Меч космонавта (tmp) - Александр Тюрин

- Ясный князь, смотри, - к предводителю подбежало несколько ординарцев, но он и так уже заметил. Вздыбилась на реке волна, встала слегка бурлящей зеленоватой стенкой и не пропускала плоты, вернее отбрасывала их назад. Из неподвижного водяного вала медленно вылетали струи, схожие с червями, и затем возвращались обратно.

- Воспользуйся сим явлением, княже. Скажи своим воинам, что узрел дурное предзнаменование, - настойчиво зашептал Фома.

- Эка ты постарался, чародей… Значит, колдовать супротив меня принялся, зловонный огрызок? - налившись яростью, Ишимский Смутьян снова выхватил из-за кушака пистоль, но серорясый уже отвернулся и зашагал прочь.

- Позволь мне, бачка, - вызвался покарать один из ордынцев, прибывших с донесением от бека Тулея. - Я соединю его голову с его задницей.

Поскакал нукер, догоняя колдуна и выхватывая на ходу саблю.

- Ва-ах, - выдохнул он, нанося косой удар страшной силы, призванный развалить серорясого напополам.

Но удар пришелся на воздух, потому что колдун мгновенно сместился в сторону. Снова и снова резал саблей нукер, но всегда мимо. Кудесник почти неуловимо для ока перебегал с места на места, доводя своего противника до полного исступления. Кончился странный поединок тем, что ордынец достал саблей серорясого, но сила удара направилась в обратную сторону. Трещина прошла по руке, туловищу, ноге тюркского воина. Когда князь подъехал к нукеру, от того осталась лишь треснувшая глиняная кукла. А колдуна и след простыл, также как и водяной стены на реке. Сие, взаправду, выглядело дурным предзнаменованием, но князь Ишимский посчитал, что нет у него иной дороги и велел продолжать переправу.

Через две недели воровское воинство уже подходило к городищу Ишиму, откудова сам предводитель был родом. По пути на левобережье Иртыша число разбойников увеличилось вдвое за счет тех, кому неохота было вкалывать и в поте лица добывать хлеб свой, кто алчен был до чужого имущества. В то же время пахотный народишко, что допреж с радостью встречал разбойничье войско, вскоре проклинал его, наглядевшись на то "облегчение", которое случалось с хлебными закромами, свинарнями, овчарнями и разными припасами. Оттого и пошла молва, что разбойничье воинство воюет не в поле, а в курятнике.

Смутьян заняло городище Ишим без боя, три дня его воины беспробудно пьянствовали, сбив замки на казенных водочных погребах. Немало было взломано и податливых бабьих сердец, и того, что в женском естестве пониже расположено.

А затем разбойничье войско потянулось из Ишима по Восточнотеменскому шляху, оставя небольшой гарнизон в городской крепости. В узости между Красных Холмов походные порядки сильно растянулись, а тут ордынские разведчики доложили, что на высотках заметили разъезды и дозоры царских воинов-серокафтанников.

Князь Ишимский почуял, что настает час решительной битвы, ведь до столичного града Теменск осталось не более двух недель пути.

Сражению предстояло случиться в сложной местности и Ишимский Смутьян задумался о том, как трудно маневрировать его разгульным воинством. Однако же отправил карабкаться на холмы наиболее обученные слаженные отряды, где поболее бывших боевых холопов и поднаторевших в ратном деле казаков. Конные сотни ордынцев, как порешил князь на совете с беком Тулеем, также должны были укрепить и расширить фланги.

Рать завязалась на правом фланге: воровские отряды прямо на гребне холма столкнулись с серокафтанниками, численностью не менее полка. Царские воины встретили наступающих свинцовым ветром, но князь Ишимский с помощью корректировщиков, облепивших высокие сосны, удачно навел мортиры. Устроивши меткий обстрел, разбойники сумели опрокинуть передний вражеский полк, на его плечах спуститься с холма, там ударить в средний полк и после жестокой сечи принудить его к отступлению. Теперь главные силы князя Ишимского смогли выйти из узилища в чисто поле.

Они поддержали изнуренный правый фланг разбойничьего войска и погнали средний царский полк; кто уцелел из серокафтанников, тот жалко скрылся в окрестном лесу. Впрочем, не до их преследования сейчас было. Перед воровским войском лежало полверсты чистого поля, простреливаемой земли, за которой стоял большой полк царя. Однако уже ни князь Ишимский, ни бек Тулей не сомневались в своей победе.

Порешили они немедленно ударить главными силами в чело вражеского войска, заодно ордынская конница должна была предпринять натиск на левом фланге, чтобы окружить царский стан или хотя бы зайти ему в тыл.

- Ништяк. Не будет нам тут позора, - молвил князь Ишимский, глядя с пригорка, как толпа воров с ревом почесала через поле вперемешку с полуприрученными медведями и полудикими псами. С ходу разбойники палили рьяно из ручных мортир и картечниц, их весомо поддерживали десятифунтовые пушки, поставленные чуть поодаль, на высоте. - Должны допереть, а там они уже сомнут большой царский полк. Мои урки - хуже зверей.

На левом фланге, как думалось князю, поводов для кручины и беспокойства еще меньше. Ордынцы неслись на своих единорогах, свистя саблями, улюлюкая и визжа, так что чертям тошно бы стало. Смутьян представлял, какая жуткая музыка врывается в уши царских воинов. Перед ордынской лавой еще мчались чумовые единороги без всадников, но с крыльями-клинками, прикрепленными к седлам - зверей опоили соком серых поганок, чтобы рвались вперед, все иссекая на своем пути, пока не рухнут замертво.

Князь Ишимский заморгал и стал прикрывать глаза от солнечного света своей рукой в кольчужной перчатке - на мгновение ему показалось, что несущаяся конница затянулась легкой синеватой дымкой. Впрочем хмарь сия сразу пропала. Однако в очи бросилось такое, что князь Ишимский никак не мог поверить - ордынцы по дуге разворачивались назад. Вскоре вся лава во главе с беком Тулеем помчалась наперерез толпе разбойников, по-прежнему прущей в сторону царского стана.

"Гнусная измена, не имеющая никоего повода, - князь покрылся испариной от клокочущей злости, - сколько раз можно было вырезать всех ордынцев и скормить их земле."

Через минуту тюркские нукеры врезались во фланг пешей толпы и пошла кровавая потеха. Когда солнце Сварог показало свой глаз из-за тверди земной, около пяти пополудни, пешая толпа разбойников была поголовно посечена. Засим ордынцы (меньше половины прежнего числа) ополчились на последние силы, что оставались у князя - запасный полк. Ишимский Смутьян отдал все необходимые приказы, чтобы изготовились его воины к отражению конного натиска.

Неплохо обученный запасный полк начал порядную стрельбу залпам - принося все больший урон коннице, которая зажималась по бокам сходящимися грядами холмов. С высот по всадникам еще молотили мортиры и легкие пушки, выбивая их десятками.