Все точки над ё...? - Евгения Гордеева

— Значит, любое…

— Огнестрельное, нельзя, — спохватился Перун.

— Отчего, нельзя? — ехидно заметил Всевед. А я то уж надеялся, что в этот раз обойдётся без его вмешательст-ва. Сидел бы себе тихо, помалкивал… — Поединщикам допустимо всё, — он посмотрел на меня с вызовом, видимо ожи-дая каких то очередных неосторожных действий с моей стороны.

— Огнестрельного не будет, — глядя в глаза Кощею, пообещала я, — будет другое.

— Колюще — режущее? — осведомилась Могура.

— Увидите, — усмехнулась я.

— Не скажешь? — обиделась воительница.

Я состроила загадочную физиономию и отрицательно покачала головой.

— А мне? — шепча на ухо, поинтересовался муж.

— Дома, — коротко ответила я.

— Теперь, о смотре войск и рукопашном бое… — продолжил Перун повестку дня.

— Уже тренируемся, — доложил Усыня, — в Слободе по утрам, на Заставе по вечерам. Желающих, больше чем нужно. Оборотни подключились, — Волк коротко кивнул головой, — ребята из Олимпики, опять же, кости размять гото-вы. Справимся.

— Ну-с, раз вопросы все исчерпаны, считаю Большой совет закрытым, — довольный Перун встал со своего мес-та, расправил могучие плечи и выпустил свой транспортный луч. — До встречи! — донеслось уже откуда-то с неба.

Все стали расходиться, и только Всевед остался сидеть на месте, провожая меня недовольным взглядом. Неу-жели он серьёзно надеялся подбить меня на убийство Валькирии?

— Варя, а какое ты хочешь выбрать оружие? — Май еле дождался нашего возвращения в Логово.

— В том то всё и дело, что я не хочу НИКАКОГО оружия!

— Как это? А чем ты будешь сражаться?

— Вот давай с тобой вместе и подумаем, чем мне можно сразиться, что бы и не опозориться, и не брать в руки всю эту, как выразилась Могура, колюще — режущую дребедень.

— Ну, ты задачки задаёшь, Варя…

— Тогда, давай с Марлой посоветуемся и с Волком. У них опыта больше.

— Какой у Марлы опыт? — возразил Май. — Она только фильмы про войну видела…

— Я не про сражения говорю, а про поиск выхода из сложной ситуации.

— А-а-а…

— Идём, пока они спать не легли.

— Спать? Ты смеёшься что ли? Они в полночь только — только разгуливаться начинают!

— Да ты что! Правда?

— Варь, ты, в самом деле, не слышишь, как они в полночь в лес убегают, или меня просто дразнишь?

— В лес убегают? Во, дают… — я хихикнула.

— Это ты даёшь, засоня!

— Поду-умаешь., - надула я губки.

— Идём консультироваться, а то опять уснёшь, — он подхватил меня на руки и потащил в комнату родственни-ков.

Марла с Волком в темноте резались в шашки, напряжённо изучая ситуацию на доске. В нашу сторону они да-же не повернулись.

— Опять электричество экономите? — Май поставил меня на ноги и принялся искать свечи.

— Как вы всё видите, не понимаю… А у нас к вам дело, между прочим, — пыталась я обратить на себя их вни-мание.

— Мама, да оторвись ты, наконец, от этих шашек! — призвал Андрей к родительнице. — Проиграла же, чего там думать. Сдавайся.

— И… вовсе… я не… Проиграла! Всё из-за тебя, чего под руку говоришь! — заворчала свекровь, оторвавшись от шашек. Белый Волк удовлетворённо откинулся на спинку стула, пряча улыбку. Ох, не на интерес играли они в шашки, видит бог, не на интерес. Интересно, что же такого проиграла ему Марла? Такая физиономия у него доволь-ная…

— Мы насчёт… оружия, — с трудом вернулась я к своим первоначальным мыслям. — То есть, чем его можно заменить в сражении.

— Водный пистолет? — Марла посмотрела вопросительно на меня, на Мая, на Волка. — Рогатка?

— Рогатка? — вымолвила я.

— Мама! — возмутился сын.

— Что, мама, мама…, раскричались тут… — она задумалась, явно переваривая какую то мысль. — А это идея! Надо взять…

День сражения настал неумолимо, безвозвратно, несокрушимо. Я трусила… Трусила самым безобразным об-разом, причин чему не находила. Доспехи мне Додор сделал великолепные. Мало того, что они сидели на моей, слегка располневшей фигуре, как влитые, так он ещё и цветовую гамму Хмары выдержал. Центральные, более крупные пла-стины были серебристо — серые, а мелкие пластинки были уже асфальтового цвета, постепенно переходя в чёрные. Короче, стильные получились доспехи. На меня водрузили всю эту красоту вместе с налокотниками и наколенниками, На голову надели шлем, типа шишак. В руки дали щит с изображением сурового солнца. Моё победоносное оружие болталось на поясе и вызывало гневные взгляды Могуры, вызвавшейся участвовать в моём снаряжении.

— Ты уверена, что ЭТО тебе поможет победить Валькирию? — то и дело донимала она меня. — Возьми копьё. Или, хотя бы секиру…

Надо же, она даже с папиным оружием согласна…

Рядом топтался всеми четырьмя копытами преобразившийся Юдо. Конь из него получился на загляденье, се-рый в яблоках, с синими глазами. Ветерок трепал его шелковистую гриву и длиннющий хвост. Он нервно прядал ушами и фыркал.

— Повторим ещё раз наш план, — я притянула его голову и стала шептать в ухо. — По сигналу начинаем сбли-жение с объектом, далее, на расстоянии приблизительно пятидесяти метров ты совершаешь манёвр и прижимаешь уши, я привожу в действие моё оружие и… мы побеждаем, — Юдо согласно кивал, кося глазом куда то в сторону. — Ты куда смотришь?

У разлапистой ели маячила траурная фигура Кощея. Скрещенные на груди руки, космы, выбивающиеся из-под капюшона, ехидная улыбка, колючий взгляд… Очень позитивное зрелище перед ответственным мероприятием! А ведь он специально тут памятником застыл, что бы на нервах мне поиграть. Зря надеется…

— Варя, не обращай на него внимания, — посоветовал мне Чу.

— Не буду, — пообещала я, но снова непроизвольно кинула взгляд на ель. Кощей в быстром темпе удалялся вглубь леса. — Интересно, что это его спугнуло?

— Перун.

— Кто?

— Перун, говорю, его спугнул. Так на него зыркнул, что Всевед дал дёру, словно трусливый заяц.

— Шут с ним. Так ты всё помнишь?

— Помню, Варя, не волнуйся ты так. Они ведь от нас таких манёвров не ожидают, значит, всё получится!

— Ага… Ну, с богом!

Две, дружественно настроенные армии выстроились фронтами по краям огромного поля. Перед бойцами гар-цевали на конях две фигуры первых поединщиков. Собственно я и Валькирия. Крылатая дева — воительница гордо восседала в седле, бросая надменные взгляды в нашу сторону. Я не поддавалась на её провокации и не спускала с лица радостной улыбки. Сзади меня подбадривали родные и любимые люди, так что я чувствовала себя на коне и в прямом и в переносном смысле. Прозвучал сигнал к началу поединка. Две всадницы понеслись навстречу друг другу. Как мне потом рассказывали, бег Чу абсолютно не походил на бег коня. Его ноги словно многократно размножились и он стал походить на гигантскую многоножку. Я и в самом деле словно плыла на огромной скорости над землёй. Только ветер свистел в ушах. Вот мы сблизились с Валькирией на необходимое мне расстояние. Она уже нацелила в меня свое ко-пьё с тупым, слава богу, наконечником. Глаза её горели решимостью к победе. Посмотрим, кто кого! Чу неуловимо отклонился перед самым носом коня Валькирии. Удар копья прошил воздух не достигнув цели. Я поднесла к губам своё смертоносное оружие и, что есть силы, дунула практически в самое ухо коня соперницы. Ни крылатая дева, ни, тем более, её конь не ожидали такого с нашей стороны. Конь от резкого звука встал на дыбы, сбрасывая с себя всад-ницу. Валькирия вылетела из седла и от души грохнулась бы спиной оземь, если бы не её крылья. А так она лишь за-висла над седлом. Радостный гул раздался со стороны русских войск.