Аристократы - Леона Хард

Жестковато, но мощно. Эта черта у меня, похоже, в мать. Бить в лоб… ну или куда дотягиваешься. Всевышние силы… я побила Хаски!!! Головой встряхнула из стороны в сторону. Отставить! Возвращаемся к Алисе, завтра буду оплакивать свою скорейшую кончину.

Сестра, видимо, больно укололась о грубые слова матери, но с достоинством приняла и согласилась в тайне. Мама поцеловала сестру, потом и мне подарила поцелуй.

Она быстрее простила меня, ей отец поведал, как было. А мама прекрасно знает, что с отцом спорить бесполезно и раз он дал приказ, мы все выполняем. Но Алисе сложно привыкнуть к понятию “долг”, для нее я пока старшая сестренка.

Уселась на стул, внимательно оглядела состояние сестры: та бледная со своими рыжими, крашенными волосами казалась белым, бестелесным призраком. И ручки худенькие и ножки, как спички. Я себя огромным, бурым медведем чувствовала по сравнению с ней. Хорошо хоть не пузатым.

— Как нога? — озвучила, когда мы остались в тишине вдвоем.

Алиса не желала смотреть в ответ.

— Терпимо…не волнуйся тебя это мало касается, — ну что же справедливо.

Я на много месяцев оставила ее, а ведь раньше была для нее подушкой, в которую можно зарыться с головой и поплакать. Ей приходилось справляться резко без меня.

Учились в одной школе в Герберте и жили соответственно в одной квартире почти десять лет, поэтому надо ли говорить, что мы были самые близкие друг для друга? За Алисой всегда необходимо было ухаживать, заботиться, готовить, убираться. Не заставлю же ее этим заниматься?

— Я почти и не волнуюсь. Знаю — справишься, — пожала плечами, пальцами стала ковырять ногти, делая вид, что очень увлеклась черным лаком.

Взгляд сестры уловила на себе, мельком, любопытный. Будто не поверила в мои слова. Как близко она всегда воспринимала мои слова. Алиса самая ранимая из нас и в плане физических сил, и в плане эмоционального состояния.

Некоторое время обе молчали, что сказать не знали. Я нашла на тумбочке пульт и решила телевизор посмотреть. С Алисой не разговаривали, перебрасывались одинокими словами почти без смысла.

Телефон завибрировал. С ужасом взяла его с тумбочки и подняла к глазам. Боялась, что это Хаски и его кара уже спешит настигнуть меня. Хотелось голову в шею спрятать, жаль так не умела.

Нет, не Хаски. Неизвестный номер, хотя господин Аристократ и с неизвестного может позвонить.

— Алло, — ответила. Расслышала: шум, гам… музыку, кажется. Точно он. Лучшая зашита — это нападение. И пока сердце не выпрыгнуло от испуга из грудной клетки, проломив ребра, решила выпалить грозно. — Знаешь, если кроме, как дышать мне в трубку тебе нечем заняться — иди в задницу…

Я зла, испуганна и вообще не понимала, что творится в этом мире. Такое ощущение, как будто из космоса меня не спустили обратно на землю, а так и оставили болтаться без кислорода. И Хаски меня поцеловал, чуть-чуть. Жаль ему губу не прокусила, а это прикольно. Охранник-то его не среагировал на выпад.

Сбросила довольно трубку. Алиса вопросительно взглянула на меня, мол, с кем я так любопытно же. Я раньше все ей рассказывала, даже, как девственность потеряла.

— Идиот какой-то звонит и дышит в трубку. Хаски похоже, — через секунду пришла смс, не глядя на адресата — прочитала.

«Знали бы твои прекрасные губки, как опасно так разговаривать со мной. Есть предложение более заманчивое, чем кричать непутевые слова. Оттрахать тебя в рот.»

Напряглась в момент. Это не очень похоже на Хаски, это как-то более грубо, что ли. Тот может и говорил неприличные вещи, но это воспринималось, как некий шарм, азарт с его стороны. Хамские словечки произносились всегда тихим, вкрадчивым голосом и обязательное условие на ухо. А это будто бы угроза.

Как озарение, вспышка молнии в грозу. Я вспомнила — это тот «неопределенный номер». Машинально огляделась по комнате, по стеклам окна, словно боялась, что кто-то влетит в открытые створки. Стало очень беспокойно, рябь коснулась всего тела, дрожь и желание побыстрее уйти отсюда, что-то сделать или прогнать неприятные ощущения. НЕ люблю бояться.

Алиса очень внимательно меня изучала, заметно было боковым зрением. А я пока вспоминала, уплывая в тихие мысли.

— Ань, кто это? — она назвала меня по имени и дала тревоге проскользнуть в голосе. Это и вытащило из воспоминаний, из их густого тумана.

Улыбнулась на откровенную заботу.

— Помнишь, сто лет назад идиот, что периодически звонил. Вот сейчас опять нашел меня… — я показала экран с сообщением, передавая в руки сестре.

Как Хаски вернул мне этот белый телефон в раздевалке, так сразу и нарисовался этот «объект-воздыхатель». Что ему требуется? Смысл от этих сообщений? Он же ничего не говорит, не предлагает встретиться, не объясняется в любви. Смысл всего этого?

— Подозрительно. В свете предыдущих событий, я бы тебе советовала пробить номерок…

— Да…ты права, — забрала обратно телефон, еще раз бегло рассмотрев надпись. Пара секунд и значок с сообщением свернулся и исчез из памяти телефона. — Только подозреваю, что даже папа его не пробьет.

В дверь с тихим стуком зашел врач: светловолосый, нос длинноватый, вытянутая форма лица, немного лохматый. Рукой забрал густые пряди волос сбоку назад, очевидно мешали.

Я привстала со стула, не отрывая внимательного взгляда от мужчины в белом халате. Не под рассчитала что-то и меня резко повело в сторону. Запоздало схватилась о спинку стула. Еще немного и нос мой отполировал бы пол.

— И кто из вас пациентка? — удивился врач, усаживая меня обратно на стул. — Посидите, сейчас приду, — более резво, чем пришел вновь покинул нас.

— Что с тобой? — Алиса если бы могла встать с поврежденной ногой, обязательно бы встала и и с тревогой уселась на полу, ожидая моего ответа.

— Пустяки, — помассировала виски. — Здесь слишком душно.

Врач, наверное, обладает каким-то видом телепортации, потому что через несколько минут объявился с нашатырем на ватке и ткнул мне в