Внучка Черной ведьмы (СИ) - Андер Вирт

— «Внимание! Воздействие структурированной темной составляющей прекращено. Обнаружены значительные повреждения внутренней энергосистемы, проводится анализ для запуска процедуры восстановления».

— Справишься самостоятельно?

— «Внесение внешних изменений в алгоритм действий САТИ не требуется».

— Спасибо, сестренка. Сделай тогда без меня. Что-то устал немного.

— «Принято».

От всего случившегося меня довольно сильно шатало. Похоже, действительно пошел вразнос. Ноги дрожали, а голова просто плыла. Но я все же подошел к телу и, положив ладонь поверх одеяла, сосредоточившись, произнес:

— Прости, бабушка, что смог помочь только так. Пусть Сила поведет тебя дальше и убережет от плохих поступков.

Затем, выдавив из себя немного Света, окутал им кровать. Благословение на добрую дорогу сейчас тоже не помешает. Хотя мне в результате стало только хуже. Даже не с первого раза получилось убрать крылья.

Кое-как вытащив свою тушку во двор, понял — далеко не уйду. Только вот зачем? Опасности уже нет, значит, можно и тут отдохнуть. Однако сначала… да, одно из строений оказалось туалетом. Причем вполне пристойным. Даже было за что подержаться. И, кстати, захотелось не из-за испуга, нет-нет. Ведь после сражения не считается, так? Впрочем, выйдя обратно, я окончательно осознал, что переоценил свои силы и, с трудом шагнув к стене дома, практически сполз по ней, едва успев прислониться спиной. Ощущая непонятную нехватку воздуха, на последнем усилии убрал в пространственный карман маску. Подумав, отправил туда и наруч, а то рука что-то тоже занемела. Может, немного перетянул ремешки, когда одевал утром? Стало чуть легче. После чего, уткнувшись лицом в коленки, просто отключился, напоследок пробормотав:

— Сати, на тебе защита нашего те…

— Принято… отдыхай, «братик».

Рано или поздно любое путешествие…(2)

— Внученька, ну чего ты так разлеглась на земле, ведь простудишься. Пошли в дом, я уже воды согрела, надо же помыться с дороги.

Откуда этот странный голос, пробивающийся сквозь мутную болезненную пелену и окутывающий сознание ласковым теплом? И руки обхватившие плечи в попытке приподнять тело? Такие нежные прикосновения. Какой приятный сон. Кстати, молчать невежливо.

— Хорошо, бабушка.

Да, так правильно. Хотя ноги едва держат, но мне не дают упасть, обнимая и ведя за собой.

— Сейчас снимем эту тряпку с шеи, она тебе больше не нужна.

— Хорошо, бабушка.

Как приятно произносить. Пускай всего лишь во сне. Жаль, что вскоре он исчезнет. Подольше бы продержаться в этой полудреме.

— Ну вот, внученька, давай залезай в воду.

Широкая бадья посреди небольшой комнаты, освещенной расставленными на полках свечками. Теплый парок. Только вот ноги никак приподнять не получается, слабость не дает.

— Ох, совсем я старая стала, не подумала. Сейчас. А ты такая легкая. И исхудала-то как сильно. Ничего, я уже печь затопила, и покушать приготовила.

Что это? Даже на руки взяли? Сильная мне бабушка привиделась. И запах действительно вкусный плывет. Каша. С овощами и… грибами, точно. Эх, ну почему это сон!

— Ай!

— Прости, внученька, горячо? Сейчас холодной водицей разбавлю.

— Не надо, ба…бушка…

И я… окончательно проснулся. Сидя в бадье! С горячей водой! А запах каши был самый настоящий! Рядом же стояла та женщина и, прищурив глаза, с умилением на меня смотрела. При этом ощущалась она как-то странно. Даже не смог подобрать определение. Но вот эмоции… там творилось такое, что я невероятно давно не чувствовал. Еще с прошлой жизни в замке, в котором так себя вели горничные Даниэля. Желание обнять и затискать, разбавленное сожалением, что это надо отложить на потом. После мытья и еды. Причем кормление с ложечки рассматривалось в приоритете.

Шок? Это слабо сказано. Очень слабо! Несмотря на осознание реальности происходящего, все мысли, что могли хоть как-то застрять в моей голове, улетели, махая розовыми крылышками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— «Сати, что происходит?!»

— «Обработка носителя очищающим раствором на водной основе».

— «Дура, я не про мытье! Почему эта женщина жива и так к нам относится?»

— Давай, внученька, приподнимись, я тебя полью из ковшика…

— «Действия объекта „бабушка“ не противоречат основному протоколу безопасности и положительно сказываются на физическом здоровье носителя».

— «Да я не об этом…»

В общем, ласково командуя встать, наклонить голову или зажмурится, чтобы не щипало глаза, меня усердно намыливали и отмывали, а сестренка в это время изворачивалась, как партизан на допросе, выстраивая громоздкие словесные конструкции и ничего толком в итоге не рассказав. В то, что женщина, внезапно очнувшись и выйдя во двор, просто взяла и объявила меня своей внучкой, вернувшейся из путешествия, затем попросила подождать, бросившись готовить воду и еду — верилось с очень большим трудом. Скорее всего, Сати что-то тут «нахимичила», при этом отказываясь признаваться, как именно.

Но, откровенно сказать, сил сопротивляться не было совсем, так как ощущаемые невероятно сильные положительные эмоции, направленные на меня, давили эту возможность в зародыше. И особенно с учетом того, что запах каши становился все насыщеннее и уже просто сводил с ума. Хотя чего там сводить, непонятно, впору «ау» кричать и прислушиваться к эху в пустой голове.

Были еще, правда, эти странные вопросы, заданные невпопад, на которые я, совершенно растерявшись, не задумываясь, отвечал.

…

— Повернись, я тебя тут намылю. Эти следы… ожоги?

— Да, бабушка, но их немного. Только самые сильные сохранились.

— Как же ты тогда… не сгорела-то?

— Так, недолго все продолжалось. Только холодно потом стало, даже озноб схватил.

— Понятно.

Конечно, приятого было мало, в той волне огня. Хорошо хоть прошла быстро, полностью не сожгла.

…

— Подними руку, да, так. Ой, внученька, какой шрам. От меча наверно?

— Этот? Не помню.

— А тут?

— Тоже. Много их тогда воткнулось. Вот здесь точно копье. И здесь. Наверно и на спине след остался? Насквозь били.

— Есть, внученька. Больно было?

— Сначала да, а потом… уже не ощущала ничего.

— Ясно. Давай повернись, я полью из ковшика.

Действительно, столько тогда в замке в меня рыцари железа натыкали, даже было тяжело под конец передвигаться.

…

— Наклонись, я сейчас потру спинку. Ох, как здесь разодрано. Что за зверь-то такой был?

— Макхар, бабушка.

— … Понятно. Приподнимись, пену смою.

Неприятный привет от Арены Смерти, но я совершенно не жалею. Ведь спас брата, а это главное.

…

— Подбери волосы немного.

— Так, бабушка?

— Да, достаточно. Надо шейку помыть и… больно, когда голову отрубают?

— Нет, совсем не почувствовала. Только долго не могла понять, как приставить обратно. Потом боялась, что неровно получилось.

— Кхм… ничего, все нормально. Встань, я ножки помою.

— Бабушка, «там» я сама.

— Хорошо, внученька.

Глупо тогда себя повел. Не смог сразу сообразить, что голова обратно спокойно прирастет, стоит только приложить. Так и ходил по всему замку.

…

— Давай, я тебя еще раз полностью оболью. Страшно наверно было, когда… оказалась в преисподней? Эти демоны такие жуткие.

— Да нет, глупые они. И трусливые. А один, представляешь, бабушка, даже сам обделался от страха, когда мои крылья увидел. Только выбраться оттуда трудно.

— Как же тогда смогла?

Кто-то портал старый активировал, через него прошла. Не сразу, правда, получилось. И сил много потратила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ясно, давай напоследок на голову…

Интересно, кто же все-таки тогда, тот круг Призыва создал? Надо будет потом найти и поблагодарить. Пусть невольно, но выручили.

…

— … Может, еще крылья выпустишь? Давай их тоже почистим?

— Нет, бабушка. Там кое-где одни кости. И кожи нет. Не зажило.