Тайны православных святых - А. Нестерова

В воскресенье были собраны подводы — лошадей украсили красными лентами. Собирались проехаться по соседним деревням и показать, что завидовские крестьяне почти все вступили в колхоз. Начало демонстрации было назначено на 11 часов, но к назначенному времени собралось только 10 человек. Прождали два часа, но так никто больше и не пришел, а с таким количеством народа ехать было просто нельзя. Тут кто-то из присутствующих сказал, что люди не пришли потому, что все они в храме, где проходит торжественная служба.

Секретарь комсомольской ячейки был крайне недоволен. Он отправил несколько человек посмотреть, что же там происходит. Делегаты, войдя в храм, увидели, что он полон народа. Люди не собирались идти на демонстрацию, и в храме в тот день собралось 600 человек. Одного этого факта было достаточно для ОГПУ, чтобы уже на следующий день начать расследование церковной деятельности отца Григория Раевского. Свидетелями, конечно же, были вызваны комсомольцы, а также члены бригады по коллективизации, председатель сельсовета и работник политпросвета. Нет сомнения, что свидетели дали нужные показания.

14 августа 1930 года сотрудники ОГПУ пришли с постановлением на обыск и арест священника. К тому времени конфисковывать в семье Раневских было уже нечего, так как практически все имущество забрали во время предыдущих обысков якобы в уплату налога. Арестованного Григория отправили в Тверскую тюрьму.

В начале января 1931 года «тройка» НКВД приговорила отца Григория к пяти годам заключения с отбыванием срока в исправительно-трудовом лагере. Священник был отправлен на каторжные работы — на строительство Беломорского канала.

Освобожденный из заключения в начале 1934 года, отец Григорий вернулся в Завидово и опять стал служить в храме. Через год от чахотки умерла жена священника, и он остался с дочерью Ниной.

Летом 1936 года председатель областной комиссии по культам предложил благочинному Завидовского района собрать духовенство для обсуждения сталинской конституции. Из духовенства пришли только два человека, одним из которых был отец Григорий. Узнав, что именно от него хотят, отец Григорий от обсуждения отказался, сказав, что, так как он лишен гражданских прав, обсуждать проект конституции не может. На этом собрание священников закончилось, и никто о нем не вспомнил бы, если бы через год не нахлынули новые гонения на духовенство.

Отца Григория арестовали 30 июля 1937 года по обвинению «в агитации среди населения, направленной на опошление мероприятий советской власти и партии». После многочисленных допросов, на которых отец Григорий отрицал свою вину, священника отправили в Тверскую тюрьму.

28 сентября был день рождения отца Григория, ему исполнилось 49 лет. На следующий день «тройка» НКВД приговорила священника к расстрелу. Протоиерей Григорий Раевский был расстрелян в этот же день — 29 сентября 1937 года. Священномученик был погребен в братской могиле на одном из кладбищ Твери; точное место погребения так и осталось неизвестным.

Борис Иванович Боголепов родился в 1889 году в Москве. После окончания Московской духовной семинарии был рукоположен в священника.

С 1936 года служил в Троицком храме села Коробино Тверской области. В январе 1937 года сельсовет стал требовать от отца Бориса уплаты налогов за предыдущий год. Священник налоги платить отказался, и дело было передано в суд. Суд приговорил отца Бориса к 1,5 годам лишения свободы, но священник подал кассационную жалобу и арестован не был.

Однако в апреле того же года отца Бориса ждало новое судебное разбирательство. На этот раз обвинения звучали так: священник совершил отпевание и участвовал в погребении своей прихожанки до того, как ее муж получил свидетельство о смерти в сельсовете, к тому же отец Борис крестил младенцев без предварительной регистрации в загсе.

Вызванный на судебное разбирательство священник ответил, что положение о загсе знает и знает также, что крестить без справок сельсовета запрещено, но это положение он нарушил и будет и далее нарушать, потому что крестить — его обязанность, которую он всегда исполнял и будет исполнять.

Суд приговорил отца Бориса к 6 месяцам заключения в исправительно-трудовом лагере. Священник подал кассационную жалобу.

Вскоре отцу Борису пришла повестка явиться к зданию НКВД для направления на исправительно-трудовые работы согласно решению суда. Священник не явился, а, узнав, что к нему направляется судебный исполнитель, ушел на время из дома.

Но то, что не под силу было мелким гонителям, довершил указ Сталина, и через короткое время после введения его в действие отец Борис был арестован. В справке, поданной председателем сельсовета в местное НКВД, было написано, что отец Борис без разрешения ходил по дворам крестьян с иконами, а на предупреждение председателя о прекращении хождения с иконами ответил: «Ваша советская пропаганда есть пустая болтовня». В действительности же отец Борис сказал так: «Безбожие идет против религии, и агитация против религии является болтовней для человека, религиозно настроенного». Этими словами священник подписал себе смертный приговор.

27 сентября «тройка» НКВД вынесла отцу Борису приговор — расстрел. По прошествии нескольких дней (по архивным данным, 1 октября 1937 года) священник Борис Боголепов был расстрелян.

Павел Березин родился в 1866 году в семье священника. О детстве и юности Павла сведений почти нет — известно только, что по окончании Варшавского университета он вернулся на родину, в Тверскую область, и стал преподавать Закон Божий в семинарии. В 37 лет Павел был рукоположен в сан священника. С этого времени он полностью посвятил свою жизнь церковному служению.

По свидетельствам прихожан, отец Павел был выдающимся проповедником. Он не раз в проповеди с амвона с сердечным сокрушением указывал прихожанам, большей частью которых были женщины, на зловещее разлитие греха по нашей земле; что женщины не считают теперь грехом убийство своих детей во чреве…

В 1929 году священник был арестован, ему было предъявлено обвинение в антисоветской пропаганде: выяснилось, что отец Павел давал читать детям духовные книги из своей личной библиотеки. Школьная учительница, заметив увлечения некоторых своих учеников, тут же написала донос, по которому и арестовали отца Павла.

В конце ноября 1929 года дело было направлено в Особое совещание при коллегии ОГПУ для внесудебного разбирательства. Священник был приговорен к высылке в северный края на три года — ссылку ему предстояло отбывать в Архангельской области, в городе Мезень.

В 1931 году священник был освобожден и выехал из Архангельска в село Котово Тверской области, где стал служить в церкви. Жил он теперь один — жена умерла, а сын Дмитрий учился в университете.

В 1937 году отец Павел получил долгожданное письмо от сына, которое потрясло его до глубины души.

Дмитрий писал своему отцу: «За присланные деньги меня благодарить не следует, так как это все же моя обязанность, хотя ты принадлежишь к другому миру и, вероятно, враждебно относишься к тому делу, за которое мы, большевики, боремся… У тебя идеалов в современной жизни нет, и естественно, что единственное утешение ты находишь в религии».

Как же тяжело было отцу Павлу получить от сына такое письмо с упреками в том, что у него нет никаких идеалов!

Наступило страшное лето 1937 года. Советская власть решила покончить с христианством в России и закрыть за один год почти все церкви в стране. По замыслу Сталина, это был самый большой поход против Бога и Церкви. Отца Павла, как и многих православных, такое решение Сталина обрекало на мученическую кончину. Его арестовали 27 июля 1937 года и отправили в Краснохолмскую тюрьму.

В обвинительном заключении было написано следующее: «Березин, возвратившись после отбытия срока наказания, продолжал систематически проводить антисоветскую агитацию, выражавшуюся в открытых выступлениях перед верующими с антисоветскими проповедями, в которых распространял провокационные слухи об упадке нравственности, объясняя это существованием советской власти и коммунистической партии».

Этого обвинения было вполне достаточно, чтобы 3 октября «тройка» НКВД приговорила отца Павла к расстрелу. Через несколько дней — 7 октября 1937 года — священник был расстрелян.

Софроний родился в 1870 году, в 21 год он был призван на действительную службу в армию. В 1899 году, по окончании службы, Софроний Харитонович поступил плотником на машиностроительный завод и проработал там девять лет.

Решительный выбор в своей жизни Софроний сделал, когда ему было уже 38 лет. Оставив мир, профессию, которая кормила его, он поступил послушником в Свято-Духовский монастырь в городе Царицыне. Вскоре он принял монашеский постриг с оставлением своего имени — Софроний. В 1910 году Софроний был рукоположен в иеродиакона, а в 1915 году — в сан иеромонаха в одном из храмов Саратова. В 1917 году иеромонах был командирован в миссионерскую школу в село Подлесное.