Операция продолжается - Владимир Волосков

— Вот и ваш партнер, — указал на Аниканова полковник.

На лице девушки улыбку сменило недоумение. Она побледнела.

— Что с вами, Эльза? — испуганно спросил Ланге.

— Это не Альберт! — ответила девушка, в упор разглядывая Аниканова.

Глава пятнадцатая ПРОСЧЕТ ПОЛКОВНИКА ЛАНГЕ

Несколько мгновений в подземной комнате царила напряженная тишина. Полковник Ланге понял все. Перед ним был враг, разгадавший все его планы. Ненавидящими глазами смотрели они друг на друга. Девушка стояла в стороне. Растерянность и испуг так и застыли на ее лице.

Рука Ланге медленно потянулась к кобуре пистолета. Но он не успел вынуть оружия. Дверь с шумом распахнулась, и в комнату вбежал запыхавшийся человек.

— У водопада русские! — крикнул он.

Полковник рванулся к вбежавшему и схватил его за грудь.

— Что ты сказал?! — тормошил он перепуганного человека.

— Русские!..

Ланге, не дослушав, с силой отшвырнул от себя вбежавшего и метнулся во вторую комнату, совершенно забыв о разведчике. Но Аниканов все время следил за ним. Через открытую дверь он видел, как полковник подбежал к стене и включил какой-то рубильник. Страшный взрыв потряс подземелье. Свет погас.

Полковник Ланге с фонариком в одной руке и с пистолетом в другой выскочил в первую комнату. Он осветил все углы. Но разведчик исчез,

— Вход в подземелье завален! — крикнул Ланге трясущейся Эльзе и выскочил в коридор.

И здесь он понял, что просчитался. Где-то позади слышались крики людей, топот ног. Но не это ошеломило полковника: до него донесся рокот приближающегося водяного потока. Взрыв не завалил вход в подземелье, на что рассчитывал Ланге, а лишь разрушил площадку, служившую преградой водопаду. И теперь вода устремилась в подземные коридоры, затопляя их.

Был, однако, выход, о котором знал только один Ланге. Он хорошо изучил этот замок, построенный его предками более четырех столетий назад.

Вода уже плескалась у ног полковника. Ее уровень быстро поднимался. Ланге побежал в глубь подземелья, по запутанным коридорам, освещая себе путь фонариком. Но бежал он туда не один. Прижимаясь к стенам, за ним осторожно крался Аниканов. Фонарик полковника служил разведчику маяком. Аниканов понимал, что Ланге пробирается куда-то не случайно.

Но вот след фонарика пропал. Аниканов побежал быстрее и в темноте чуть не наткнулся на полковника, стоявшего в глубокой нише. Немец отодвигал ржавые засовы какой-то двери. Ему с трудом удалось это.

Озираясь, Ланге побежал вверх по узкой лестнице. Когда он уже поднялся на десяток метров, Аниканов бесшумно последовал за ним.

Полковник снова остановился, опять послышался скрип засовов. Распахнулась еще одна дверь, и яркий дневной свет ударил в глаза разведчику. Аниканов ускорил шаги и выскочил на каменную площадку. Он стоял где-то высоко. Внизу простирался лес. По следам Ланге Аниканов вышел на башню древнего замка.

Разведчик увидел немца. Тот сквозь зубцы башни смотрел вниз. Но и внизу, видать, наблюдали за башней. Раздалось несколько автоматных очередей, и пули засвистели над башней.

Полковник обернулся и хотел было снова броситься в подземелье. Но, не сделав и шага, застыл на месте от неожиданности: советский разведчик, которого Ланге считал погребенным заживо в подземелье вместе с остальными, стоял перед ним с пистолетом в руке, Ланге покорно поднял руки.

Через несколько минут по разрушенной стене на башню взобрался Петров со своими автоматчиками. Они хотели вместе с Аникановым снова сойти в подземелье. Но вода уже совершенно залила все подземные ходы. Там, внизу, многочисленные коридоры и комнаты стали могилой для помощников Ланге.

* * *

— Теперь вы поняли, полковник Ланге, что такое наступательный характер советской разведки? — спросил немца полковник Ефремов. — Ваш план мы разгадали с самого начала. Наши люди шли за вами по пятам от линии фронта до замка... Да, кстати, у вас в кармане мы нашли фотокопии со многих наших документов, которые сделала Эльза, она же Эльфи, она же Эржебет... Но ведь это была всего лишь приманка, на которую попались ваши агенты в гостинице «Золотая цепь»!..

Вошли Аниканов и Петров.

Полковник Ефремов приказал отвести гитлеровца и, после того как Ланге в сопровождении конвоира скрылся за дверью, он приветливо поздоровался с разведчиками и пригласил их сесть.

— Поздравляю вас, товарищи, еще с одной большой победой. Командующий просил поздравить вас также с высокой наградой. А завтра... — полковник улыбнулся, долго глядя в лица разведчиков, — а завтра, друзья, вы получите новое задание. Сами знаете — служба!

1945 г., Балатон-Фюред (Венгрия).

НИКОЛАЙ ГРИБАЧЕВ

ОГНИ В ТУМАНЕ

Повесть

Известный поэт, лауреат Ленинской и Государственной премий Николай Грибачев в годы Великой Отечественной войны командовал отдельным саперным батальоном, затем некоторое время работал во фронтовой печати. Тогда и была написана им и опубликована в армейской газете эта приключенческая повесть «Огни в тумане».

Глава первая ИДЕЯ ГЕНЕРАЛА МЮЛЛЕРА

Человек, сидевший в потертом коричневом кресле, по габаритам напоминавшем полуторную кровать, был похож на императора Вильгельма усами, на Гинденбурга седым ежиком и на Германа Геринга одутловатостью и мясистым угреватым носом. Казалось, природа лепила это лицо сразу по различным образцам, не решаясь ни одному отдать предпочтение, и завершила свой труд маленькими серыми глазками, мутноватыми от старости и бессонницы.

Вероятно, в час победы генерал Мюллер мог бы выглядеть импозантно, на военном параде — внушительно: «Старый боевой конь». Но пора, когда он мог выглядеть браво и в полевых условиях, для него давно минула. Время как бы начинало лепить его заново, но делало это спустя рукава, злоупотребляя тусклыми красками и то снимая лишний материал, в результате чего образовывались морщины на лбу и у рта, то нашлепывая его без нужды в виде складок на подбородке и отечных мешков у глаз. Но еще хуже, что та же самая работа делалась и изнутри — обратный путь от Волги до Вислы, с глазами на затылке, перебалтывал все его представления не только о военном искусстве, но и о мире, в котором он жил. Он был достаточно ограничен, чтобы не сомневаться в правильности целей, поставленных Гитлером, — «жизненное пространство» на Востоке было историческим психозом немецкой политики, и фюрер, на его взгляд, стал лишь наиболее ярким выразителем подлинно немецкого духа. Но при всем том он был достаточно опытен и по-своему честен в оценке военного положения — высшая точка успеха пройдена, прошлого не вернуть, и осталось только делать все возможное для почетного выхода из игры. Он был стар, измотан, растерян и брюзглив — под стать тому предосеннему вечеру, который брел поверх землянки, пропитывая знобящей сыростью дороги и тропинки, обрывая листья садов и рощ за Вислой, между Сандомиром и Жешувом.