Возвращение чувств. Машина. - Екатерина Мансурова

Как объяснил Пьер, цеховые правила гильдии кузнецов, да и любых других профессий, ставят всех мастеров, имеющих патент на свою профессию, и право ставить личное клеймо на свои изделия, в одинаковые условия: не больше, чем определённое количество подмастерьев строго определённого возраста. Работа – от стольки-то – до стольки-то. Печей – столько-то, и не больше. Инструменты – такие-то, и никаких других…

И так далее – ограничений типа профсоюзных, имелось очень много. Чтоб, значит, все мастера цеха этого города были в равных условиях. Но самое главное – строгий контроль качества изделий. Про себя Катарина усмехнулась: надо же, столько лет пройдёт, а почти ничего не изменится. Прямо первичная профсоюзная ячейка – наверняка и взносы дерут со своих членов, и корпоративные праздники справляют. И завидуют более умелым…

Однако она не могла не признать разумность и преимущества такой организации работ. Особенно в вопросах качества. И стандартных (ну, всё же, более-менее) цен.

Они купили ещё несколько стрел, пару хороших стилетов. Катарина, покопавшись под грудой в углу, подобрала себе ещё один хорошо сбалансированный кинжал для метания. Кольчуги оказались тяжеловаты и сильно полнили фигуры – пришлось отказаться от мысли нарядить Пьера и Марию в эти бронежилеты средневековья, спрятав их под одеждой. Расплатился Пьер – была его очередь.

Пооткрывались лавки и лотки с продуктами.

Домой они опять вернулись с массой вкусной еды: кое-что предстояло взять с собой, а кое-что предназначалось к съедению на месте. Им они и полакомились в гостинице, заказав вина и устроив себе второй завтрак, уже с паштетами и салатами.

После еды Катарина, чувствовавшая, несмотря на вроде бы нереальность своего сна, необъяснимую усталость, прилегла поспать, Пьер же, решив потренировать ногу, да и осмотреть город, не торопясь отправился снова на рынок, уже вовсю бурливший людским гомоном и толчеёй.

Мария осталась с Катариной, и, хотя спать не легла, сидела тихо, что-то заботливо подправляя в их одежде с помощью иголки с ниткой. Катарина смело проспала три часа.

Все послеобеденное время посвятили сборам. Нога Пьера, хоть и побаливала при хождении, особенно долгом, особых проблем не создавала. Опухоль прошла, повышенной температуры не наблюдалось, и рубцы выглядели хорошо зажившими, хоть ещё и свежими. Нет, эти братья – спасибо им! – определённо знали своё дело!..

После дневного сна Катарина выпила одну каплю противоядия в стакане воды.

Вкуса она не ощутила. Хотя где-то через час почувствовала нечто вроде легкого головокружения… Ладно, терпимо.

Мысли продолжали вращаться вокруг реальности сна. Дождаться глубокой ночи, чтобы повторить опыт, было тяжеловато. Да и червячок сомнения погрызывал…

Возможно, конечно, что всё это именно сон, вызванный сильным стрессом от воздействия на неё впавшей в транс гадалки, которая просто высказала вслух то, что подсознательно Катарина знала, чувствовала и сама. Но боялась и стыдилась самой себе в этом признаться… Комплекс «омужичившейся» женщины?..

И вот теперь во сне её собственное, заглушаемое до сих пор подсознание взбунтовалось, и высказало всё, что до этого Катарина отказывалась принять и признать… Или… Это её женская суть начала, наконец, пробуждаться и требовать: «Ну-ка, ты, вояка – подвинься! Пришла Я – Женщина!»

Ох. Как она может, и сможет ли принять и признать такие вещи и мысли, как будет жить с ними? Разве она не ведёт себя и не чувствует, как женщина? Ну, хорошо, будем честней хоть перед самой собой – не всегда, далеко не всегда.

А как тогда должна вести себя и что должна чувствовать настоящая женщина?

Ладно, будем действовать по обстоятельствам – как только переоденемся в женское платье, сразу и начнём переосмысливать манеру поведения, и стараться придать себе женственности, беззащитности и прочих капризов…

Стоп. Не будем так, с иронией, пренебрежительно, подходить к этим «женским штучкам» – всё равно осваивать их придётся… Придётся. И – не осваивать, а жить с ними. И – ими.

А что до любви…

Здесь тяжелее. Вряд ли её замужество и несколько случайных, ни к чему не обязывающих связей сильно обогатили в этом плане её душу. Наверное – правда, что эта часть её чувств пока спит. И Королева из сна наглядно показала ей, насколько пластично, выразительно и чувственно может быть её тело и лицо, когда их направляет Женская сущность Души… Кстати, это можно тоже принять на вооружение: на мужчин такое не может не подействовать.

Стоп!

Вот, она опять поймала себя на желании применить свои даже «женские» качества в чисто практических целях самообороны. Что это? Отсутствие смелости? Смелости перед самой собой? Смелости осуществления действительных перемен в жизни и мировоззрении? Ведь она опять хочет не жить, не чувствовать по-женски, а только симулировать такое поведение – опять-таки для достижения своих целей…

Нет. Ей нужно что-то другое. Нужно, чтобы женское поведение, женская грация, женский стиль и дух вошли именно в плоть и кровь, стали неотъемлемой её частью, глубинной сутью всей её жизни. Но как же этого добиться? Тренировкой? Самовнушением?

Подойдут ли для развития таких качеств методы У-шу и Айкидо?

Нет, пожалуй, вряд ли. А, может, ей тогда… Или…

Ага, отметила она про себя – вот уже зачатки женского мышления появляются: она колеблется и сомневается. А сомневаться тут нечего. Раз родилась в женском теле – и снова в него же воплотилась, придётся стать настоящей…

О, Господь! Ей придётся попробовать. Ей придётся попробовать всё. Она может, и должна сделать это.

Нельзя всю жизнь провести, глядя на мир из-за забрала доспехов.

Ведь мир не всегда воюет с ней. Он даёт такие разные возможности – особенно ей, женщине – Любить, рожать, путешествовать. Создавать семью и воспитывать детей…

Уж если произошло такое чудо и она вновь жива, по-крайней мере глупо – не использовать все те возможности, которые подарил ей Создатель!

Решено. Она попробует. Попробует так, как всегда подходит к решению всех вопросов – вдумчиво, серьёзно, обстоятельно и кропотливо. Работы намечается много.

Поэтому начать её можно будет не раньше, чем они окажутся в безопасности.

Она чувствовала свою ответственность за жизни этих славных, ставших ей такими близкими, людей. Нельзя допустить, чтобы они из-за неё пострадали – расслабляться рано!

31

Выехали ранним утром следующего дня.

Уже очень явно ощущался конец лета – утром опять было сыро и прохладно, хоть обошлось и без тумана. Пьер морщился, но молчал. Катарина по опыту знала, что сырость и движение вызывают боль в его ране – как, впрочем, и в любых шрамах – старых, или новых. Поэтому коней и нового мула они не торопили – ехали спокойным шагом.