Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник) - Роберт Хайнлайн

— У меня та же самая проблема, — ответил Мэтт и пошел к себе.

Занятий сегодня у класса не было — кадетам дали время для подготовки к перелету на учебный космический корабль. Мэтт разложил свои вещи. Гражданскую одежду, разумеется, он пошлет домой, а заодно отправит и телефон — все равно дальность его действия ограничена наземными релейными станциями.

— Домой бы не забыть позвонить, — напомнил себе Мэтт вслух.

И подумал: «Пожалуй, стоит позвонить еще в одно место, хотя он вроде бы и зарекся в новой своей жизни тратить время на девушек. Нет, надо позвонить, попрощаться — хотя бы из вежливости». Так он и сделал.

Мэтт позвонил домой, поговорил с родителями и младшим братом, потом позвонил своей девушке. Через несколько минут он положил трубку, сбитый с толку тем, что, оказывается, обещал регулярно с ней переписываться. Он сидел, глядя на оставшиеся вещи и задумчиво почесывая затылок. В этот момент вошел Берк.

— Что, пытаешься избавиться от штрафного веса? — ухмыльнулся он.

— Придумаю что-нибудь.

— Знаешь, а ведь совсем не обязательно оставлять здесь всю эту дребедень.

— А?

— Пошли свои вещи на станцию «Терра» грузовым кораблем. Возьми в аренду шкаф для хранения и сдай их туда. А после, когда получишь увольнительную на станцию, захватишь на обратном пути все, что тебе нужно. А если хочешь взять что-нибудь из вещей на «Рэндольф» и боишься, что не пропустит начальство, спрячь их и провези тайком.

Мэтт молчал.

— Чего замолчал, сэр Галахэд[34]? Боишься, что тебя поймают на контрабанде?

— Нет. Просто у меня нет шкафчика на станции «Терра».

— Ладно, если тебе жаль денег, чтобы арендовать шкафчик, пошли вещи на мой номер. Услуга за услугу.

— Нет, спасибо.

Поначалу Мэтт подумал было о том, чтобы послать вещи в почтовое отделение станции, но потом отказался от этой мысли — слишком дорого. Он принялся сортировать вещи. Мэтт решил взять фотоаппарат, микроскоп брать не стал — пусть останется на Земле, и еще захватил с собой шахматы. Наконец, ему удалось сократить вес вещей, которые он хотел взять с собой, до — как он надеялся — двадцати фунтов; Мэтт уложил багаж и пошел его взвешивать.

На следующий день подъем и завтрак были перенесены на час раньше. Сразу после завтрака в Хэйуорт-холле провели поверку, на которую кадетов позвали звуки марша «Кораблю — взлет![35]» Мэтт перекинул через плечо сумку и поспешил вдоль подземных коридоров. Он протолкался через толпу взволнованных новичков-кадетов и отыскал свое место в строю.

Поверка проводилась по отделениям, и Мэтт был временно назначен в своем отделении командиром, потому что его фамилия в списке стояла первой. Ему дали список кадетов его отделения еще до завтрака; он сунул руку в сумку, прикрепленную к поясу, и на мгновение его охватил страх — уж не забыл ли он список у себя в комнате? Но волновался Мэтт зря — в следующий момент пальцы коснулись листа бумаги.

— Додсуорт!

— Здесь.

— Данстэн!

— Здесь.

Мэтт все еще продолжал вызывать: Френкель! Френд! Фанстон! — когда старший кадет, командующий поверкой класса, потребовал от него доклада. Он поспешно закончил поверку, повернулся кругом, отсалютовал и доложил:

— Девятнадцатое отделение — поверка закончена, все на месте!

У него за спиной кто-то хихикнул, и Мэтт понял, что отдал скаутский салют, а не свободный, открытой ладонью, салют Патрульной службы. Его щеки запылали.

Из динамиков послышался многократно усиленный металлический голос:

— Доложить о готовности!

Старший кадет отрапортовал, наступила короткая тишина, и из динамиков донеслось:

— Далквист!

Чей-то голос, слышный через громкоговоритель, ответил:

— Я за него!

Затем были названы имена остальных членов знаменитой четверки, и из динамиков раздалось:

— Все на месте, сэр.

— Начать посадку на корабль.

Движущейся дорожкой они добрались до огромного подземного зала, расположенного глубоко под космодромом «Санта-Барбара». Вокруг зала были двери восьми больших лифтов. Мэтт и его отделение вошли в один из них, и лифт начал поднимать их вверх. Кадеты поднимались все выше и выше, намного выше, чем это было в тот раз, когда они входили на борт учебного ракетного корабля. Наконец, лифт остановился у люка в колоссальном корпусе «Боливара».

По перекидному мостику кадеты перешли внутрь корабля. В шлюзе стоял сержант космической пехоты; форма на нем была не просто красивой — форма была великолепной. Сержант все повторял: «Седьмая палуба! Вниз на свою палубу через люк! Поживей!». Он показал на люк, внутри которого начинался узкий металлический трап, круто уходящий вниз.

Мэтт взял сумку в руку, чтобы не мешала пролезть в люк, и начал спускаться по вертикальной лестнице, стараясь двигаться как можно быстрее, чтобы следующий за ним кадет не отдавил ему пальцы. Он потерял счет палубам, но на каждой из них стоял сержант, выкрикивавший ее номер. Когда Мэтт услышал возглас: «Третья палуба!», он сошел с трапа и оказался в широком круглом помещении с низким потолком. Весь пол был устлан толстым слоем поролона, разделенного белыми линиями на секции: каждая семь футов на три и с ремнями безопасности. Мэтт нашел свободную секцию, сел на нее и стал ждать. Наконец, кадеты перестали спускаться по трапу, и каждая секция на палубе оказалась заполненной. Сержант проверил, нет ли свободных секций.

— Внимание, всем приготовиться к взлету! — донеслось предупреждение из громкоговорителей.

Сержант дал кадетам команду пристегнуться и стоял, наблюдая, пока приказ не был исполнен. Затем он тоже, как и кадеты, лежа расположился на своей секции, взялся руками за поручни и доложил, что третья палуба к взлету готова.

Наступило томительное ожидание.

Наконец прозвучала команда: «Взлет!», и Мэтт почувствовал, как его спина вдавилась в толстый слой поролона.

Космическая станция «Терра» и учебный корабль «Рэндольф» находились на круговой орбите на расстоянии в двадцать две тысячи триста миль от поверхности Земли и совершали один виток вокруг планеты ровно за двадцать четыре часа — естественный период для любого небесного тела на такой высоте.

Поскольку период обращения Земли вокруг своей оси точно соответствует этому периоду, они всегда находятся над одной стороной Земли, точнее говоря, над девяностым западным меридианом. Их орбита лежит в эклиптике — плоскости земной орбиты вокруг Солнца, а не в плоскости земного экватора. Это приводит к тому, что для наблюдателя, находящегося на поверхности Земли, они ежедневно перемещаются к северу и югу. Когда на Среднем Западе полдень, космическая станция «Терра» и учебный корабль «Рэндольф» находятся над Мексиканским заливом; в полночь — над южной частью Тихого океана.