сложном плетении, приведшем меня сюда. К началу узора.

А точнее, к началу игры. Самой древней, о которой не сохранилось ничего, кроме смутных страшных легенд.

Властью крови и подобий можно управлять событиями, подталкивать их в нужном направлении. А если умения и Силы на это не хватает, то хотя бы следить за тем, что творят соперники. Если связь между подобием и телом достаточно крепка, происходящее в реальности отражается на игральной доске. Фигуры двигаются…

Вот зачем верей-аали был нужен двойник! Она была Ведущей, основателем и банкиром этой игры и, управляя партией, большую часть времени вынуждена была проводить здесь. Следить, направлять, приказывать… А я была ширмой.

И именно для этой игры она собирала…

Прикрыв глаза ладонью и сощурившись от яркого света, я смотрела на стол, где лепесток за лепестком раскрывался призрачный бутон души.

Да… именно эта игра держала принцессу в мире, не позволяя уйти в Озеро Забвения. Много Силы, чар и просто души было вложено в эту постановку. И что мне делать с этим знанием? И с верей-аали, медленно приближающейся к белой черте, не способной сдержать ее?

Я ничего не могу противопоставить ей… И не хочу. Она все равно сильнее. Бессмысленно бороться… Усталость тяжелым плащом опустилась на плечи. Чувствуя, как холод сковывает обреченное тело, я прикрыла глаза.

Зачем я так рвалась сюда? Зачем? Хотела кого-то защитить? Или отомстить? О, это все мое любопытство, медленно рассыпающееся серебристым пеплом под взглядом призрачной принцессы. Она приближалась… осторожно, предвкушающе, желая не убивать, но занять мое тело, как я раньше встала на ее место.

Под напором голодного духа отступил и затих мой собственный голод. Странно, он уже стал моим… но пробыл таким недолго. Какая ирония в том, что унаследованное от Сестры будет уничтожено ее же неприкаянным духом. Сквозь ткань я чувствовала потусторонний холод, веющий от смертоносной твари. Тонкие ленты связали ноги, заставляя опуститься на колени. Ее руки коснулись моей груди, проникли внутрь, сжимая сердце. И я, повинуясь неслышному приказу, открыла глаза, погружаясь в темные провалы на смазанной плоскости, заменяющей верей-аали лицо. Забвение уже коснулось ее, но она все еще рвалась в мир живых…

В меня…

Один за другим падали бастионы и маски… принцесса, Охотница, актриса, воительница. Воспоминания и потери, удачи и падения, жизни и роли ложились под ноги призрачной Ирин легкими, полупрозрачными вуалями, обнажая…

Что?

Усталость, равнодушие… Во мне нет уже ничего, что могло бы послужить пищей заблудшему духу, удерживаемому в мире только тонкой нитью кровавых чар.

Я устала, устала, устала… Устала настолько, что с радостью пущу в душу ту тварь, что сможет ее заполнить хоть чем-то.

Входи, прошу… По щекам потекли слезы, оставляя ледяные дорожки на коже и падая на пол искрами, соперничающими по яркости с бриллиантами, застывшими на столе.