Науфрагум. Дилогия - Тимофей Костин

  - Мощная речь. В чем-то ты, пожалуй, прав.

  "Природа наградила ее шармом, свойственным мягкой пушистой подушечке, в которую так и хочется зарыться. Ты только посмотри на этот размер - D, не меньше! "

  - Похоже на то. С материнством у нее не будет никаких проблем.

  "Неужели тебя это интересует? Фу! Дети, пеленки, грудное молоко - нет, это совершенно за пределами моей сферы интересов! Хммм... вернемся к теме. С другой стороны, госпожа Госпич не создает впечатления пышечки. И даже с талией все в порядке, пусть и не на уровне принцессы и валькирии. Занимается спортом?.."

  - Едва ли - сам видел, как худо у нее с координацией. Да и бегать не умеет совершенно.

  "Тогда остается предположить, что за научными штудиями она забывает нормально питаться - по идее, формы должны быть попышнее, а эти щечки - покругее и порумянее. Да и цвет лица немного землистый. Впрочем, в итоге мы получили весьма пикантное сочетание впечатляющей груди и миниатюрной фигурки. Но, на мой взгляд, ее стоило бы еще откормить. Сама девушка, похоже, не ценит подарка природы и кушает лишь тогда, когда выдастся перерыв в экспериментах. Настоящий синий чулок. Впрочем, возвращаясь к теме - белье хоть и простенькое, без претензий, но вполне соответствует образу хозяйки - другие девушки с такими данными злоупотребляют рюшечками и бантиками. Здесь же все просто и безыскусно; синий цвет госпоже Госпич, безусловно, к лицу. Так же как и черный - нашей незадачливой инсургентке".

  - А, ведь и точно! Совсем про нее забыл.

  "Тебе больше нравятся девушки, которые не пытаются тебя убить? Или хотя бы покусать?.."

  - Представь себе. Хотя в артистичности этой клыкастой вампирке не откажешь - сценический образ она создала впечатляющий, и облачение эффектное, ему под стать. Было.

  "Мда, для боевых действий лучше использовать не такой длинный шлейф и чулки попрочнее - хотя бы не ажурные".

  - Где теперь тот шлейф? Кажется, он запутался под водой, и я его оборвал, грешен.

  "Возможно, это и к лучшему. При ходьбе не цепляется, да и поле зрения не блокирует. А ведь - маэстрина тоже весьма хорошо сложена. Кто она, трансильванка? Или даже цыганка? Южная кровь добавляет перчика - ах, эти густые нахмуренные брови, эти крутые иссиня-черные локоны. Обрати внимание - какие тонкие и изящные щиколотки и линии запястий, длинная шея и рюмочная талия с амфорными изгибами при том, что она не совсем худышка. В этом есть что-то греческое".

  - От гетер? Ноздри какие-то слишком нервные - уж не баловалась ли маэстрина кокаином? И почему она не снимает перчатки до локтя, даже когда все остальное напоказ?..

  "Ты удивлен?.. С чего бы? Среда жрецов искусства накладывает свой отпечаток, тут нет ничего удивительного".

  - А вот принцесса, хоть и вращалась в артистических кругах, почему-то локтевые сгибы не скрывает.

  "Так-так, преимущественное направление твоих мыслей становится все более понятным!.."

  - Да что там тебе понятно, шут гороховый! И вообще, пора уже заканчивать это куртуазное занятие, комары кусаются.

  С трудом избавившись от наваждения и протерев глаза - чтобы не блестели слишком подозрительно и маслено - я с сожалением вздохнул, предупредительно потрещал ветками и громко воззвал:

  - Высокородные леди, нельзя ли погреться у вашего огня?

  Шорох ткани и приглушенные голоса свидетельствовали, что скромность возобладала - даже если девушки и не успели до конца просушить свои легкие наряды, полюбоваться мне больше не удастся.

  Получив, наконец, утвердительный ответ, я подошел к костру и пристроился на бревнышке рядом с Алисой. Усталые и пригревшиеся спутницы клевали носами и терли слипающиеся глаза. Попросив у телохранительницы шпагу и расщепив с торца длинную ветку, я воткнул в расщеп алюминиевый стаканчик и пристроил над огнем, после чего снова убрел в темноту - меня посетила новая мысль.

  Когда я в поте лица резал подсохшие стебли тростника, увенчанные пушистыми метелками, за спиной зашуршали шаги. Брунгильда подошла, молча взяла две охапки и вернулась к костру. Когда я, нагрузившись, последовал за ней, вода в стаканчике уже давно кипела. Ссыпав тростник в кучу рядом с бревном, я разровнял его в подстилку и сделал широкий жест:

  - Приземляйтесь, леди. Утро вечера мудренее.

  - Ой, Золтик, ты такой лапочка! - пропела, зевнув до ушей, Алиса. - Дай я тебя поцелую.

  - Потом. Если захочешь, конечно, - привычно парировал я, и обратился к свернувшейся в жалкий клубочек инсургентке. - Маэстрина, а вам бы лучше выпить вот это.

  Она угрюмо и недоверчиво взглянула на горячий стаканчик, где плавали разбухшие соцветия и листья.

  - Отравить хотите?

  - Ничуть. Это самая обыкновенная душица. Нет, не от слова "душить", - для наглядности я взял себя за горло и высунул язык - а от слова "душистая". Бабушка говорила, что помогает от кашля и при всяких грудных делах. Впрочем, мое дело предложить...

   Густые брови удивленно взлетели вверх.

  - Тогда... тогда... благодарю.

  Инсургентка приняла стаканчик, подержала, грея ладони. Пригубила, снова тяжело закашлялась.

  - Ложитесь. На бок. Так и дышать легче, и согреетесь. Я сейчас еще принесу тростника, укрыться. Алиса, и вы, принцесса, - не пренебрегайте скромным предложением. Изысканных удобств сейчас все равно не будет.

  Рыжая нахалка, не заставляя себя просить дважды, плюхнулась на подстилку, радостно поелозила, подложила ладошки под щеку и изобразила счастливый храп. Принцесса, чуть помедлив, последовала за ней. Осторожно устроилась между Алисой и спиной отвернувшейся и подтянувшей коленки к груди инсургентки. Опираясь на локоть, Грегорика вдруг улыбнулась - и такой теплой, чуть виноватой улыбки мне еще ни разу не приходилось видеть на ее лице. Оно словно осветилось.

  - Поверьте, господин Немирович, здесь будет мягче и спокойнее, чем на перине. Тепло ваших с Брунгильдой рук - лучшая рекомендация.

  "Ого. Оказывается, принцесса не сердится за неприличный фокус с коленопреклонением перед огнем", - заметил внутренний голос.

  "Да и, вообще, как ни странно, все меньше напоминает неприступную и холодную, лишь иногда загадочно снисходительную к простым смертным Снежную Королеву, какой казалась на дирижабле", - согласился я.

  Брунгильда, не говоря ни слова, отправилась за новой охапкой тростника, а я организовал вторую порцию кипятка, на это раз сыпанув туда щепоть сорванных прямо под ногами мелких кругленьких листков. Принцесса благодарно кивнула, пригубив, потом передала обернутый листом мать-и-мачехи - чтоб не жегся - стакан очкастой отличнице, потихоньку устроившейся на подстилке с краю. Последней отхлебнула Алиса, перевернула опустевший стаканчик и сделала жалостную гримаску. Я кивнул и добавил сладким голоском: