Суд времени. Выпуски № 01-11 - Сергей Кургинян

Сейчас прошу вывести на экран материалы по делу.

Материалы по делу.

6 января 1905 года, на Богоявление, на Неве перед Зимним дворцом раздался выстрел. Согласно официальной версии в орудии после военных учений случайно осталась картечь. Пули попали в царский павильон на льду и в фасад дворца. Император не пострадал. Тот год положил начало концу русского самодержавия. 17 октября 1905 г. царь подписывает манифест, который серьезно ограничивает власть монарха. Документ дарует стране основные гражданские свободы, а законодательную власть — Государственной Думе. Это историческое решение император принимает после мучительных колебаний и под давлением оппозиции. Революционные настроения в России растут после поражения в русско-японской войне. Революционеров и анархистов поддерживают из-за рубежа. В стране происходят волнения, забастовки, едва ли не ежедневно убивают чиновников. Но даже передача власти народным избранникам лишь на время отсрочила крах императорской династии.

Тяжелое экономическое положение во время начавшейся Первой мировой войны вновь ввергает страну в хаос. Война не явилась причиной последующих революций, но обнажила противоречия между государством и обществом и ускорила падение монархии.

Сегодня одни историки обвиняют императора в нерешительности, неспособности противостоять оппозиции. Другие уверены, что время монархии подошло к концу, а Николай отдал жизнь за попытку избежать гражданской войны.

Что стало основной причиной краха династии Романовых и смены государственного строя? Провальная внешняя политика, войны, неумелое ведение дел внутри страны или поддержка революции из-за рубежа?

Сванидзе: До начала прений у меня вопрос к Млечину и Кургиняну: насколько эта тема актуальна сегодня? Пожалуйста, сторона обвинения. Сергей Ервандович, прошу вас. Актуализируйте тему.

Кургинян: Мне кажется, что этот тот редкий случай, когда ее даже актуализировать не надо. Понятно, что страна находится в состоянии какого-то острого идеологического конфликта по данному вопросу, что этот вопрос непрерывно в повестке дня. Я подчеркиваю, в национальной повестке дня — не только в повестке дня отдельных средств массовой информации или отдельных слоев общества. Вопрос в другом — этот вопрос ценностный. Человек погиб, погиб трагически. Часть людей, безусловно, его боготворит, другая часть относится совсем по-другому. Мне кажется, что главное сегодня, самое главное, — это, не задевая ценности, постараться каким-то образом обсудить эту тему остро и одновременно тактично. Мне кажется, что у нас есть какой-то шанс, если мы подымем уровень разговора, примирить существующие сейчас слои общества в этой оценке, потому что в противном случае все время будет зреть этот латентный конфликт. И мне кажется, что нет сейчас более актуальной задачи, чем преодоление этого латентного конфликта между нашими согражданами, между людьми, которые в одинаковой степени нам дороги, в таких важных вопросах. И эта актуальность важнее всего. Страна долго проклинала или прославляла. Наступило время, когда она должна учиться понимать. Это есть главное, и в этом есть высшая актуальность. Мы защищаем здесь свое право на историю, право на полноту знания.

Сванидзе: Спасибо. Прошу вас, сторона защиты. Леонид Михайлович.

Млечин: Благодарю вас, Ваша Честь. Прекрасно представляю себе картину, когда в нашей стране и сейчас существовала бы монархия — конституционная, и император или императрица поздравляли бы нас по случаю Нового года, открывали бы сессию Государственной Думы. Здесь, возможно, висел бы портрет императора или императрицы. Это было вполне возможно. Ваша Честь, мы беремся доказать сегодня, что последний российский император был весьма достойным человеком. Он был заложником системы, которая не сумела модернизироваться. Он был заложником того, что на него наложило его рождение. Он верил в то, что он ниспослан свыше для того, чтобы управлять Россией. И он до конца исполнял свой долг как патриот этой страны, как патриот России.

Многие упрекают его в нерешительности. Да, если бы он был более жестким, более жестоким, какими станут потом правители России, подавил бы в феврале 17-го года восстание, возможно, он продлил бы ту систему, которая существовала. Он не поступил так. Он не убивал людей. И это тоже говорит в пользу него, как достойного человека. Ваша Честь, на этом заседании мы докажем, что это был весьма достойный правитель. Благодарю вас.

Сванидзе: Спасибо, Леонид Михайлович. Сейчас короткий перерыв, после которого мы приступаем к слушаниям.

Сванидзе: В эфире «Суд времени». Начинаем слушания по делу императора Николая II. Николай II — достойный правитель или лидер, приведший страну к краху?

Первый вопрос: благополучна ли была держава, которую возглавил Николай II?

Сторона обвинения. Прошу вас, Сергей Ервандович. Вам слово. Ваш тезис, ваш свидетель.

Кургинян: Я не буду оспаривать ничто в вопросе о том, убивал ли Николай II людей, потому что все знают, что он их убивал. Ну, и это долг — долг правителя. К сожалению, у правителя есть и другой долг, нежели у обычного человека. Я не буду оспаривать то, привел ли он к краху, потому что он к краху привел. Вопрос в другом сейчас. Вопрос в том, в каком состоянии находилась Россия. Я опять-таки не хочу говорить, что при Николае II положение стало ухудшаться. Я только прошу вывести одно доказательство, что Россия при Александре III была достаточно благополучной, т. е. что Николай…

Сванидзе: Прошу вас, доказательство обвинения.

Таблица. Рост физического объема валовой продукции промышленности России за 1880–1893 гг.

1880 год | 1893 год

Чугун | 27364 | 79864 (+292 %)

Железо | 17831 | 29642 (+166 %)

Сталь | 18761 | 36496 (+195 %)

Соль | 47572 | 87490 (+184 %)

Каменный уголь | 200785 | 420817 (+210 %)

Нефть | 21498 | 337052 (+1568 %)

Керосин | 7945 | 85634 (+1078 %)

Кургинян: Посмотрите, что произошло с чугуном. В эпоху Александра III рост 292 %. 166 %, 195 % по основным показателям. 1568 % по нефти. Прошу не слишком увлекаться этой цифрой, потому что просто нефть и керосин начали входить в дело. Тут дело не в том, что такой сумасшедший рост. Но рост огромный.

Конечно, у страны было много проблем. При Николае II она тоже продолжала развиваться, в каком-то смысле. Я только хочу подчеркнуть вот то, что обстоятельства были при Александре III не катастрофическими, а совсем даже наоборот. Хотя и очень сложными.

Теперь я вызываю своего свидетеля, Репникова Александра Витальевича, доктора исторических наук, главного специалиста Центра по разработке и реализации межархивных программ, документальных публикаций федеральных архивов Российского государственного архива социально-политической истории.

Сванидзе: Прошу Вас.

Кургинян: Пожалуйста, Александр Витальевич, скажите нам, можем ли мы считать, в каком-то смысле, что Николай II был заложником каких-то чудовищных экономических и политических обстоятельств, накопившихся до него? Знаете, как у нас все время — родимые пятна капитализма, потом родимые пятна социализма. Как все обстояло на самом деле?

Александр Репников, доктор исторических наук, главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории: Сергей Ервандович, вы здесь правильно упомянули относительно родимых пятен капитализма. По сути, болезненная капиталистическая модернизация приводит к тому, что при Николае II этим процессом оказываются недовольны все: недовольно дворянство, недовольно, естественно, крестьянство, недовольны рабочие, недовольна и буржуазия, в том числе. Почему? Она хочет больше политических прав. Николай II подвергся жесточайшей критике, в том числе, и со стороны консерваторов. Почему? Они не принимали капитализм в том виде, в котором он насаждался в России.

Сванидзе: Время.

Репников: Следовательно, нужна была программа капиталистической модернизации. Ее не было.

Сванидзе: Спасибо. Прошу вас, Леонид Михайлович. Ваша очередь задавать вопросы свидетелю, произносить тезис.

Млечин: Я правильно ли Вас понял, что император подвергался критике решительно со всех сторон, что все были им недовольны? А недовольны они, собственно говоря, были достаточно естественным ходом событий, происходящих перемен. Я правильно понял Ваши слова?

Репников: Да.

Млечин: Была ли в этом его вина? Или в этом была историческая неизбежность? Не война ли сокрушила императора? Если бы не было Первой мировой войны, может быть, процесс этот — жестокий, тяжелый, которым все были недовольны — развился бы в конце концов, привел бы к нормальному состоянию дел?