Пепельный восход - Иван Константинович Чулков

для приземления и мягко посадил свою пташку. Местом этим оказалась центральная площадь старого района. Именно здесь проводились все праздники Империи. Именно здесь умерла мать Талисы.

**********

Люк отворился, и сквозь него в нос ударил отвратительный запах. Гниения и гари. Разложения и отчаяния. Вперемешку с металлическим привкусом, оставляемым Бурей. Она уже прошла, но ее отголоски все еще чувствовались в самом Существовании.

Дорога до дома Астира пролегала через весь старый город. Многие улицы перекрывались завалами. Повсюду лежали разлагающиеся тела. Их некому убрать и уж тем более некому оказать им последние почести. Не собирался этим заниматься и отряд во главе с Талой. Хотя Дарот и поглядывал с грустью на неупокоенных.

Большая часть пожаров уже погасла сама собой, но от пепелищ еще исходило зловещее тепло. Где-то внутри раскаленные угли всей своей сутью желали вспыхнуть с новой силой, только бы им дали шанс и топливо.

Мендер шел, с неохотой поднимая ноги, из-за чего он периодически шаркал по брусчатке, оставляя за собой длинные линии на пепельном полотнище. Все в отряде знали, из чего состоит грязь, покрывшая дорогу, а теперь остервенело портящая им ботинки и штаны. Сгоревшие дома, сгоревшие парки, сгоревшие театры и …сгоревшие тела. Все смешалось в единую серую субстанцию и бальзамирующим покрывалом укрыло развалины Манарифа.

Все шли молча, поглядывая по сторонам. Вот здесь когда-то располагался верховный суд. Здесь был лучший ресторан в городе. А в этом баре все свое свободное время проводил Мендер. В эту школу ходил Астир и закончил ее с отличием. А здесь жил Свен. Интересно, что с ним стало? Однако дому его точно не повезло. В него угодила десантная капсула и взорвалась вместе со всеми, кто был в ней. Тала надеялась лишь на то, что обитатели этого жилища избежали подобной участи.

Спустя еще пару кварталов тишина сменилась еле уловимым звуком копошения. Группа остановилась и отправила вперед двух разведчиков. Ждать их возвращения пришлось недолго.

– Ну что там? – спросил Инсай.

–Транспортник рухнул прямо на улицу. Перекрыл всю дорогу, – запыхавшись, шепотом отвечал разведчик. – Но это не главная проблема. Корабль не взорвался, и там куча мертвечины. На нее сбежались проклятые. Их там до хера. Мы только снаружи сорок насчитали. Неизвестно, сколько внутри. Они жрут тела и разбирают хлам.

– Только падальщики? – уточнил Инсай.

– Простите, ресарж, но мы не умеем их различать.

– Да какая разница. Нам с ними лучше не связываться. Перебьем этих, прибегут новые, и так, пока не сожрут нас, – встрял Лурм.

– Согласен. Мы можем пройти здесь, – Дарот указал пальцем на узкий проулок. – Верно, Астир?

– Верно. Но он пройдет крайне близко от улицы. Между нами и проклятыми будет только одна линия домов. А если транспортник довольно большой, то он мог и проулок перекрыть.

– Незачем рисковать, – Тала помнила эту улочку, петлявшую через задние дворы богатых домов и элитных клубов. Здесь Амирис спас ей жизнь. – Если на нас нападут в этом проулке, то мы покойники. Там нет места для стрельбы, да и клинками особо не помашешь. Дадим им честный бой здесь, на открытом пространстве.

– Но… – возражения Дарота наверняка были бы весьма конструктивными, однако Тала не стала их слушать. Спокойно и размеренно она пошла к повороту. – Черт! Боевое построение. Вперед!

Лишь пятеро членов отряда могли сражаться с использованием Власти. Инсай и гвардейцы обнажили клинки. Тала же в большей мере теперь полагалась на магию. Все остальные, в том числе и Лурм, подготовили винтовки. Они знали, что даже падальщиков тяжело убить пулями, а если среди них появится кто-то посильнее, то львиная доля отряда окажется беспомощной.

Стрелки по центру, воины по бокам. Таким построением отряд шел за Талой, которая опережала их уже метров на тридцать. Дойдя до поворота, девушка дождалась остальных и дала им возможность встать поудобнее, а затем сделала твердый шаг за угол.

Проклятые заметили ее почти сразу. Несколько из них издали пронзительный крик, и все бросились в бой. Шквальный огонь выкосил лишь половину нападавших. Большинство пуль проходило навылет, а отсутствие, допустим, почки не особо мешало проклятым бежать вперед. Голова и грудь – вот перечень их слабых мест, ни одно из которых не гарантировало моментальной гибели противника. Оставшиеся падальщики жаждали познакомиться с клинками воинов, но пламя оказалось быстрее. Талиса выжгла оставшихся одной огненной волной, и вот этот прием уже гарантировал моментальную смерть.

Секундный победный триумф перелился в новый бой. Отовсюду повалили новые падальщики. Из проулка, куда собирался свернуть отряд, с улицы напротив, из разрушенной часовни. Но хуже всего было то, что из обломков транспортника показались одержимые Вериси, во главе с владыкой. Он парил над землей и медленно, словно лист, упавший в озеро, подплывал к отряду.

Новоприбывшими были как раз те, против кого оказалась бессильна львиная доля отряда, а остальные с дрожью в коленях готовились дать отпор одержимым, которых было в два раза больше.

Дарот видел, как пули летят в сторону врагов и с искрами отлетают в стороны от их доспехов. Даже если гвардейцы справятся с воинами проклятых, владыка разорвет их на куски. Он – истинный слуга Вериси. Одержимый маг, добровольно принявший проклятие и сотни циклов прозябавший в хаосе мыслей и плоти. Теперь в нем осталась лишь ненависть к себе, к сделанному выбору и ко всему существованию.

Падальщики приходят из-за голода. Одержимые приходят из-за блестяшек. Владыки идут убивать. Они приходят утолить жажду. Страданием и криками полнится каждый их шаг. Они – последнее мгновение в жизни любого города. Они – последнее мгновение Манарифа.

В эту секунду разум Дарота захватила одна единственная мысль: заставить Талису бежать. Спасаться. Ведь у остальных шансов уже нет. Она поняла это. Будто прочла его мысль. Но девушка не испытала страха, отчаяния или горя. Она оскорбилась.

–ЭТО МОЙ ДОМ! – прогремел ее голос, сдувая пыль с руин и заставляя орду проклятых остановиться. Она смотрела в глаза Дароту и медленно поднималась в воздух. Вокруг нее разлилось пурпурное море.

Владыка больше не мог позволить себе вальяжно парить над брусчаткой. Он приказал одержимым убить девчонку любой ценой, а падальщикам разорвать отряд. Сам же маг выпустил из своих рук Вериси. Будто тысячи нитий соединились в пять полотен и бросились в сторону Талы, но тут же развеялись пеплом от огненной вспышки. За ними отправилась и половина одержимых.

Отряд яростно бился, но сотни падальщиков с легкостью начали их теснить. Талисе пришлось отвлечься, и десяток пламенных копий поразили орду проклятых. Они породили пожарище, страх и панику в рядах