Даже не думай! (СИ) - Алиса Ростовцева

— А что, это бы снизило мою ценность в твоих глазах? — все-таки огрызнулась.

Уж, Керимову точно наплевать на мою личную жизнь. Все эти разговоры просто повод повеселиться.

— Конечно, — охотно согласился Керимов. — Я же терпеть не могу неопытных идиоток. Так что тебе нечего бояться. Возвращайся, здесь холодный пол, а ты стоишь босиком.

В словах парня был какой-то подвох. Но я уже перестала воспринимать происходящее адекватно.

— Ты уйдешь через час? — уточнила на всякий случай. Ведь Тимуру действительно нет нужды оставаться со мной на всю ночь, какие бы цели он не преследовал.

— Да-а, — «хороший мальчик» был сама покорность. — Через пятьдесят минут, если хочешь.

Ну-ну.

Я потопталась на месте, не зная, что толком предпринять. Причин не вернуться в постель действительно не было. Я же не думаю на самом деле, что Керимов начнет ко мне приставать. Слишком много чести для такой, как я. А значит, глупо стоять посреди спальни, слепо таращась на развалившегося на кровати парня. Ему-то небось тепло и удобно. Не то, что мне.

Я вздохнула и, развернувшись в сторону ванной, отправилась включать свет. Керимов уйдет через час, а мне предстоит еще целая ночь в темноте? Да ни за что!

— Что ты делаешь? — любопытный Керимов подал голос сразу, как только я начала шарить рукой по стене в поисках выключателя. Вот в нормальных домах над нужными кнопочками всегда есть ма-аленькая такая светящаяся точка. Так почему же родители Тимура решили сэкономить на таких мелочах?

— Ничего. Свет хочу включить.

— О! — Керимов откликнулся с искренним восторгом. — Я тоже не люблю заниматься сексом в темноте. Отличная идея.

Я замерла, кончиками пальцев прикасаясь к заветной кнопке, но после слов Тимура не решаясь ее нажать. Вроде понимала, что Керимов вновь по-дурацки шутит, пытается поймать меня на неадекватной реакции, но сделать все равно ничего не могла. А если он догадается о моем состоянии? Увидит, пылающие щеки?

Да ну на фиг.

Я стремительно развернулась и пошла к кровати. Ничего страшного. Тимур свалит, а я встану и зажгу свет, когда он уйдет.

У постели, я рывком стянула одеяло с Керимова (когда только успел в него завернуться, гад) и легла рядом. Главное не шевелиться. Любое движение выдаст мой страх.

— Ксения, мне вообще-то холодно. Оставь хотя бы край одеяла, — праведное возмущение в голосе Тимура было густо приправлено ехидством.

Ага. Обойдется.

— Быстрее уйдешь, — процедила сквозь зубы и укрылась предметом спора с головой. Сна не было ни в одном глазу, но признаваться в этом Тимуру я не собиралась.

— Спасибо, милая. Спокойной тебе ночи.

— И тебе, — глухо откликнулась из-под одеяла.

Утро началось с бодрых голосов The Wanted, уверяющих мир в истине, недоступной моему пониманию в семь утра. «I'm glad you came, I'm glad you came», Вчера вечером я сама поставила эту мелодию на будильник. Черт! И после этого я еще не верю в интуицию. Да уж.

— Позитивно, — сонно пробормотал Керимов и потянулся к тумбочке, чтобы вырубить мобильник.

Маленькая деталь. Тумбочка была с моей стороны. И тянулся к ней Тимур — через меня.

— Ты-ыыы, — я почти простонала от бессилия.

Выходит, Керимов никуда не ушел ночью, а я благополучно заснула, хотя обещала сторожить «залетного гостя» тот самый обещанный им «час». Не уследила.

— Какого черта, ты остался?

— Лень было уходить, — Тимур зевнул и потянул на себя одеяло. То, что под ним мы лежали с Керимовым почти в обнимку, парня ничуть не смущало. Зато я боялась лишний раз пошевелиться, чтобы случайно не коснуться Тима.

— Надо было уйти, — наставительно пробормотала и выдохнула через силу.

— Да-да, я помню. Я большой и страшный, и ты меня боишься, — лениво отозвался Керимов, поднимаясь с кровати.

— Не боюсь, — возразила из чистого упрямства.

Впрочем, действительно мои ощущения со страхом не имели ничего общего. А вот волнение и напряжение от присутствия Тимура рядом полностью выключали мой мозг. Я сама себе казалась компом, чья оперативная память была загружена на все сто процентов единственным процессом — «что такого придумать, чтобы Керимов не понял, почему я так себя веду?».

Но чем больше я «грузилась», тем больше палилась перед Тимуром.

— Тогда, может быть, мне остаться? — Керимов несколько раз потянулся перед зеркалом, разминая затекшие после сна мышцы, а затем обернулся.

— А что в этом страшного? — спросила дерзко, еще не понимая, к чему опять клонит этот идиот. Что он вечно придумывает, чтобы меня задеть.

— А ты не видишь?

Снисходительная ухмылка и подозрительно яркий блеск глаз. Тимур наслаждался моментом.

Чего я не вижу, блин?

Я перебирала в голове варианты, злясь из-за небрежной позы Керимова, облокотившегося о край письменного стола и стоящего сейчас точно напротив постели. Ведь выделывается, специально привлекает внимание, чтобы показать себя во всей…

О…

Оооо…

Мой взгляд зацепился за… вполне заметную… хм… деталь, выпирающую из…

Черт!

Я сначала зажмурилась, потом вспомнила, что я не ребенок, то есть… по идее — меня ничем нельзя удивить или вогнать в краску. Но…

Тимур… Нет-нет-нет.

Лучше об этом не думать.

Я собралась с силами, потратив драгоценные секунды на кусание губ и глубокие вдохи-выдохи. Откровенное «палево» уже перестало пугать. Потому что не понять, что со мной (моим телом!) происходит, не смог бы только дурак. Тимур дураком не был.

Все, успокаиваемся.

Ну, подумаешь, утро, подумаешь, парень… Я вообще собиралась рожать. И родила бы, если бы…

Мысли о неудавшейся беременности немного отрезвили, я собралась с духом, чтобы распахнуть глаза (все-таки большая «девочка»), и встретилась взглядом с Тимом. Больше всего меня волновала его реакция. Что он подумает обо мне?

Тимур наблюдал за мной совершенно спокойно, так, будто давно привык к подобной реакции девушек на свое тело. Он не скалился в хищной улыбке, не пытался казаться снисходительным. Он просто на меня смотрел.

От парня с его инфантильными замашками в Керимове больше ничего не осталось. Передо мной стоял мужчина, ясно и четко понимающий, что ему нужно прямо сейчас. И что он может предложить девушке на своей постели.

— Ты хочешь, чтобы я остался? — прямой вопрос для прямого ответа. Мы больше не играем в детские игры. Все всерьез.

Я знала, что щеки пылают, что стиснутые зубы (я так боялась в порыве эмоций брякнуть какую-нибудь глупость) выдают меня с головой. Знала, что в шальных глазах Керимов легко читает все мои мысли. Их и есть-то всего две: «Я тебя хочу» и «только не тебя!».

А еще я знала, что обязательно, когда-нибудь потом, завтра или в следующем году, мой воспаленный мозг прокрадется еще одна подлая мыслишка — «почему, ну почему я не согласилась!» Я не нашла в себе силы ответить. Боялась, что мой хриплый голос только подстегнет Тимура, и он не станет слушать то, что я ему скажу. Я просто качнула головой.

Керимов даже не улыбнулся. Кивнул, отцепился от письменного стола.

— Ты не против, если я воспользуюсь твоей ванной? В таком состоянии мне не стоит показываться в коридоре.

Я что-то невразумительно промычала и до того момента, пока за Тимуром не закрылась дверь, сидела неподвижно на постели. Чтобы спустя секунду с глухим стоном упасть на подушки и натянуть на голову одеяло, все еще сохранившее едва ощутимый аромат парня.

Ну, почему у нас все не как у людей!

Ууу…

В машине на пути в город мы с Тимуром делали вид, что ничего не произошло. Мы сухо обсудили лекции, Керимов задал несколько вопросов, я коротко ответила. Разговор не клеился, вчерашней легкости общения не было и в помине. Каждый был погружен в свои мысли. Тимур сосредоточился на дороге, я болтала по аське, установленной в мобильном.

И даже в больнице ничего не изменилось.

Керимов улыбался в нужных местах и вел себя паинькой. Но в каждом его жесте и взгляде чувствовалось прежние напряжение и злость. Я бы решила, что Тимур на меня обижен. Удар по самолюбию, плевок в душу — что еще он может вменять мне в вину? Но… я не чувствовала себя виноватой. По-прежнему горели щеки, я не могла избавиться от мыслей об утреннем разговоре. Как ОН смотрел, что говорил, что делал и… что не стал делать. Самым трудным оказалось не мучить себя мыслями на тему: «а что было бы, если бы мы…». Наивный ребенок в моем сердце изо всех сил продолжал верить в сказку. Все, что я с таким трудом когда-то давно похоронила в самых дальних уголках души, теперь снова не давало мне покоя. Болезненное влечение к Тимуру стало еще сильней.

В поликлинике я провела около часа. Самым долгим оказалось ожидание результатов анализов. Все это время Керимов не оставлял меня одну. С невозмутимым видом сидел со мной в очереди к женскому врачу и изображал внимательного и заботливого кавалера. Интересовался самочувствием, спрашивал, не проголодалась ли я.