Яма (СИ) - Тодорова Елена

После душа алкоголь все еще гонял по крови, давая понять, что уснуть он ему даст не скоро. Колебался, потом все-таки набросал sms-ку знакомой девчонке. Она отписалась в течение минуты, бурно принимая его предложение:

Град: Ты как насчет секса? Сейчас.

OKC-SOS-1: ЗА! Приезжай. Жду!

Успел надеть чистые брюки и искал подходящую футболку, когда тишину квартиры разбила мягкая мелодичная трель дверного звонка.

Пересекая жилищные квадраты, в гостиной машинально бросил взгляд на настенные часы. Переваливало за восьмой час вечера.

У него случилось состояние… три с минусом: бухой, злой, голодный и… раненый. А на пороге чертовой квартиры, в шаговой доступности, обнаружилась девушка его мечты.

Два повторяющихся выстрела в сердце. Первый, когда только увидел ее, второй — она в глаза посмотрела.

Как там говорила Катька?

"Бэмс-бэмс, Республика, убила…"

Славный, мать вашу, получился режим тишины.

[1] ОАО "Одесский припортовый завод" — одно из крупнейших предприятий химической отрасли, имеющий прямой выход в море. Специализируется на производстве аммиака, карбамида, жидкого азота, диоксида углерода, жидкого кислорода, сернокислого натрия. За всю историю двадцать два раза выставлялся на продажу, но все еще находится в государственной собственности.

Глава 29

если ты готовишь штурм,

сопротивление при захвате не окажу…

© Каспийский груз "Обнаженный кайф"

Под тяжестью его взгляда она сначала вся сжалась, прям скукожилась, обнимая себя руками. А потом вдруг решительно вышла из застоя, расправила плечи и шагнула в полумрак прихожей. Градский не отступил, чтобы ее пропустить. Притянув за собой дверь, Ника буквально вжалась носом ему в грудь. Отрывисто и жарко выдохнула. Снова напряглась всем телом и нырнула вбок, пробираясь дальше в его жилье.

Сергей мрачной фигурой двинулся за ней. Она спиной в гостиную входила, он напирал следом, гадая, какого же черта она пришла… После того, что выдала в машине, был уверен, что гнев на милость не сменила. Не успела бы… Там сколько всего скопилось, попробуй теперь растопи. Но он, жирная ремарка, сам, дурак, виноват.

Если уйдет, а в этом, собственно, Градский был буквально уверен, квартиру все- таки придется менять. Впустил ведь призрака — обоснуется, как пить дать!

Разглядывал подрагивающую фигурку в темно-зеленом шелковом платье с запахом. Такие наряды ему напоминали халаты, их удобно было снимать. Развяжи поясок, и готово.

Доминика, видимо, поговорить пришла, а у него на фоне всего, что было и есть, какие-либо разумные мысли вынесло из головы. Как минимум, должен был поинтересоваться, что она здесь делает? Собственно, почему вообще так поздно ошивается по району?

Но он молчал. Встал посреди гостиной, словно в намагниченное поле вступил. Ничего не предпринимая, лишь неторопливо перемещая взгляд, разглядывал ее с головы до ног.

"Красивая, п*здеи, просто…"

Ника храбрилась, но явно ждала именно с его стороны каких-то активных действий.

"Нихрена!"

"Я бухой, злой, голодный и… раненый", — напомнил себе и ей красноречиво продемонстрировал: тяжелым нахальным взглядом и улыбкой, больше похожей на звериный оскал.

"Сама давай, мадам…"

— Собираешься говорить, зачем пришла?

— Мы не закончили.

— Да, — протянул медленно, рассчитывая на продолжение, но она снова замолчала.

И посмотрела на него обвинительно и затравленно, как на мучителя. Чудно! Ее нервозность, страх и недоверие не могли быть более очевидными.

"Что же ты, девочка…"

"Вот так, пожалуйста, не надо".

— Что-то я не вижу чемоданов, — не удержался от едкого сарказма разочарования.

— Чемоданов не будет. Я хочу… Тогда, шесть лет назад, мы не закончили. И, если сейчас займемся сексом, нам обоим станет легче, — произнесла ровно, будто заранее приготовленную речь.

Градский и не подозревал, что может почувствовать себя еще хуже, чем до ее прихода. Первым обнаружилось желание вышвырнуть Кузнецову вон, вторым, ожидаемо, закрыться с ней в квартире на пару недель, если потребуется, месяц, и силой заставить себя снова любить.

Она, тем временем, не ведая о его мыслях, торопливо пробежалась пальцами по платью и развязала поясок. Уверенно раскрыла верхнюю половину одеяния. На боку с внутренней стороны звучно поддела какую-то кнопку.

— Надолго сбежала?

— На полчасика.

— На полчасика ты мне не нужна, — грубо остановил ее.

Вот только Доминика, черт ее подери, уже стояла посреди его гостиной в кружевном белье.

В висках у Градского забомбило. Слух затянуло резким гулом. Вместе с тем, большая часть крови стремительно ринулась в пах.

— Ты же замужем, — произнес сухо, с намеренным осуждением.

Внешне, без сомнения, держался хорошо. А внутри что-то окончательно расползалось по швам, обдавая ребра горячим теплом. Зрительно впитывал каждый сантиметр совершенного для него, подобранного как цифровой ключ, тела. Стал ведь на шесть лет старше, а реагировал на Плюшку все так же остро. Увидел ее в нижнем белье, и одурел, как пацан.

— Пока ты с другим, я к тебе не прикоснусь, — сказал, как отрезал.

Он о своей Республике, конечно, всегда был самого завышенного мнения. Принцессу неземную из нее нарисовал. И все же бессовестно лукавил, выдавая последнюю фразу. Прикоснулся бы… Мать вашу, прикоснется. Вот только понимал Градский, что Доминика задумала. Пришла за кровью и хлебом, а, получив, несомненно, планировала сбежать. Уже на низком старте: как будто с ним, но не с ним. Лайтово хотела, чтобы без боли. Утолить тоску и снова зашториться там, где хорошо и спокойно.

А так не бывает. Теперь-то он понял, что у них так по-любому не получится. Слишком много ран им обоим оставило прошлое.

Оповестил и ее якобы спокойным тоном:

— Без боли не получится, маленькая. Придется начисто срывать кожу. Рано или поздно.

Она вздрогнула.

А затем напряглась буквально всем своим существом. Однако, невзирая на скованное очевидной неловкостью тело, еще пыталась перед ним задираться.

— Градский, зачем ты мне говоришь это? Разве я тебя о чем-нибудь таком спрашивала? Не хочу я ничего обсуждать. Не за этим пришла.

— Тогда уходи.

В ее глазах отразилось нехилое удивление.

— А как же твое "тебя хочу"? — машинально, совсем как прежде, спародировала его грубую манеру речи. — Если я скажу, что тоже хочу, откажешь? Дома мне не хватает,

— голос упал до отрывистого шепота. Стыд поддернул щеки ярко-розовым румянцем, но взгляд она не отвела. — Где прикажешь догоняться, пока я "думаю"?

— изобразила в воздухе кавычки, как для обычной иронии, слишком остервенело.

Градский усмехнулся. Но не потому, что ему стало смешно. Отнюдь нет. Он разозлился, за каких-то несколько секунд разогнался до максимума.

Свирепо раздувая ноздри, ощутил какую-то варварскую потребность домучить Доминику. Желал, чтобы она не частично, полностью сломалась. С головой под лед ушла, отдаваясь ему не только телом, но и душой.

— Выбрала этого хрена в мужья — терпи, — жестоко продолжал давить, нащупывая границы дозволенного. — Додрачивай.

Отразившиеся на ее лице злоба и суматошные колебания почти заставили Сергея взять свои слова обратно. И вместе с тем спровоцировали сумасшедший выброс адреналина в его крови.

— Ладно, — гордо вздернула подборок. — Прости, что побеспокоила.

Уж этого ок никак не ожидал. Прежняя Кузнецова на полпути не сдавалась.

Уводя взгляд в сторону, она сдернула со спинки дивана платье. Ловко набросила его на тело. Торопливо произвела все те же манипуляции, что и восемь-десять минут назад, только в обратном порядке. Прошмыгнула мимо Градского в сторону прихожей.

"Обиделась…"

Ну да, она-то рассчитывала, что он ее сам, как раньше, аккуратненько разложит и приласкает.