За Тридевять Земель - Игорь Юрьевич Скарбек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Прав был Вергилий! Много раз прав!» — подумалось мятежному поляку, когда представил он, как тысячи индейцев поднимали из сырых и мрачных, словно пасть чудовища, шахт-преисподен мешки бычьей кожи, наполненные презренным металлом, и тащили их на своих плечах.
Но не золотые сундуки более всего поразили россиян: стены и потолок величественной залы представляли собой целую художественную галерею — здесь были тысячи изображений людей, а также всевозможных зверей и птиц.
Чаще прочих встречались на росписях изображения обитателей моря, громадных змей и древних ящеров. Краски словно только что вышли из-под кисти живописца и светились, блистая новизной. Пол был выложен цветными изразцами. Посредине ровными рядами стояли золотые, в натуральную величину, изваяния правителей Великой Империи Тауантисуйо... «Аллея Мертвых» — так окрестил ее про себя Лешек Мавр — вела к невысокому постаменту из черного мрамора, на котором покоился богато инкрустированный саркофаг. Поверху восковыми красками была изображена прекрасная девушка...
— О, Господи!.. Беатрис!..— едва не вскрикнув, выдохнул Епимах, вспомнив свое недавнее воздушное видение...
Взгляды всех без исключения россиян устремились на золотые изваяния и гробницу последней инки. Некоторое время стояли молча.
— Сокровище должно принадлежать тому, на чьей земле оно находится. Так завещал старый Гамбузино,— прервал воцарившееся в пещере молчание Лешек, указывая на сундуки с золотом.— Во имя Бога и справедливости — это закон. И индейцы Помпонио получат его!
...Вскоре ход раздвоился: один оказался тупиковым, пошли по другому, из которого исходил какой-то немыслимо-тошнотворный запах, и скоро оказались в гнездовье, где обитали многие тысячи летучих мышей. Россияне облегченно вздохнули — выход наружу был где-то совсем рядом.
К немалому своему удивлению, путники скоро обнаружили, что вышли почти к тому самому месту на восточном склоне хребта Черных Балахонов, где оставили они своих месков под охраной Чик-о, улыбавшейся теперь благополучному их возвращению. На северо-востоке курились сопки двуглавого вулкана Лассен-Пик; ближе струилась впадающая в Тахо речушка, которой иезуиты по неведомой причине дали имя Комес — «Сотоварищ»...
...Немало переходов пришлось проделать россиянам от Золотой Пещеры Инков, что находилась в горах Черных Балахонов, до Ближнего хребта, где в скрытом месте устроили индейцы свое временное золотохранилище, пока не явился к ним апичуйбо Сам-са-пун, чье имя в переводе с индейского означало «видящий гору».
— Видящий Гору,— перевел обеспокоенный Помпонио,— говорит, что нельзя больше идти в Золотую Пещеру. Скукумы проснулись. Духи Подземелий не хотят отдавать то, что принадлежит другому племени. И нам,— гордо добавил он,— не нужно чужого...
— Но там осталось еще немного из того, что принадлежит мивокам,— возразил Лешек Мавр.— За один раз мы возьмем остальное.
— Скукумы проснулись...— повторил Помпонио.— Ты видишь этот дым? Духи Подземелий поднялись к Духам Гор и уже закурили свои калюметы...
— И все же мы рискнем. Думаю, время есть...
— Сам-са-пун никогда не ошибается,— упрямо, в который раз повторил Помпонио.— Ты видишь, змеи выползают из своих нор, муравьи покидают свои жилища, рыбы и бобры уходят в глубь озер, волнуются собаки, и поднимается вода в колодцах... Видящий Гору говорит, что скукумы проснулись, и, значит, грядет большая погибель. Я сказал...
Надо! Ох как надо было бы прислушаться к словам пророка-апичуйбо Видящего Гору, а равно и к разумным предостережениям Серой Пумы. Кому, как не им, суждено было знать о предвестниках грядущих катаклизмов... Однако на этот раз мятежный поляк не счел нужным внять голосу разума. Вместе со своими российскими спутниками и верной Чик-о, прихватив остатки сокровища и взглянув в последний раз на гробницу несчастной Беатрис, рядом с которой, будто часовые в почетном карауле, застыли золотые изваяния правителей Великой Империи Тауантисуйо, он находился теперь уже на полпути к Ближнему хребту. Все, что произошло следом, поистине напоминало Конец Света...
Сначала послышался легкий, но странный, будто бы исходивший из самого нутра земного тревожный гул. Спустя мгновение позади каравана раздался ужасающий грохот. Обернувшись, пораженные россияне увидели, как из разверзшегося жерла одного из вулканических конусов вырвалось и поднялось в самую высь громадных размеров газовое облако. Постепенно расплываясь, оно все более и более обволакивало солнечный диск своей клубящейся пеленой. Совсем рядом с оцепеневшими Лешеком и Чик-о неожиданно воспламенился горб ничем не приметного с виду холма. Черный столб раскаленного пепла стремительно взмыл к небесам. Скоро все сущее погрузилось в густую, непроглядную мглу. Лишь изредка сокрытые во мраке окрестности озарялись ярким блеском огненных стрел и зловещими зигзагами оранжевых молний. От земного содрогания в скальных породах появились трещины. Из образовавшихся проломов шумно валили клубы пара с примесью удушливого серного запаха. То здесь, то там вырывались наружу широкие языки пламени; докрасна раскаленные камни размером с доброго бизона вприпрыжку неслись по наклонной поверхности. Горные кряжи ходили ходуном; иные из них проваливались вниз, образуя зияющие пропасти. Из вулканических жерл выливались все новые и новые потоки кипящего варева. Гигантские волны лавы устремились по склонам гор, затопляя каньоны и ущелья. Там, где только что протекали полноводные реки, в течение считанных минут образовалась дымящаяся пустыня. Но даже и те участки сьерры, что находились, казалось бы, в стороне, на безопасном удалении от всего этого хаоса, разъяренная стихия пощадила лишь относительно. Редким горным склонам посчастливилось избежать страшных отметин в виде черных просек, выжженных лесными пожарами. Однако и это было еще не все. В пейзаж катастрофического бедствия, и без того весьма напоминавшего восшествие Ада на Землю, внесли свою лепту треснувшие в первые же минуты катаклизма ледники. В одно мгновение расстаяли многовековые снежно-ледяные покровы вершин и ревущей грязевой лавиной, ничуть не менее грозной, нежели пламенные потоки, ринулись с бешеной скоростью вниз, оставляя позади себя миллионы поваленных, вырванных с корнями и превращенных в труху деревьев...
Увы... Стоит ли говорить, что благородная миссия россиян, бесстрашно ринувшихся в рискованную экспедицию за оставшимся в пещере золотом, дабы помочь угнетенным индейцам, мало для кого закончилась благополучно. Как ни печально, но лишь очень немногим удалось уйти от погони огненных посланцев скукумов. Ермею Ветке, Епимаху, да еще двоим-троим попросту помогло чудо: расколовшаяся надвое скала отгородила их одной своей половиной от Светопреставления. Прочим же, отброшенным взрывной волной куда-то в сторону, суждено было навеки остаться в горах Сьерра-Невады. Над куполами отдельных горелых сопок, будто
