Обоснование и защита марксизма .Часть первая - Георгий Плеханов

У одиого из учеников умного араба могли быть более, у другого менее обширные математические познания, но ни один из них, вероятно, не упал бы к ногам чудодея. Почему? Потому, что каждый из них прошел хорошую школу; потому, что тут дело не в обширности знаний, а в той точке зрения, с которой превращение палки в змею не может служить опровержением математических истин. Понятно ли вам это, г. Н.-он? Надеемся, что — да: очень уж это простая, совсем даже азбучная вещь. Ну, а если понятно, то вы и сами видите теперь, что слова г. Бельтова насчет точки зрения и пр. никоим образом не устраняют им же выставленного требования держаться почвы действительности.

Но мы боимся, что вы все-таки плохо соображаете, в чем дело. Мы дадим вам другой пример. У вас не бог знает сколько экономических сведений, но все-таки их больше у вас, чем у г. В. В. Это не мешает, однако, вам стоять на одной с ним точке зрения. Выоба — утописты. И когда кто-нибудь станет характеризовать взгляды, общие вам обоим, он оставит в стороне количественное различие ваших знаний и скажет: дело в точке зрения этих людей, заимствовавших ее у утопистов времен царя Гороха.

Теперь уже вам должно быть совсем ясно, г. Н.-он, что вы некстати заговорили об обращении г. Бельтова к субъективному методу, что очень большого дали вы маху.

На всякий случай скажем то же самое иными словами. Как бы ни различались между собой, по размеру своих знаний, русские последователи Маркса, но ни один из них, оставаясь верен себе, не поверит ни вам, ни г. В. В., когда вы станете утверждать, что вот какое-то там "общество" организует у нас производство. Их точка зрения помешает им повергнуть свои убеждения к ногам социальных чудодеев [199].

Довольно об этом, но раз коснулись мы субъективного метода, то отметим, как презрительно третирует его г. Н.-он. Из его слов выходит, что названный метод не имел в себе ни капли научности, а был снабжен только некоторым облачением, которое мало-мальски придавало ему "научную" внешность. Очень хорошо, г. Н.-он! Но что скажет о вас ваш "покровитель" г. Михайловский?

Г. Н.-он вообще не очень церемонится со своими субъективными "покровителями". Его статья "Апология власти денег как признак времени", имеет эпиграф: "L'ignorance est moins éloignée de la vérité que le préjugé". La vérité —это, без сомнения, сам г. H. — он. Он так и говорит: "Если же кто будет следовать неуклонно действительно субъективному способу исследования, тот, можно быть вполне в том уверенным, придет к заключениям, если не тождественным с тем, к которым пришли мы, то близким к ним" (март, "Р. Б.", стр. 54). Préjugé-это, конечно, г. Струве, против которого vérité направляет жало своего "анализа". Ну, а кто же та ignorance, которая ближе к истине (т. е. к г. Н.-ону), чем préjugé, т. е. г. Струве? Очевидно, ignorance — это нынешние субъективные союзники г. Н.-она. Очень хорошо, г. Н.-он! Вы как раз попали в слабое место наших союзников. Но еще раз, что скажет о вас г. Михайловский? Ведь он припомнит мораль известной басни:

Хотя услуга нам при нужде дорога,Но за нее не всяк умеет взяться…

Ну, кажется, довольно полемики! Кажется, мы не оставили без ответа возражения наших противников. А если нам и случилось упустить из виду какое-нибудь из них, то ведь нам придется еще не раз вернуться к нашему спору. Значит, можно положить перо. Но прежде, чем расстаться с ним, мы скажем нашим противникам еще два слова.

Вот вы, господа, все "хлопочете" об устранении капитализма; но посмотрите, что выходит: капитализм идет себе вперед и ваших "хлопот" совсем не замечает; вы же, с вашими "идеалами" и вашими прекрасными намерениями, топчетесь на одном месте. Что тут хорошего? Ни себе пользы, ни людям! Отчего это так? Оттого, что вы — утописты, что вы носитесь с утопическими планами социальных реформ и не видите тех прямых и насущных задач, которые, извините за выражение, находятся у вас прямо перед носом. Подумайте хорошенько. Может быть, вы и сами скажете, что мы правы. Впрочем, об этом мы еще потолкуем с вами. Теперь же — Dominus vobiscum.

Примечания

1

"Русское Богатство", январь 1894 года, отд. II, стр. 98.

2

"Я называю мнением результат массы распространенных в нации истин и заблуждений; результат, обусловливающий собою ее суждения, ее уважение или презрение, ее любовь или ненависть, ее склонности и привычки, ее недостатки и достоинства, словом — ее нравы. Это-то мнение и правит миром". Suard, "Mélange de Litérature", Paris, An. XII, t. III, p. 400.

3

Suard, t. III, p. 401.

4

"Essay concerning human understanding", В. I, ch. 3; В. II, ch. 20, 21, 28.

5

Это положение не раз повторяется в "Systиme de la Nature" Гольбаха. Его же выражает Гельвеций, говоря: "Допустим, что я распространил самое нелепое мнение, из которого вытекают самые отвратительные выводы; если я ничего не изменил в законах, я ничего не изменю и в нравах" ("De l'Homme", Section III, ch. IV). Его же не раз высказывает в своей "Correspondance Littéraire" Гримм, долго живший в среде французских материалистов, и Вольтер, воевавший с материалистами. В своем "Philosophe ignorant", как и во множестве других сочинений, "фернейский патриарх" доказывал, что еще ни один философ никогда не повлиял на поведение своих ближних, так как они руководствуются в своих поступках обычаями, а не метафизикой.

6

Гольбах, в своей "Politique naturelle", стоит на точке зрения взаимодействия между нравами и государственным устройством. Но так как ему приходится там иметь дело с практическими вопросами, то эта точка зрения заводит его в заколдованный круг: чтобы улучшить нравы, надо усовершенствовать государственное устройство, а чтобы улучшить государственное устройство, надо улучшить нравы. Гольбаха выводит из этого круга воображаемый, желанный всеми просветителями bon prince, который, являясь как deus ex machina, разрешает противоречие, улучшая и нравы и государственное устройство.

7

"Histoire des Républiques italiennes du moyen âge", Nouvelle édition, t. I, Paris, Introduction, p.p. V–VI.

8

Он начал работать над историей итальянских республик еще в 1796 году.

9

Первое издание их вышло в 1821 году.

10

"Essais", dixiиme édition, Paris 1860, p.p. 73–74.

11

Ibid., p.p. 75–76.

12

"Dix ans d'études historiques", шестой том полного собрания сочинений Тьерри, издание десятое, стр. 66.

13

"De la féodalité, des institutions de St.-Louis et de l'influence de la législation de ce prince", Paris 1822 p.p. 76–77.

14

"Considérations sur l'histoire", в IV ч. "Producteur'a".

15

Стало быть, только у новейших народов? Это ограничение тем более странно, что уже греческие и римские писатели видели тесную связь гражданского и политического быта своих стран с поземельными отношениями. Впрочем, это странное ограничение не помешало Гизо поставить падение Римской империи в связь с ее государственным хозяйством. См. его первый "Опыт": "Du régime municipal dans l'empire romain au V siиcle de l'иre chrétienne".

16

Т. е. владение землею имело тот или другой правовой характер, иначе сказать, — обладание ею было связано с большей или меньшей степенью зависимости, смотря по силе и свободе землевладельца. L. с, р. 75.

17

"Histoire de la conquкte" и т. д., Paris, t. I, p. p. 295 et 300.

18

Интересно, что уже сен-симонисты видели эту слабую сторону исторических взглядов Тьерри. Так, Базар в цитированной выше статье замечает, что завоевание в действительности оказало на развитие европейского общества гораздо меньше влияния, чем думает Тьерри. "Всякий, понимающий законы развития человечества, видит, что роль завоевания совершенно подчиненная". Но в этом случае Тьерри "ближе ко взглядам своего бывшего учителя Сен-Симона, чем Базар: у Сен-Симона история Западной Европы с XV столетия рассматривается с точки зрения развития экономических отношений, а средневековый общественный строй объясняется просто, как продукт завоевания.

19

См. "De la féodalité", p. 50.

20

См. "De la féodalité", p. 212.

21

Правда, не всегда. Иногда во имя той же природы философы советовали законодателю сглаживать имущественные неравенства". Это — одно из многочисленных противоречий французских просветителей. Но нам здесь нет до него дела. Нам важно лишь то, что отвлеченная "npupoдaчеловека" в каждом данном случае являлась доводом в пользу совершенно конкретных стремлений тех или других слоев общества и притом исключительно буржуазного общества.