Когда под ногами бездна - Джордж Эффинджер

— Сколько возможностей…

Интересно, что сейчас пришло в голову Чири? Она всегда безнадежно опережала меня, если надо было придумать, как обратить себе на пользу любые благонамеренные начинания.

— Как ты? — поинтересовался я. Она пожала плечами.

— Вроде бы все как обычно. Никаких доходов. Никаких событий. Ни-че-го; только та же старая нудная работа.

При этом Чири широко улыбнулась, продемонстрировав свои замечательные клыки. Она Давала понять, что, несмотря на хроническое отсутствие доходов, на жизнь она кое-как зарабатывает. И скучать ей на самом деле не приходится.

— Ох, Чири, — произнес я мрачно, — каждому из нас придется потрудиться, чтобы все действительно осталось как обычно.

Она нахмурилась.

— Ты имеешь в виду это дело… — Она описала рукой круг в воздухе.

— Да, Чири, «это дело». — Я повторил ее жест. — Никто из вас не желает понять, что убийства продолжатся, и практически любой — потенциальная жертва.

— Ты прав, Марид, — тихо согласилась Чири, — но что ты мне посоветуешь?

Черт, я сам загнал себя в ловушку. Для того, чтобы давать конкретные рекомендации в таком деле, надо по крайней мере понять, как действуют убийцы, на что я уже потратил впустую массу времени. Любого из нас, в любое время, по любой причине могли пришить — вот и все, что я знаю! Так что единственное, что я могу сказать:

«Будь осторожна». Есть два способа воплотить в жизнь этот тривиальный совет: вести себя как обычно, только утроить бдительность, или уехать на другой континент. В последнем случае надо убедиться, правильно ли выбрана новая родина. Иначе есть риск вляпаться в самый эпицентр неприятностей. Кроме того, существует опасность привезти свои проблемы на новое место, словно тараканов в чемодане.

Поэтому я, не ответив Чири, пожал плечами и заметил, что сегодня подходящий вечер для того, чтобы подкрепиться джином и бингарой. Она приготовила две порции: мне, двойную, за счет заведения, и себе; какое-то время мы просто сидели и грустно глядели друг на друга. Ни подшучиваний, ни ритуального легкого флирта; она даже не напомнила мне о модике Хони Пилар. Я даже не обратил внимания на новых девочек. Мы с Чири казались настолько поглощенными созерцанием друг друга, что никто не осмелился подойти, чтобы поздороваться. Прикончив свое пойло, я попросил налить фирменный напиток каннибалов. Теперь он казался мне вполне терпимым. Когда я отведал его впервые, ощущение было такое, словно во рту оказался кусок падали, пролежавший где-нибудь на свалке не меньше недели. Я поднялся, собираясь уйти, но, поддавшись внезапному приступу нежности, ласково провел пальцами по покрытой шрамами щеке, потом погладил руку Чириги. Она ответила мне своей фирменной улыбкой, мгновенно преобразившись в прежнюю чернокожую амазонку. Еще немного, и мы решим начать новую жизнь вдвоем где-нибудь в Свободном Курдистане… Я торопливо вышел из бара.

Ясмин спала в моей постели; девочка весьма успешно опаздывала на работу в очередной раз. Сегодня утром она проснулась пораньше, дабы избавиться от накопившейся в душе горечи и боли, выплеснув их на меня. Потом, чтобы поддержать репутацию и, не дай Бог, не прийти к Френчи вовремя, бедняжке пришлось снова лечь и заснуть. Она сонно улыбнулась, пробормотала: «Привет».

Похоже, Ясмин, вкупе с Полу-Хаджем, была единственной во всем квартале идиоткой, демонстрирующей непробиваемую смелость, в то время как остальные разумные обитатели Будайина дрожали от страха. Мужество Сайеда регулярно подпитывал его суперменский модик, но у Ясмин единственной моральной опорой был я. Девочка ни минуты не сомневалась, что Марид Одран защитит ее, что делало мою подругу даже большей идиоткой, чем Полу-Хадж.

— Слушай, Ясмин, у меня миллион всяких дел… Тебе придется несколько дней пожить у себя. О'кей?

Ясмин сразу надулась:

— Ты не хочешь, чтобы я была с тобой? В переводе это означает: «Ты что, завел себе другую?»

— Нет, не хочу, потому что сейчас я под прицелом убийц. Оставаться здесь опасно, ты можешь угодить под пулю; я этого не переживу, любимая. Понятно?

Такое объяснение понравилось ей намного больше, потому что показывало, как я забочусь о ней. Вот паршивка… Если не повторять девочке каждые десять минут, как она дорога тебе, обязательно решит, что появилась соперница.

— О'кей, Марид. Ключи отдать?

Я немного подумал:

— Пожалуй. Тогда буду знать, где они, и никто не сможет вытащить их у тебя и проникнуть в мою квартиру.

Она вытащила ключи из сумочки и бросила мне. Потом Ясмин начала традиционный спектакль: «я спешу на работу». Я раз тридцать сообщил, как люблю ее, заверил, что буду беречь себя (совершенно искренне) и звонить ей, по меньшей мере, дважды в день, просто чтобы отметиться. Она поцеловала меня, бросила взгляд на часы, неискренне охнула и поспешила к двери. Придется ей и сегодня заплатить Френчи штраф.

Как только Ясмин вышла, я стал собирать вещи; свалив их в кучу, убедился, что имущества у меня немного. Верх глупости — подставлять себя под пули, сидя в собственном доме. Стало быть, надо найти убежище; по этой же причине я захотел изменить свой облик. На счету у меня — масса Папиных денег, а только что полученная от Хасана порция наличных позволит обрести относительную свободу действий. Упаковал вещи я, как всегда, быстро, запихнув кое-какую одежду в черную пластиковую сумку на молнии. Сверху положил завернутую в футболку коробку с модиками; потом закрыл сумку и вышел на улицу. Интересно, запланировал ли для меня Аллах благополучное возвращение? Я сознавал, что напрасно накручиваю себя, но такова уж извращенная человеческая натура — всегда тянет нажать на больной зуб. Господи, сколько забот и переживаний появляется у человека, который ставит перед собой простую задачу — выжить.

Я вышел из ворот, пересек широкую улицу. Здесь, рядом с Будайином, расположились довольно дорогие магазины, совсем непохожие на лавчонки, которые ожидаешь увидеть возле нашего квартала. Туристы находили в них как раз то, что искали, и хотя абсолютное большинство сувениров сделано за тысячи миль отсюда (в нашем городе, насколько я знаю, вообще не занимаются народными промыслами), со счастливыми лицами рылись в куче ярко раскрашенных соломенных попугаев, made in Мexico, и пластмассовых складных вееров, made in Hong-Kong. Туристы были довольны, а стало быть, довольны все. Здесь, рядом с царством Пустыни, мы демонстрировали большую культуру.

Я зашел в магазин мужской одежды, торгующий европейскими костюмами. Как правило, у меня не набиралось денег и на один носок, но теперь, осчастливленный Папой, я решил наконец преобразиться. Это было настолько ново, что я даже не знал толком, что мне нужно, и объявил приказчику, что необходима его помощь.