Черная книга колдуна - Анастасия Вихарева

— Нас не надо благодарить, мы только выступили за правду единым фронтом. А это, знаешь ли, и долг, и честь, — с уважением к самой себе проговорила тетя Вера, заметив, что Кирилл пространственно пялится на спинку кресла и вращает глазами. — Кирилл, что с тобой?

— Нет, ничего, — хихикнул Кирилл, прицениваясь к ней. — Из тебя вышел бы отличный… отличный… — он запнулся, подбирая слово. — Это не я, это… это… так думает…

— Отличный кто? — поморщилась тетя Вера. — И кто думает?

— Хранитель. А думает Страж, — промямлил Кирилл, стараясь больше в ту сторону не смотреть. — Тоже, наверное, Бог.

— Мне лестно, что ты обо мне высокого мнения, только не совсем понятно, кто такой Хранитель, и что за Страж? Вот уж не предполагала, что ты начнешь запредельно фантазировать! — фыркнула тетя Вера, удаляясь в свою комнату, пробормотав, скорее, для себя: — Может тебе книги начать писать?

— Кир, мне так неловко, — Мирослава подсела к Кириллу, заглянув ему в глаза. — Словно я пришла на чужой праздник без подарка. Я никогда в жизни не рассчитаюсь с Вероникой Владимировной.

— Блин! — выругался он. — Мы все собирали камни. А за машину, которая все это время стояла, тетька Верка себе пятнашку сверху накинула — по штуке за день! Это она нам должна спасибо сказать… Так что собираемся, а после в кафешке посидим.

Кирилл с сожалением остановил взгляд на верхней пуговице Миркиной блузки. Необыкновенное чувство снова пришло, заставляя биться сердце и вонзаясь сладкой болью. Он крепился из последних сил, иногда придумывая, как сделать так, чтобы вышло все само собой. Связать себя с Миркой он не боялся, но полученная власть над братом иногда пугала его. Чем обернется близость с Миркой, он не знал, а испортить процесс перерождения Александра не хотелось.

Неожиданно, удивляя всех, кто уже не надеялся на его выздоровление, пока в горах перемывали косточки Ирины и ее родственников, болезнь Александра пошла на убыль. Не только Кирилл, все заметили трансформацию, которая произошла с Александром, когда Мирка была принята в доме всеми членами, естественно, кроме него. Бесился, но тихо сам с собою, переживал, но молча. Раньше он был кум королю, самоуверенный, авторитетный, а когда мысли о нем были высказаны Мирославе, вдруг осознал свою болезнь именно так, как ему долго пытались втолковать. Он сопротивлялся, он всеми силами вытаскивал себя на тот уровень, в котором пребывал долгое время, он звонил Ирине, пытаясь убедить себя в том, что она не до конца разочаровалась в нем. И чем больше Мирка разочаровывалась в нем, тем хуже ему становилось.

Но лечение болезни начинается с осознания болезни — в этом никто не сомневался. На Александра забили, предоставив его самому себе. Нет, любить Ирину он не перестал, но вместе с тем, откуда ни возьмись, у него вдруг проснулась совесть. Сам не свой, он как приведение бродил по дому, и не забывал помыть за собой посуду, достроил подвал, впервые отдал матери зарплату — и, кажется, вспомнил, что у него есть брат, обращаясь к Кириллу то за одним, то за другим. Осторожно намекая на переживания матери, он иногда засиживался в его комнате допоздна, словно ждал от него какого-то ответа — и даже помирился с тетей Верой, и к Мирке относился терпимее, иногда перебрасываясь парой незначительных фраз.

Вывод Кирилла был неожиданным: чтобы добить брата окончательно, самой Мирке нужно было родиться заново. И не торопился, замечая, что Мирка как-то странно ведет себя в присутствии девушек, с которыми Александр приятно проводил время — теряется, сравнивает, обращая на них внимания больше, чем на остальных. Страж поддерживал его, предупреждая, что разрыв будет чреват смерти обоих, советуя подождать и уступить, когда Александр разберется в себе и его потянет к Мирославе. В том, что его потянет, теперь даже Кирилл не сомневался. Иногда взгляд его останавливался на Мирке украдкой — сметенный, откровенно изучающий. И растерянный. Он все же сравнивал ее с тем образом, который искал бы, не маячь перед оком Кащеиха Ирина.

Мирка повеселела, согласно кивнув, удалилась.

Признаться, он с легкостью согласился с тетей Верой, которая предложила Мирке свою комнату, помянув про неровно дышавшего Александра, Миркины чувства и свою молодость. Все понимали, остаться наедине им ничто не мешает. Но когда тайно, это одно, а открыто — пока рано. После этого или в загс, или разрывай отношения.

— Может, шубу ей купить? — посоветовался Кирилл с котом, когда остались наедине.

— Можно и шубу, зима долгая, — задумался на мгновение кот. — Дубленки недорого стоят. И телефон. Смески будешь скидывать. Но если Александра подразнить, то лучше нижнее белье.

— С нижним бельем проблема, я размера не знаю, — смутился Кирилл.

— Вот я бы… — кот замечтался, — встал на задние лапки, да и послушал, какой сама попросит, а повезет, так и полюбуемся. В купальнике-то мы тыщу раз ее видели!

— Ну да! — развел Кирилл руками. — Купил, а потом забрал что ли?

— А ты глаз ей отведи! — промурлыкал кот. — Уж чего проще! Купил, а потом еще раз купил…

— А что нам это даст? — наморщил лоб Кирилл. — И увидит Сашка белье… — он что, белья не видел?

— Белье видел — на Мирославу не надевал! Тут хитрость нужна, чтобы тело к белью приложилось! То, что в уме его, не ее, представить не сможет, а вот если фотографию в полный рост, так и представлять не надо!

— Круто, — согласился Кирилл. — А как я сделаю такую фотографию?

— На полиграфе закажи! — рассердился кот. — Плакат любимой девушки — лучшее доказательство любви, пусть не в полный рост, так хоть в белье!

— Ненормально как-то, девушку брату отдать… И Мирка на фотосессию никогда не согласится, — покачал головой Кирилл, одеваясь сам. — Можно подумать, что Мирка мне не нравится, и пытаюсь сбыть ее… в любые руки…

— Ты нашел камень красоты необыкновенной, и гранишь, как искусный мастер, — рассердился кот. — Небесный мастер! С таким камнем никакой алмаз не сравнится. Представь, как заиграет всеми цветами радуги, когда озарит его Свет! Это, ученик, камень Вечности из Древа Жизни.

— Ты, случайно, сказками у дуба на цепи не подрабатывал? — съязвил недовольно Кирилл.

— Ты же знаешь, девушка никогда не полюбит тебя, как брата твоего, — кот спрыгнул с дивана на пол, собираясь с Кириллом. — Это судьба!

— Обидно, — согласился Кирилл, услышав, что тетя Вера и Мирка тоже вышли из комнаты и разговаривают в гостиной. — А ты сиди дома! — он потер виски. — Я уже начинаю сомневаться, что здоров — шизофрения примерно так и преследует человека.

— Все гении и мудрые люди были шизофрениками. Это уже доказано! — парировал кот. — И медиумы. Боги посылают духа, чтобы тот беседовал с человеком, наталкивая на размышления. В вашем-то обществе и поговорить не с кем, засмеют, если про мудрость древних начнешь рассуждать. Кто когда сказал, а ты на него помолись. Но правда в том, что общественную точку зрения формирует не Правда, а Кривда, которая удобна сынам кащеевым… — презрительно фыркнул он и исчез.