( Не)идеальная для монстра (СИ) - Боярова Мелина

Имя лина Хиана Микоша — не пустой звук в федерации Шадар. Заметная фигура, влияющая на экономику страны, ведь корпорация приносила многомиллиардные доходы, с которых платились налоги. Общественное мнение подкреплялась деятельностью благотворительных фондов имени его погибшей жены. Не стоило сбрасывать со счетов госзаказы на боевых роботов и интерес Шадара к разработкам корпорации в военной сфере. Такого положения не достигнуть, не имея за плечами личного кладбища, опыта подковерных интриг и уничтоженных конкурентов.

— Желаете посетить станцию? — спросил капитан, который с предельной точностью и изяществом пристыковал корабль к причалу. — Вам уже забронирован люкс в лучшем отеле. Начальник станции настаивает на личной беседе с вами.

— Нет! — мужчина мотнул головой, — интересует встреча только с тем, кто отдает здесь приказы. Если он на станции, то готов ее посетить. Если же его тут нет, прошу сообщить о моем желании с ним поговорить.

— Он уже знает и ждет вас в поселке. Если вы готовы, прошу перейти на борт «Лаарды».

— Хорошо! — сцепив руки за спиной, чтобы не выдали волнения, Хиан Микош сразу направился к стыковочному шлюзу. Его неизменное сопровождение в лице андроида и двух ирсаев двинулось следом.

Минуты полета тянулись невыносимо долго. В другое время Хиан заинтересовался бы устройством корабля. Не каждому человеку довелось побывать внутри «Лаарды». Скоростные характеристики, плавность хода, дорогой интерьер на порядок отличались от моделей линарийской постройки. Впрочем, и в Шадаре вряд ли найдется корабль, который смог бы соперничать с воплощенной мощью ирсайского инженерного гения.

«Лаарда» опустилась на площадку перед поселком удивительно мягко, что подтвердило превосходство техники и высококлассную подготовку пилотов. В условиях песчаной бури и ураганного ветра, поднимающего пыль и песок на высоту десятиэтажного дома, посадить корабль в указанном квадрате требовало огромного мастерства. Впрочем, Хиан Микош не выказал удивления, сейчас его занимали другие вещи. Никто из сопровождающих ирсаев не обмолвился о зараженных или толпах безумцев, что недавно шатались по улицам поселка. Даже интересно, как удалось справиться с вирусом? Но вот, мужчина вместе с сопровождающими загрузился в заехавший прямо в трюм планетоход. Затем полчаса опасной дороги, когда тяжеленную машину сносило боковым ветром, а внутренние переборки скрипели так, что, казалось, вот-вот развалятся. Попав под купол и пройдя таможенный пост, компания загрузилась в ожидавший на парковке багги и направилась в центр.

Глава корпорации не без удивления отметил, что поселок живет своей жизнью. По улицам прогуливаются люди, не занятые на основных работах. Во дворах и на специальных площадках играют детишки. Трубы перерабатывающего завода исторгают клубы сизого дыма, что говорит об интенсивной загрузке сырьем. Мир и спокойствие — иначе и не назовешь. Но как?

Багги остановился у трехэтажного дома, построенного из природного камня. Он разительно отличался от типовых коробок из сборных блоков полибетона. Чувствовалась хозяйская рука, индивидуальный подход и любовь к натуральным материалам. Огневые точки на крыше и вышках, стилизованных под декоративные башенки, охранная система и камеры наблюдения красноречиво намекали, что дом не так безобиден, как кажется.

У ворот гостей встретил ушастый лакей, облаченный в золоченную униформу. Обозначив приветствие наклоном головы, он пригласил гостей внутрь. Сопровождающие замялись, не решаясь ступить на порог, а вот Хиан Микош смело вошел и даже не заметил, что его спутники остались снаружи. Мощеная прямая дорожка привела к парадному крыльцу. Зеленую лужайку по обе стороны дорожки, цветущие клумбы мужчина осмотрел мимоходом. И только уже взявшись за дверную ручку, обернулся.

На Даркуэле неоткуда взяться питательной почве, чтобы выращивать такие растения. Земля явно привозная, и кто-то потратил немало усилий, чтобы в палисаднике прижились все эти травки-цветочки.

Хотя, чему удивляться? Хиан Микош догадывался, кто ведет себя на его планете так по-хозяйски. Семья, от которой он стремился держаться подальше. Хиан-Коши. Только они по праву старших родственников могли оказать «помощь» попавшему в беду сородичу. Не всегда и не каждому, а стараясь подмять под себя как можно больше свободных земель, бизнес или высокоранговых специалистов. Этого у корпорации и семьи «Микош» было в достатке. Но теперь деваться некуда. Навязанный конвой, охрана, «Лаарды» — скоро тут шагу нельзя будет ступить, чтобы не наткнуться на ирсая. С другой стороны, его дело не пропадет. Хиан и сам бы пришел к ушастым родственникам, не желая, чтобы корпорацию разорвали на кусочки, разграбили или воспользовались научными достижениями и наработками. Он готов подписать любые документы на передачу собственности, лишь бы исполнили последнюю просьбу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прошу сюда, лин Микош. Лин Оркай к вашим услугам, — внутри мужчину встретил мажордом. Лакеем надменного типа в ливрее, по стоимости не уступавший флаеру последней модели, язык не поворачивался назвать. Длина и форма ушей как раз указывала на степень родовитости их обладателя. И этот тип определенно не из рядовых ирсаев. Следуя за ушастиком, Хиан в который раз задумался, почему же у него не проявился характерный признак представителя высшей расы? — Лин Хиан Микош! — громко объявил мажордом имя гостя, распахивая перед ним двери в зал.

На секунду запнувшись, глава корпорации расправил плечи, выпрямился, хотя и так никогда не горбился, глубоко вздохнул и шагнул навстречу новым хозяевам планеты. Первой, кого он увидел, была его дочь. Пусть Мина крепко держалась за руку Эрдая Хиан-Коша, а этого типа он хорошо запомнил по видеофайлам и отчетам, зато живая и здоровая.

Тяжелый груз упал с плеч. Но потом он перевел взгляд на худощавую фигурку, робко выступившую из-за спины незнакомого ушастика, и забыл, как дышать.

— Ты? — перед глазами поплыло, ноги подкосились сами собой, а сердце зашлось от переизбытка чувств. Мужчина бросился к той, которую так любил, когда вдруг споткнулся и упал, беспомощно сминая ткань на груди, которую пронзило острой болью. — Только не сейчас! — промелькнуло в мыслях, прежде чем отключилось сознание.

В себя Хиан приходил постепенно, будто выныривал из вязкого тумана, сквозь который пробивались размытые звуки. Постепенно они соединились в слова, и до мужчины дошел их смысл.

— Ну как, получилось? — взволнованный голос принадлежал дочери.

— Не сомневайся! Сделали в лучшем виде, — этого голоса Хиан не знал, но догадывался, кому принадлежал. — Он приходит в себя. Рано, у нас еще не все готово.

Мужчина снова погрузился в сон, и на этот раз никаких голосов не слышал. При пробуждении чувствовал себя так, будто прошел курс омоложения, и не скажешь, что свалил сердечный приступ.

— Лючия! — с этим именем на губах, Хиан подскочил на месте, ударившись макушкой об крышку медкапсулы, не успевшую до конца раскрыться.

— Я здесь, — расслышал тихий ответ и не поверил своим ушам. Хиан и сам не понял, как выскочил из медкапсулы и бросился к хрупкой фигурке, стоявшей неподалеку.

— Ты... ты... это ты, любимая? — не решаясь дотронуться и спугнуть неожиданное видение, мужчина рухнул на колени. Дрожащей рукой он все же коснулся легкой ткани платья, невесомо обрисовал изгиб бедра, взял в руки изящную ладошку. — Теплая? Живая!

— обнял за талию, уткнувшись лицом в мягкий живот, и зарыдал как ребенок.

— Хиан, дорогой! Да что же ты? Любимый, — теперь и Лючия заплакала, — я же с тобой. Рядом! Ну, ты чего, как маленький? — она запустила пальцы в растрепавшиеся волосы мужа, взъерошила их, а потом погладила по голове, успокаивая, — теперь все будет хорошо. Веришь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Все будет хорошо, — завороженно повторил Хиан, поднял жену на руки и закружил ее в воздухе.

— Ах, уронишь! Отпусти! — легонько затарабанила кулачками по крепким плечам.

— Никогда больше и никуда не отпущу, — мужчина остановился, бережно опуская девушку на пол. Но только затем, чтобы поцеловать жарко, страстно, как он мечтал все эти долгие годы одиночества.