Точка невозвращения - Илья Твиров

— Когда выберемся отсюда, возможно, я покажу тебе, как следует отдыхать людям с возможностями, — не без гордости заявила она.

— Возможно? — переспросил Григорий.

— Ага. Как себя вести будешь.

— Ой, не очень-то и хотелось, — обиделся Мезенцев.

В СПА-центре им не посчастливилось встретить ни одного человека. Некая эфемерная угроза по-прежнему давила, рассматривая ребят со всех сторон, но пока что никак себя не проявляла.

Кондратьев предложил посмотреть раздевалки, мотивировав это тем, что в шкафчиках могли остаться ценные для них вещи. Однако и здесь ребят ждало разочарование. Все было слишком стерильно: ни фотографий, ни записок, ничего.

Несолоно хлебавши, они вернулись к тому с чего начали.

— Что-то ни намека на дьявола и его воинство, — заявил Мезенцев, обшаривая коридоры своим паранормальным зрением.

— Ты так горишь желанием его встретить? — усмехнулся Кондратьев.

— Нет конечно. Но меня не покидает ощущение, что здесь что-то не так. Где весь народ? Охранник на входе — это все?

— Полагаю да. А вот где все — это действительно загадка.

— Возможно, здесь, — раздался радостный голос Марины, заставивший обратить на себя внимание.

Девушка стояла у стены одного из коридоров и рассматривала нечто, напоминавшее обыкновенный платежный терминал, которые устанавливались в каждом городе России. Правда, этот выглядел намного технологичней, но все же.

Кондратьев с Мезенцевым мгновенно переместились поближе к Иванцовой, которая с ожесточением тыкала своим изящным пальчиком в экран, при этом шипела будто рассерженная кошка.

— Чертовы коды. Куда не зайду, нет доступа. Как так можно?

— А ты хотела, чтобы тебя везде встречали с распростертыми объятиями? Это секретный объект, где сотрудники имеют разный уровень доступа. Терминал наверняка имеет доступ во все, ну или практически во все местные сети, и для того, чтобы уборщик случайно не наткнулся на то, что предназначено, скажем, ученому, запароливают все и вся.

Михаил попытался самостоятельно повозиться с терминалом, однако тот неожиданно отключился. Его экран погас, а сам терминал словно умер.

— Что б тебя, — выругался Михаил. — Автоматика? Или кто-то сознательно балуется?

Фактически ни с чем, не имея на руках и крох полезной информации, ребята двигались дальше и дальше по коридорам, уходя вглубь комплекса. Вскоре они очутились в еще одном холе, на сей раз цилиндрического типа с обилием лифтовых дверей по периметру.

Потыкав пальцами во все имеющиеся кнопки, им так и не удалось вызвать ни одну кабину, но здесь в дело вступил Михаил. Используя ножи, он довольно долго возился с дверью, но все же сумел ее открыть.

— Ну ты циркач, — присвистнула Марина. — А я думала, подобное только в кино возможно.

— Учиться надо много, тогда станет возможным все, — посоветовал девушке Кондратьев и первым заглянул в раскрывшийся зев шахты.

Шахта, надо признаться, впечатляла. Во-первых, своими габаритами. Метров семь в глубину, и метров десять в ширину, она была предназначена для лифтов явно грузовой направленности. Во-вторых, она уходила куда-то вниз на очень приличную глубину, а, поскольку освещение внутри нее было не проведено или в настоящий момент не работало, Михаил так и не смог определить ее дна.

— Гриша, можешь посмотреть, как глубоко залегает шахта?

— А сам что?

— Не видно ничего. Темно как у…, короче, давай, вот тебе достойная цель применения твоих способностей.

Григорий артачиться не стал, присмотрелся к темному зеву шахты, закрыл глаза и… тьма, до сей поры скрывавшая дно шахты, просветлела. Прикинув расстояние, Мезенцев присвистнул:

— Триста метров, может быть чуть больше.

Кондратьев одобрительно кивнул.

— Вот это я понимаю размах. Строили со знанием дела. Кабина внизу?

— Да, покоится на нижнем уровне.

— Это хорошо. Теперь главное, чтобы она вверх не поехала, пока мы будем спускаться.

— Как? — непроизвольно вырвалось у Марины.

— По лестнице, — усмехнулся Михаил, и первым полез в шахту.

Иванцова посмотрела на суперсолдата преудивленными глазами.

— Он что, сумасшедший?

— Нет, — улыбнулся Григорий, помассировал кисти рук и вслед за Кондратьевым нырнул внутрь шахты.

Немного почертыхавшись, Иванцова последовала за ними. Мезенцев все же поддержал девушку, боясь, что та оступится.

— Не лапай, придушу, — огрызнулась девушка, но с руками Григория ничего поделать не смогла.

Шипя, словно разъяренный зверек, она все же очутилась на пожарной лестнице, вслед за Кондратьевым и Мезенцевым начала спускаться.

— Поднимешь к верху голову, так и знай, наступлю тебе на лоб, — суровым тоном предупредила девушка.

— Ой, чего я там не видел, — рассмеялся Григорий. Складывающаяся ситуация его сильно забавляла.

— И не увидишь, даже не мечтай. Я тебя предупредила. Так и знай, поднимешь кверху глаза, дам в лоб.

Григорий, однако, советам девушки не внял, тайком продолжал пялиться вверх, так, чтобы та не заметила. Меж тем спуск на дно шахты завершился без неприятных сюрпризов. Дверь на крыше кабины лифта открылась по первому требованию Михаила, и все трое скоро очутились внутри нее.

И тут же наткнулись на еще один труп. Несчастный, одетый в форму охранника, был с обеих сторон зажат дверьми и выглядел куда хуже своего коллеги наверху. Во-первых, у несчастного отсутствовала правая рука. Мгновенный осмотр тела позволил сделать предположение, что ее что-то оторвало, отчего за телом мертвеца тянулся жирный кровавый след, а под ним натекла самая настоящая лужа. Во-вторых, голова в области темечка была проломлена. Удар, судя по всему, нанесли тупым предметом уже после того как мертвецу оторвало руку.

— А пушки то и нет, — подвел итог осмотра тела Кондратьев. — А это значит что?

Григорий моментально сообразил.

— Думаю, ты уже догадался… Где-то бегает гадина, вооруженная Ярыгиным, а это не есть хорошо.

— Объявим сезон охоты?

— Придется. Хотя, специально отлавливать убийцу мы не станем. Просто намотай себе на ус, что возможны проблемы.

Григорий моментально намотал. Сканирование пространство неожиданно далось очень легко, и он впервые, находясь внутри Объекта, сумел проникнуть своими чувствами сквозь искусственные преграды. До сего момента ему подобные номера не удавались. Сложно сказать, с чем это было связано. Возможно, стены имели некий экранирующий слой, препятствующий пси-подглядыванию. В общем, внизу ситуация изменилась, и она нравилась Мезенцеву гораздо больше.