Сталь и шелк. Акт второй - Алиса Рудницкая

все, конечно, студенты, жестоко донимали Малума  –   в его воспоминаниях я видела лишь парочку повторяющихся лиц. Но остальным было просто все равно. Они смотрели на избитого демона  –   и злорадствовали, молча или нет.  Не удивительно, что Малум, который и так винил людей в ”пленении” демонов, тихо презирал весь род человеческий. Но в остальном… ничего такого уж плохого на мой взгляд он не делал.

Да, он занимался запретной магией… но лишь затем, чтобы освободить свой народ от контроля. В том, что демонов запирали в собственных телах, Малум видел угрозу своей расе, а не безопасность для прочих. И пусть эта его логика в голове у меня не укладывалась, руководствовался он благими намерениями. Просто какими-то своими, чуть искаженными. Впрочем, я понятия не имела, как они там на Плутосе в те времена жили, чтобы судить его.

Так и прошла неделя. Я смотрела обрывки чужой памяти и не могла понять, за что же все же Малум Венира сдал? Ведь по всему выходило, что они действительно были лучшими друзьями. Вариант Фрино с “попользовался и избавился” с треском провалился. Ждала развязки я до предпоследней перед соревнованиями ночи и, не найдя во сне ответа, все же пошла в старое общежитие.

Разумеется, одну меня не отпустили. За мной увязался Фрино. А я была и не против – шататься одной по ночной академии не хотелось.

На выданном Зрителем ключе болтался ярлычок с цифрой 345. Третий этаж, сорок пятая комната. Самая последняя комната на самом последнем этаже. По сравнению с первым этажом, на котором мы только недавно, после разгрома академии, ночевали, здесь пыль на полу лежала настоящим пушистым ковром, а паутина с потолка свешивалась наподобие гирлянд.

– Давно же здесь никто не бывал, – закрывая рот рукавом чтобы не вдохнуть пыль, пробурчал Фрино.

– Еще бы… – согласилась я. – Оно такое старое… и комнаты маленькие совсем. Надеюсь только, что меня не съедят пауки, пока я буду находится здесь.

– Тебя кстати как, утром забрать? – спросил Фрино. – Если я останусь ждать тебя, то скорее пауки сожрут меня.

– А давай я сначала просто зайду и гляну, – предложила я, вставляя ключ в замок. – Если там пылища – я не останусь ночевать. К тому же, кто знает, какие внутри охранные заклинания . Подождешь меня немного. Может, я и так какие-то воспоминания поймаю. А может увижу что-то во сне просто после того, как осмотрю комнату.

– Без проблем, – согласился Фрино, убирая паутину со стены и приваливаясь к ней спиной. – Будь осторожна там.

Потоптавшись немного у двери, я провернула ключ в замке. Странно, что он не заржавел за столько лет. Стоило открыть дверь, как повеяло холодом. Глянув напоследок на напряженного Фрино, я шагнула внутрь.

Воздух сгустился и поплыл, щекоча все неприкрытые тканью части тела. От защитных заклинаний пространство комнаты буквально трещало, и все виделось будто через толстую линзу. Однако обстановку я рассмотреть все же смогла. Шкаф, две кровати, два письменных стола. Странно, что во сне я ни разу здесь не бывала. Вроде комната как комната… только по правой стене ползли какие-то плохо различимые черточки. Я подошла поближе, чтобы их рассмотреть и покачала головой.

Вся стена, от постели до потолка, была исписана ругательствами. Заклинания перевода здесь не работали, потому прочесть я могла только те, что написали на моем родном языке. Самыми приличными из них были “сдохни” и “демон”, остальное вызывало отвращение. Судя по символам, которые я изредка видела в книгах, стена была исписана на языках всех семи миров, а то и на разных их наречиях.

Не в силах смотреть на то, под чем спал демон, я повернулась к другой кровати. Над ней висела прикрепленный на булавку листок бумаги. Подойдя поближе я увидела к своему удивлению именно тот лист, что был вырезан из найденной нами с Мрамором газеты. Точно та же статья, что и в газете Альянса – слово в слово:

“Был схвачен и казнен студент Академии Альянса Семи миров Венир Риуд. Он занимался запретной магией вопреки установленным законам. Пусть его смерть послужит уроком всем, кто решит встать на путь запрещенных искусств. Особая благодарность за поимку преступника, а также медаль академии вручена бдительному студенту Малуму”.

Я невольно поежилась. А в голове пронеслась мысль. Не моя, чужая.

“Это напоминание. Твои друзья отвернутся от тебя. Твоя любимая бросит тебя. Потому что люди все чудовища. Все до единого”.

Это меня будто зацепило и направило в нужное русло. Оставалось только расслабиться и позволить чужим воспоминаниям себя вести. Повинуясь минутному порыву я подошла к шкафу и распахнула створки. На полу остались несколько красных пятен, будто бы кровь. Сначала я наклонилась их рассмотреть, но потом вдруг решила залезть внутрь. Залезла, закрыла дверцы и… провалилась в чужие воспоминания как в проваливаются в сухой, темный колодец...

....По двери шкафа колотили, весело галдя. Весело. Им весело? Вот уроды.

– Эй, хорошо тебе там, демон?

– Там и оставайся, рогатая рожа.

– Сдохни там.

Страшно? Нет. Мерзко, но терпимо. И, как бы не хотелось в ответ раскрасить им рожи или наградить каким-нибудь проклятием – нельзя. Потому что чем я тогда буду лучше? Они напали на меня вдесятером, трусливые ублюдки. Ну ничего… совсем немного осталось. Эти люди исчезнут из моей жизни через пару недель. Они исчезнут… а Венир и Рада останутся. Хотя, может, только один Венир. Уж он-то поможет мне в задуманной революции. И именно он докажет на личном примере, что люди могут относиться к демонам, как к равным, а не как чудовищам, от которых нужно всех защитить.

– А давайте его запрем!

А вот это уже плохо. Кто-то накинул на дверцы заклинание. Потом еще одно, и еще одно… заклинание тишины, которое не даст из шкафа вырваться ни единому звуку, заклинание запирания двери. Ох, темная вода, сидеть мне в шкафу, пока не вернется Венир и не сунется за свежей рубахой. Еще немного пошумев и поняв, что с тихой добычей скучно, эти уроды наконец расходятся. А мне не остается ничего, кроме как сидеть и пытаться распутать узелки наложившихся друг на друга заклинаний.

“Сколько же времени он просидел, – отстраненно подумала я. – Час, два? Скрюченный, в шкафу…”

Но тут дверь все же открывается. Входная, не дверца шкафа. Через щелку ничего не видно, только свет проникает – золотистый. Голоса два. Венир… и Рада.

–