Гуляка и волшебник. Танские новеллы (VII-IX вв.) - Антология

с холма. Нельзя было не залюбоваться красотой осеннего вида. Мне открылась река, спокойная и глубокая. Светлая гладь не подернута даже легкой рябью, словно смотришься в далекую пустоту погруженного в воду зеркала. Вдруг мне непреодолимо захотелось выкупаться. Тут же на берегу сбросил я с себя одежду и кинулся в реку.

В детстве я любил плавать, но с тех пор, как вырос, ни разу не выпадало на мою долю этой радости; и теперь я всецело предался желанию плыть как можно быстрее и дальше. Тут я и сказал себе: «Человек не так быстро плавает, как рыба, вот бы превратиться мне в рыбу, чтобы плавать, как они». Вдруг слышу, рядом говорит какая-то рыба. «Да у вас просто нет большого желания научиться, а ведь плавать легко, для этого не нужно быть рыбой. Ну да я вам помогу!» — пообещала она и скрылась куда-то.

Не прошло и минуты, как появился человек с головой рыбы, ростом в несколько чи. Прибыл он верхом на саламандре в сопровождении нескольких десятков рыб и передал мне слова своего властителя Хэ-бо:[233]

— У жизни на суше свои законы, и жизнь в воде тоже течет по своим законам. Если вам не нравится жить на суше, что ж, поищите приюта в волнах. У вас появилось желание плавать по своей воле в водных просторах, вы мечтаете оставить стеснительную службу и почувствовать себя свободным; ваша всегдашняя любовь к воде питала вашу мечту о водном царстве, чувство же пресыщения радостями земли толкало вас укрыться в мире вашей мечты. Ну что ж, вы можете стать рыбой. Только не сразу ваше тело покроется достаточно крепкой чешуею, поэтому пока вы станете красным карпом и будете жить в Восточном пруду. Но помните! Если вы, доверившись большим волнам, опрокинете лодку, то тем самым провинитесь перед подводным миром. Если же не разглядите крючка и проглотите наживку, накличете на себя беду: люди поймают вас на крючок. Никто не должен ронять свое достоинство и позорить свой род, старайтесь и вы избегать столь непохвальных поступков.

Выслушав его, я взглянул на себя: все мое тело покрылось блестящей чешуей. Я вдруг почувствовал, что мне дана полная свобода. Все мне было легко: плыть по волнам или в глубинах вод. Я мог плавать повсюду, по любым рекам и озерам, но жить мне было назначено в Восточном пруду. На закате каждого дня я должен был возвращаться туда.

Однажды я очень проголодался и нигде не мог сыскать себе корма. В вышине надо мной скользили лодки. Вдруг увидел я, как Чжао Гань забросил удочку, а на крючке — жирная и ароматная наживка. В душе я знал, что поступаю опрометчиво, но, сам не знаю как, подплыл к приманке и уже готов был разинуть рот. Тут я сказал себе: «Я ведь человек и лишь на время стал рыбой. Неужели я поддамся на приманку и проглочу этот крючок?» Я отказался от приманки и уплыл прочь, но голод мучил меня все сильнее, и я подумал: «Я ведь чиновник и только в шутку оборотился рыбой. Если даже я и проглочу крючок, рыбак Чжао Гань не убьет меня, напротив, благодаря ему я возвращусь в свое присутствие». И я проглотил крючок.

Чжао Гань потянул леску и вытащил меня. Едва я попал в руки этого рыбака, как принялся кричать и звать на помощь. Однако Гань, не слушая меня, пропустил мне под жабры бечевку и привязал в тростнике. Вскоре явился слуга Чжан Би и сказал:

— Господин Пэй послал меня купить рыбу, самую крупную, какую ты поймал.

Но Гань ответил:

— Сегодня плохой улов. Крупной рыбины поймать не удалось, зато мелких рыбешек — целая корзина.

Слуга рассердился:

— На что мне какие-то мальки? Крупных рыб ты, верно, припрятал.

Тут он стал шарить в тростнике и нашел меня.

— Я управитель канцелярии в твоем уезде и лишь на время для забавы превратился в рыбу, чтобы поплавать в реке. Как же осмелился ты не поклониться мне? — сказал я ему.

Но Чжан Би схватил меня и понес. Всю дорогу он не переставая бранился. Словно меня при этом и не было.

Когда он вошел во двор присутствия, я увидел, что писаря сидят и играют в шахматы. Я громко приветствовал их, но они ничего мне не ответили, только пошутили:

— Да, вот это рыба! Потянет, пожалуй, цзиня на три, а то и на четыре.

Когда слуга, что нес меня, поднялся по ступенькам, я увидел, что Цзоу и Лэй играют в карты, а Пэй ест персики. Все они обрадовались, увидав такого огромного карпа, и приказали отнести его на кухню. Слуга рассказал о том, как рыбак Гань спрятал карпа в тростнике и пытался всучить ему самых мелких рыбешек. Пэй разгневался и приказал наказать Ганя кнутом.

Я закричал не своим голосом:

— Я — ваш сослуживец, вы видите, что я гибну, и, вместо того чтобы помочь мне, посылаете меня на смерть. Где же ваше сострадание, а?

Я кричал и лил слезы, но вы, господа, остались глухи. Не слушая меня, распорядились приготовить рыбное блюдо. Повар Ван Ши-лян наточил нож и с размаху бросил меня на стол. Я завопил:

— Ван Ши-лян, неужели за то, что я часто заставлял тебя готовить рыбные блюда, ты теперь убьешь меня? Остановись и скажи твоим господам, что это я.

Но Ши-лян словно оглох. Он уложил меня головой на каменную доску и нанес удар ножом. Голова моя отлетела в сторону. Тут я пришел в себя и сразу же послал за вами.

Все были потрясены, сочувствие и жалость переполнили сердца… Подумать только! Рыбак Чжао Гань поймал карпа, слуга Чжан Би нес его, повар Ван Ши-лян убил его… Все они видели, как он разевал рот. Да и не только они, но и чиновники, беспечно игравшие в карты и шахматы. Но до них и звука не донеслось.

Ни один из слышавших этот удивительный рассказ, больше никогда в жизни не ел рыбы.