Открывашка и пробой (СИ) - Павел Смолин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Европейцы снова начали молиться, японцы — презрительно морщились. Одни русофобы кругом. Мелодия стихла, и Марфа Антоновна не забыла напомнить:
— Голосуйте за Жириновского!
По залу прокатилась волна презрительных смешков, Владимир Вольфович стойко перенес удар. Четыре последних коллектива отделались фольклорной классикой. В принципе, конкурентов «Липкам» здесь нет, разве что по негласной договоренности отдадут победу представителям Малых народов — из-за политкорректности.
— Для оглашения вердикта уважаемого жюри, на сцену приглашается Председатель жюри, Второй заместитель Министра культуры Красноярского края, Илья Андреевич Васильев.
Похлопали мужику:
— Бережное отношение к культуре народов нашей многонациональной страны… — начал он толкать речь, и перешел к делу только через десять минут. — …От лица Министерства культуры благодарю всех участников конкурса. Победы достойны все, однако правила конкурса требуют от нас выделить тройку победителей. Третье место — «Степь моя».
Похлопали, на сцену вышли хакасы, и ведущий вручил им небольшой кубок и почетную грамоту.
— Второе место — «Рябинка»!
Наградили русский народный ансамбль.
— Первое место — «Поющие Липки»!
Ура!!!
* * *
Пока художественный руководитель со своими «воспитанницами» принимали из рук ведущего Самый Большой Кубок, почетную грамоту и сертификат на тридцать тысяч рублей в ремонтный фонд деревенского ДК, важные иностранцы чуть ли не синхронно шептали что-то на ухо сидящему рядом с ними Жириновскому. А вот и Лебедь подключился. Выслушав последнего, Вольфович натянул на лицо протокольную улыбку и кивнул. Гости выглядят довольными.
Ведущий с нами попрощался, народ попроще потянулся на выход, а Тимофей велел нам:
— Идем.
И мы пошли к первому ряду. Сюда же направился Укупник. Лёха подобрался, но попросить автограф не смог из-за Жириновского:
— Уважаемые гости хотят лично поздравить победителей и посетить Липки.
Это какие Липки? Где в каждом доме ворованное, а дома с заборами украшают кусками импортной упаковки? Ну а что, она яркая и прикольная! Ой, ладно, не моя проблема. Мы прошли за кулисы, по небольшому коридору добрались до гримерки и вошли внутрь, застав народ «с поличным» — на столе стояла ополовиненная бутылка самогонки, а Федор Степанович, под ритмичные хлопки бабушек, как раз прикладывался к наполненному понятно чем кубку.
— Празднуете, — умилился Жириновский.
Худрук закашлялся, Марфа Антоновна похлопала его по спине и подтвердила:
— Празднуем. Первая наша победа, Владимир Вольфович!
— Рано праздновать, — заметил он. — Уважаемые гости — Ординарий Рауль сотоварищи и правая рука барона Икеды Акира Казуя — сотоварищи — после вашего блестящего выступления изъявили желание посетить славные Липки. Туда мы сейчас и отправимся.
— И-и-и! — побледнела бабушка слева.
— К-к-конечно, Владимир Вольфович, — выдавил Федор Степанович.
— Берите призы, идемте — регламент мероприятия строгий, и к вечеру нам нужно вернуться, — проинструктировал Жириновский.
Худрук растерянно посмотрел на кубок, лихо блеснул глазами, выдохнул и осушил посуду в три глотка. Бабушка справа тем временем подхватила бутыль, спрятав ее где-то в юбках. Наши посмотрели на Федора Степановича с уважением, на роже европейцев читалось «ох уж эти русские алкаши», а японцы почему-то предпочитали смотреть на меня. Как-то не по себе немного, но это — тоже не моя проблема.
Мы покинули МВДЦ через пожарный выход, встретив на парковке трио «пиджаков», которые проводили нас к автобусу марки «Икарус» с затонированными окнами. Лёха немножко косился на японскую делегацию, но, из-за отсутствия у последних питомцев-оборотней, быстро потерял интерес, и, судя по бросаемым на Укупника взглядам и едва заметному шевелению губами, планировал в голове разговор об автографах. Заслуженный артист тем временем немного пошептался с Федором Степановичем и замедлил шаг, сравнявшись со следующим в хвосте процессии мной:
— Ты, значит, репертуар «Липкам» написал, Андрей?
Нет, мне контракт нафиг не нужен!
— Отчасти, — осторожно признался я. — И больше ничего не напишу — иссяк.
— Это ты зря! — оживился Аркадий Семенович. — Стесняться не нужно — смотри, первый опыт, и сразу успех… — он пожевал губами, подбирая слово. — Краевого масштаба! Если Владимир Вольфович это одобрит, я мог бы помочь тебе стать звездой.
— Это не мои песни, — признался я чуть менее осторожно.
— А, гоуст-райтер? — догадался Укупник. — А кто? Манера вроде знакома… — подумав, он предположил. — Губин?
— Не знаю, — развел я руками.
— Да ерунда, ты не стесняйся, — похлопал он меня по плечу. — У нас знаешь на эстраде какие бездари? И ничего, выступают, полные залы собирают. Артист — это только вершина айсберга, а основа — это продюсер. Я бы за твою раскрутку взялся!
Ага, именно за этим тебя на конкурс и выписали — все очевидно!
— Вы лучше за бабушек возьмитесь, — попросил я. — Хорошо поют.
— Непременно, потенциал у ансамбля замечательный, — покивал Аркадий Семенович. — Только художественного руководителя заменить придется — сам видишь, бухает как лошадь.
Идущий спереди Федор Степанович вжал голову в плечи, бабушки синхронно отступили от «алкаша» на шаг.
— Это он от стресса, — заступился я за худрука. — Сами понимаете — международное мероприятие, гости большие.
— Посмотрим, — сориентировался Укупник.
Бабушки вернулись «на исходную».
— Уважаемый Укупник, — набрался тем временем смелости благополучно забывший имя-отчество звезды Лёха. — Моя мама очень любит ваши песни. Можно, пожалуйста, у вас автограф попросить?
— Конечно, — отработанным годами движением заслуженный артист России достал из кармана пиджака карандашик и залип.
— Бумажка нужна, — объяснил я сбой для Лёхи.
— У меня нету, — вздохнул он. — О, а давайте на руке! — протянул тыльную сторону ладони. — Я потом кожу срежу, у меня все равно новая отрастет, а старую в рамку повесим!
— Э-э-э… — опешил Укупник. — Как композитору и исполнителю мне приятна твоя самоотверженность, но…
Ситуацию спас Тимофей, вырвав листочек из служебного блокнота.
— На коже было бы круче, — проводил Лёха грустным вздохом нереализованную идею и аккуратно убрал во внутренний карман подписанный листочек. — Спасибо, уважаемый Укупник!
— У меня знакомые композиторы-фольклористы есть, озадачу их написанием песен такого же плана. Губину придется подвинуться — не застолбил ансамбль, сам виноват, — достав блокнотик собственный, принялся делать пометки Аркадий Семенович. — Он с народными коллективами работать не любит, — поделился с нами инсайдом. — Больше по певичкам, но это глупость — они дольше, чем полгода на эстраде не живут, а вот бабушки — это надежно, они и не беременеют, и товарный вид им потерять не грозит — уже потерян.
Дамы обернулись и наградили Укупника гневными взглядами. Ему было все равно:
— Три верных шлягера у нас есть, если все пойдет плохо — это на три альбома. Альбомов из одних хитов не бывает, — пояснил для меня так, будто мне не все равно. — Один шлягер пропихнет и альбом, и концертную программу. Но простата и красота имеющегося репертуара дают надежду на долгую жизнь коллектива — в этом стиле у нас пока никого