Не везет так не везет - Джилл Шелвис

Ему никто не ответил.

— Мы стараемся вам помочь! — взволнованно воскликнула Брианна. — Так помогите же и вы нам. Расскажите, что произошло на самом деле.

— Пора, — покосившись на Данте, произнесла Шелли.

— Но, Шелли! — в отчаянии воскликнул oil

— Во всем виновата я, — сказала повариха и горячо добавила, прочтя палице Купера сомнения: — Это правда, я готова поклясться!

— Ради Бога, Шелли, только вот этого не надо! — в сердцах воскликнул Данте.

— Нет! — Шелли положила руку на сердце. — Я все расскажу. Как вам уже известно, кроме меня, у Стейси никого нет, мы с ней как одно целое. Раньше мы жили в крохотной квартирке в городе, под магазином скобяных изделий. Ежедневно я отправлялась в пансионат на работу, а Стейси оставалась в группе продленного дня в рекреационном центре, где с ней занимались по индивидуальной программе.

— Там я рисовала! — с мечтательной улыбкой произнесла Стейси. — Мои пальчики рисовали… — Она потрясла в воздухе растопыренными пальцами — дескать, полюбуйтесь на мои талантливые ручки.

Глядя на них, Брианна испытала ужас и похолодела, вспомнив садовые перчатки, найденные под кроватью. Горькими, однако, оказались плоды просвещения по особой программе…

Глядя на Брианну своими большими невинными глазами, Степей добавила:

— Эдварду не нравились мои рисунки. — И потерла свою правую кисть, словно бы она вдруг разболелась.

Данте помрачнел и принялся расхаживать по гостиной.

— И за это ты его невзлюбила? — задушевно сказал, обращаясь к девушке, Купер, глядя на нее своими голубыми глазами, в которых было невозможно ничего прочесть.

Стейси кивнула.

— Месяц назад служба социальной опеки перестала субсидировать лечение и обучение Стейси в связи с сокращением фондов, — сказала Шелли. — Я привезла ее в пансионат. Она увидела рисунки Патрика и под их впечатлением размалевала весь коридор. Эдвард просто взбесился.

Стейси виновато склонила голову и пролепетала:

— Но я же извинилась…

— Да, ты молодец! — Шелли обняла ее и поцеловала в макушку. — Эдвард не имел права бить тебя по рукам, он сам виноват! — в сердцах воскликнула она и многозначительно посмотрела на Купера. — В скором времени владелец квартирки, в которой мы с сестрой обитали, повысил арендную плату. Это оказалось мне уже не по карману. Хозяин этого заведения был очень доволен моей работой и распорядился, чтобы нам с сестрой позволили жить в одной из служебных комнат в полуподвале, пока я не подыщу новую квартиру. Он сказал, что мы не будем ему в тягость.

— Однако позже оказалось, что Эдварду такое соседство не по душе, — добавила Лариана.

— Управляющий тоже жил в одном из служебных помещений, — пояснил Патрик. — Он сразу же ополчился на девушек.

Данте выругался на своем родном языке, перестал ходить взад и вперед и сказал:

— Я же говорил, что он негодяй! Он постоянно пакостил всем, говорил гадости Лариане…

— Я не обращала на это внимания, — перебила его горничная. — Я знала, как поставить его на место.

— Но мне его выпады были небезразличны, — негромко сказала Шелли. — Однако приходилось с ними мириться из-за Стейси.

Растопырив пальчики, ее сестричка шевелила ими, напевая себе под нос какую-то мелодию. А потом принялась раскачиваться в кресле. Зная, что это не сулит ничего хорошего, Брианна насторожилась и отошла от нее на несколько шагов. Не заметив перемены в настроении Стейси, Шелли продолжала рассказывать историю их злоключений:

— Я пыталась ее чем-то занять днем в комнате, чтобы она не шумела и не беспокоила его. Но чтение и рисование в конце концов ей надоедали, и тогда она покидала спальню.

— Ей хотелось быть полезной, — пояснила Лариана. — Но Эдварду ее активность не нравилась. Стремясь избавиться от нее любым путем, он даже украл из моего кошелька деньги, чтобы потом обвинить в краже Стейси. Но из его гнусной затеи ничего не вышло. Я не только не разозлилась па нее, но и позволила ей помогать мне. Она прекрасно подметает пол! И чудесно моет его шваброй. Верно, солнышко?

Стейси расцвела от ее похвалы и с гордостью заявила:

— Я ловко обращаюсь с веником и шваброй! Я молодей.

— Стейси было приятно ощущать себя нужной, она стала даже лучше себя чувствовать, — добавил Данте.

— Но гадкий Эдвард запретил ей это, верно? — спросил Купер.

— Да, но только кто же станет его слушать? — Данте рассмеялся. — Еще за день до вашего приезда к нам она помогала Лариане работать с пылесосом.

Горничная поморщилась при этих словах.

— Наверное, я не должна была позволять ей это. Стейси снова начала что-то бормотать.

— Дело в том, — объяснил Куперу Данте, — что она случайно разбила в столовой несколько безделиц.

— Но Эдвард рассвирепел, узнав об этом, — добавил Патрик. — Он стал орать и размахивать руками, швыряться в Стейси чем попало.

Бедняжка начала громко хныкать, раскачиваясь в кресле. Шелли сказала, с тревогой покосившись на нее:

— Он ее напугал. Она разнервничалась.

— Мне хотелось убить гада, — с ожесточением сказал Данте.

Брианна зябко передернула плечами.

— Он поднял на Стейси руку, — сказала Шелли. — И я подумала, что он ее снова ударит и… В общем, я успела перехватить его руку, занесенную над ее головой. И пообещала, что убью его, если он хотя бы пальцем до нее дотронется. — Она закрыла лицо ладонями. — И еще я предупредила его, чтобы он больше не смел повышать голос. Я говорила это серьезно, я бы точно прикончила его, если бы он снова на нее наорал.

Все замолчали. Брианна подошла к Шелли и сжала ей локоть.

— Он орал так, что мне было слышно даже в гараже, — сказал Патрик. — Но я не стал вмешиваться, зная, что мне лучше не попадаться ему на глаза, иначе оп последний разум потеряет.

— Тогда я поняла, что меня уволят, — продолжала Шелли, — и ушла в свою комнату собирать вещи. Но внезапно услышала, что Эдвард опять орет на Стейси, и побежала на крик. Вбежав в столовую, я увидела там лежавшего на полу Эдварда. Над ним застыла в оцепенении Стейси. Он был мертв. На лбу у него зияла глубокая рана, а вокруг валялись осколки вазы.

— Жалко вазу! — неожиданно сказала Стейси, раскачиваясь все сильнее. — Она была такая большая и красивая! И очень тяжелая… — Бедняжка громко расхныкалась.

Сердце Брианны сжалось, ей стало трудно дышать.

— Так вот, значит, что за осколок она нашла там тогда… — задумчиво произнесла она и побледнела, живо представив себе кровавую драму, которая разыгралась в гостиной в день ее прибытия в пансионат.

Все внезапно помутилось у нее перед глазами. Кресло, в котором сидела Стейси, тревожно заскрипело.